Мне жаль тебя, Россия!

В тот вечер по всей Украине горели поминальные огни. На подоконнике моей комнаты пламенела свеча. Ее тусклый свет едва пробивал мрак, царящий вокруг. От печки, где полыхали дрова, шло приятное тепло. Сижу за столом, стоящим у окна, моему взгляду открывается панорама осеннего сада, прячущегося в вечерних сумерках. Деревья голые. Они сбросили летние одеяния, и только айва каким-то чудом удерживает свою пожелтевшую листву. Ее силуэт выразительно вырисовывается в полумраке осеннего вечера. Постепенно темнота плотно окутывает сад. Наступило властвование аспидной ночи.

Свеча горит на подоконнике, ее свет призрачно отражается в оконном стекле, не в силах противостоять тьме, поглотившей все пространство за окном. Смотрю на свечу, а из глубины подсознания всплывает строка из стихотворения Лины Костенко: «...чиясь душа прозора при свічі». У этого стиха нет названия, но про себя я называю его «Реквием украинскому селу». Лирический герой этого произведения — самый любимый поэтический образ Лины Васильевны, присутствующий во многих ее стихах, — груша.

Да, старая груша — единственное живое творение природы на дворе, ставшем пустошью. Ей снится то время, когда этот маленький мир был своеобразной идиллией:
«Їй сняться хмари і липневі грози,
Чиясь душа, прозора при свічі.
А вікна сплять, засклив мороз їм сльози.
У вирій полетіли рогачі.
Дощу і снігу наковтався комин,
І тин упав, навіщо городить?
Живе в тій хаті сивий-сивий спомин,
Улітку він під грушею сидить.
І хата, й тин, і груша серед двору,
І кияшиння чорне де-не-де ,
Все згадує себе в свою найкращу пору.
І стежка, по якій вже тільки сніг іде...»

Такая грустная картина характерна для сегодняшнего украинского села... Истоки этой трагедии уходят в те времена, когда большевики начали строительство нового мира. На протяжении восьми десятилетий, со времен коллективизации и голодного 1933-го до дня сегодняшнего, продолжается разрушение колыбели национальной духовности.

Свеча горит, прозрачные капли время от времени скатываются вниз, и кажется, что она оплакивает чью-то невинно погубленную душу, которую поглотил мрак сталинской ночи во время Голодомора 1933-го, и эта душа прильнула к свече, чтобы согреться у ее маленького огонька. А возможно, те слезинки проливает именно «чиясь душа, прозора при свічі».

И хочется верить, что в этот вечер миллионы и миллионы выморенных коммунистическим режимом душ и в Украине, и по всему тогдашнему Советскому Союзу — на Кубани, в Приволжье, Казахстане — отогреются теплом маленьких огоньков свечей и сердец тех людей, которые зажгли эти поминальные огни по всем городам и селам нашего государства, которые помнят эту ужасную трагедию нашего народа...

Но не все в Украине осознают эту трагедию. Есть люди и политические структуры, отрицающие факт геноцида. В угоду правителям соседнего государства, являющегося правопреемником СССР, правительственные круги которого на уровне президента считают, что почитание в Украине памяти жертв Голодомора является «навязыванием международному сообществу националистически окрашенных трактовок массового голода в СССР 1932—1933 годов как «геноцида украинского народа».

Депутаты Верховной Рады от Партии регионов и КПУ не поддержали закон о Голодоморе 1932—1933 годов в Украине. На такой грех, безусловно, способны только те, кого Александр Довженко характеризовал как людей со знаком минус. Им чужды идеалы, которые исповедовал самый большой гуманист ХХ века Альберт Швейцер — этику благоговения перед жизнью. Их извращенное и криминализированное сознание не способно постичь истину, к которой пришел и которую доказал своей подвижнической жизнью великий европеец: «Только мышление, утверждающее мораль благоговения перед жизнью, способно привести к вечному миру...»

Удивляет, что эти упитанные господа, перед которыми не стоит элементарный вопрос, что будут есть завтра они и их близкие, эти слуги народа, обеспечивающие свой достаток за счет обобранного ими их же электората, оскорбляют память тех, кто в то страшное время по вине Сталина (которого в сегодняшней России величают «эффективным менеджером») потерял самое драгоценное — жизнь!

Странно, что для представителей этих политических структур и кремлевских правителей факт сознательного уничтожения коммунистическим режимом миллионов граждан тогдашнего СССР — кстати, значительная часть из которых были дети — не является проявлением геноцида?

Парламентарии многих стран мира признали: Голодомор был актом геноцида украинского народа как следствие умышленных действий тоталитарно-репрессивного сталинского режима, направленных на массовое уничтожение части украинского общества и других народов бывшего СССР. То, что является аксиомой для всего мира, как видим, для кремлевских власть имущих лишь «навязывание международному сообществу националистически окрашенных трактовок массового голода в СССР 1932—1933 годов как «геноцида украинского народа».

Именно эти циничные слова прозвучали на весь мир из уст президента Российской Федерации Дмитрия Медведева в обращении к Президенту Украины Виктору Ющенко 11 августа.

Не удивительно, что с такими взглядами на это трагическое событие Дмитрий Медведев проигнорировал прошлогоднее приглашение Ющенко принять участие в мероприятиях по поводу 75-й годовщины Голодомора. Удивляет другое, а именно: аморальность всего российского общества в оценках и отношении к событиям своей трагической истории.

Рассмотрим два трагических события, стоящих в длиннющем списке преступлений времен коммунистического господства. Во временном пространстве их разделяет 15 лет. Оба события подпадают под определение — геноцид.

Первой была трагедия одной семьи, которую уничтожили коммунисты в начале своего господства — имею в виду убийство бывшего российского царя Николая II и его семьи в подвале ипатьевского дома в июле 1918 года.

Вторая трагедия происходила на протяжении 1932—1933 годов и имела масштабы в миллионы и миллионы раз большие, ведь, по свидетельству даже тех, кто в телеэфире на российских телеканалах цинично говорит об этой трагедии «так называемый голодомор», при этом звучит число жертв в самой России — до двух с половиной миллионов.

В первом случае — это коронованные личности, известные всему миру, а во втором — миллионы людей, «людей хрещених, но простих», имена которых не зафиксированы на скрижалях истории. Эти люди и для монархии Романовых, и для советской империи Иосифа Сталина (горько об этом говорить, но это так) были лишь расходным материалом для удовлетворения их амбиций и реализации идеологических мифов.

К сожалению, такое безразличное и циничное отношение к памяти невинных жертв, которые не были помазанниками Божьими, господствует в сегодняшнем российском обществе.

Естественно, возникает вопрос к великому российскому народу, к кремлевским власть имущим, к Русской православной церкви и ее нынешнему предстоятелю: а почему существует такое положение вещей, когда в вашем обществе культивируется такое двоякое отношение к жертвам коммунистической тирании: коронованных лиц вы почитаете и канонизируете, как это сделала РПЦ с семейством Романовых, молитесь перед их иконами, а простые люди, которые были солью земли вашей и которым вы генетически обязаны своим существованием, являются чем-то таким, что не стоит вашего внимания?

И это ваша святая Русь, о которой с таким пиететом говорил патриарх Кирилл во время пребывания в Украине? Объясните нам, гражданам Украинского государства, которое, по выражению Владимира Путина, вообще является Бог весть чем, только не государственным образованием, объясните миру, как вы, люди, гордящиеся своей культурой, литературой, достижениями в космосе и балете, носитесь, как дурень с писаной торбой, с идеей мессианского назначения России в истории человечества, так оскотинились, что коронованным жертвам коммунистического режима бьете поклоны в церквях РПЦ, а миллионных жертв вашего же народа будто бы и в природе не существовало?

В чем заключается ваша «правда» святой Руси? Возможно, в том, что останки убитых Романовых вы с почетом похоронили в царской усыпальнице — Петропавловском соборе, а у безымянных жертв геноцида нет даже могил с крестом, символизирующих собой Солнце, которое погасло для миллионов ваших предков во мраке сталинской ночи? Возможно, «правда» Святой Руси в том, что в 75-ю годовщину Голодомора — какой цинизм! — вы назвали величайшего преступника всех времен и народов, вашего «эффективного менеджера» Иосифа Сталина, смешно сказать, среди самых выдающихся россиян за всю вашу историю и, какой ужас, отдали ему почетное третье место?..

В тот осенний вечер 22 ноября 2008 года, размышляя перед поминальной свечей об ужасной трагедии 1933-го, у меня еще теплилась надежда, что Русская православная церковь устами своего патриарха Алексия II скажет своим верным и обществу, что позиция непризнания руководством России факта геноцида народов СССР сталинским режимом является ошибочной и греховной. Оказалось, что надежды были напрасными.

На тринадцатый день после этой скорбной даты, к сожалению, патриарх Алексей II скоропостижно покинул земной мир, так и не высказав свое мнение по этому вопросу.

Что мог сказать об этой трагедии человек, которого лично этот ужас не коснулся? Да, патриарх принадлежал к поколению, пережившему Голодомор в детском возрасте. Никто не может с точностью сказать, скольких его сверстников лишила жизни эта голодовка на территории Советского Союза.

Судьба была снисходительна к Алексею Михайловичу Ридигеру. Он родился в Эстонии в семье священника кафедрального собора Таллинна. К счастью, в те времена эта маленькая прибалтийская страна еще свободно дышала и не знала сталинских кошмаров. Вполне вероятно, что для патриарха и слово голодовка, и сам Голодомор были понятиями виртуальными, как для нас, сегодняшних европейцев, постоянный голод в странах Африки, где ежедневно умирают люди. Если он и имел по поводу этого свое личное мнение, то, скорее всего, он не осмелился перечить кремлевскому руководству, которое однозначно заявило, что геноцида не было.

К сожалению, патриарх промолчал. И это молчание является большим грехом. Не в понимании церковных канонов, а в понимании человечности, его позиции не как церковного иерарха, а как обычного человека, физически принадлежавшего к поколению, уничтожавшемуся Голодомором, организованным преступным режимом. И не свидетельством ли тому является тот факт, что на 13 день Алексей II ушел в тот мир, в который Сталин хладнокровно отправил его сверстников 75 лет назад?

После ухода патриарха в лучший мир узнал, что позицию руководства РПЦ накануне этих скорбных дней обнародовал заместитель главы отдела внешних церковных связей протоиерей Всеволод Чаплин, заявивший: «Исторически геноцид — понятие, которое обозначает уничтожение людей именно по национальному или религиозному признаку, чего в случае с массовым голодом 30-х годов не было».

Естественно, что этого не было и не могло быть! Какое право имеет, мягко говоря, какое-то там химерическое образование, которое и государством назвать нельзя, обвинять любимца великого российского народа, «эффективного менеджера» Иосифа Сталина в сознательной организации геноцида?

Сталин действительно был «эффективным менеджером» по уничтожению подвластного ему народа, непревзойденный «мастер» этого дела за всю историю человечества. Гитлеровские палачи учились у него этому ремеслу, но превзойти своего «учителя» так и не смогли, потому что этому помешал именно народ, который уничтожал «отец народов» и его приспешники.

Что думал и говорил об этом «эффективном менеджере» во время войны отец Довженко, можно прочесть в дневнике Александра Петровича:

«Умирая в Киеве от голода, от голодной водянки, несчастный мой отец не верил в нашу победу и в наше возвращение. Он считал, глядя на колоссальную немецкую силу, что Украина погибла навеки вместе с украинским народом. У него не было надежды встретиться уже со своими детьми, которых поневоле бросили на поругание. Он думал, что мы будем жить всю свою жизнь по чужим странам. Так в тяжелой безнадежности и умер в больших муках. Он проклинал Сталина за неумение править и воевать, за то, что мало готовил народ к войне и отдал Украину на разорение Гитлеру, накормив перед этим Германию и помогши ей подчинить себе Европу.

Его проклятия на голову Сталина были беспрестанны и полны страданий и отчаяния. Он видел в нем одном причину гибели его народа, видел крах надежд на благополучие народа после больших понесенных жертв и трудов и, безусловно, совершенно верно чувствовал, если не знал по-научному, гниль нашего воспитания и всю мерзость моральной неподготовленности к войне.

Его выгнали из моей и сестриной квартиры немцы и даже сильно избили, так сильно, что он долгое время ходил весь синий от побоев. Он был ограблен, обворован и изгнан на улицу. Жизнь отца — это целый роман, полный исторической печали и скорби».

И таких историй за время правления «эффективного менеджера» — десятки миллионов. Оккупированный Киев и блокадный Ленинград времен войны. В первом умирает от голода восьмидесятилетний мужчина — отец А. Довженко, а во втором уходит из жизни по той же причине маленький мальчик, еще не познавший радости бытия, — старший брат Владимира Путина. В трагической судьбе этих людей, как и многих миллионов других граждан СССР, виновата тоталитарная система, которую создал Сталин, бывший ученик духовной семинарии, пренебрегший законами человечности. И преждевременная смерть от пули гитлеровца, наступившая в октябре 1941-го в Калининский области, родной бабушки Путина Елизаветы Алексеевны Шеломовой — тоже на совести «эффективного менеджера»...

Поражает то, что для сегодняшнего российского общества, а в это не хочется верить, имя этого тирана является светочем среди выдающихся личностей за все время их истории... Правду сказал поэт: «Умом Россию не понять...»

Попадаются почитатели этого деспота и среди украинцев. Часто вспоминаю один разговор, состоявшийся спустя несколько лет после распада СССР. Было это в столярной мастерской одного пожилого мужчины, который в те годы подрабатывал разными заказами.

Столярному ремеслу Алексей Степанович — именно так звали этого мужчину — научился у своего отца, бывшего фронтовика, который прошел всю войну и завершил миссию освободителя в Германии. На глаза мне попался необычный складной металлический метр, какого до того никогда не доводилось видеть. На мой вопрос, откуда у него этот метр, столяр дал короткий и исчерпывающий ответ: «Трофейный. Отец привез из Германии».

Говорил в основном он. А я слушал. Мужчина рассказывал о своей судьбе, о лихолетье, которое пережил он и его семья. Все время Алексей Степанович ругал власть: Хрущева, Брежнева, Горбачева, Кравчука и Кучму, президентствовавшего в то время. Единственный, о ком он говорил уважительно, — это Сталин. Во время нашего долгого разговора он несколько раз возвращался к этой личности, каждый раз подчеркивая: «Я — за Сталина!»

Из всего услышанного меня особенно поразил его рассказ о Голодоморе 1933 года. Ему шел шестой год, и он хорошо помнил эти трагические события. Семья рассказчика жила в селе неподалеку от всемирно известной Петриковки.

Он называл имена и фамилии родственников, соседей, которых лишила жизни костлявая рука голодной смерти. Говорил о себе, своих братьях, маме, отце. Во время этого рассказа он с грустью в глазах отметил, что их семью постигла бы такая же трагическая судьба, но этого не случилось благодаря их мудрому отцу... и половине мешка фасоли...

Картина, о которой мне поведал Алексей Степанович, к огромнейшему сожалению, была типичной во времена Голодомора для каждого украинского села. Эти рассказы я слышал с первых лет осознания себя как человека. Сначала от моей бабушки Марии Ивановны, а позже — от десятков и десятков свидетелей этой трагедии.

Выполняя указания кремлевского диктатора, вся тоталитарная машина, по крайней мере, на Украине, действовала по одной и той же отработанной схеме. То, что из колхозов вывезли все зерно, — это само собой разумеется. Коллективная собственность для того и создавалась, чтобы ею распоряжалась партия. Бесспорно, эта трагедия имела бы намного меньшие масштабы, если бы коммунисты и власть на местах не сделали тотальной конфискации всего, что можно назвать зерном, и забиралось до последнего зернышка. Какие реальные продовольственные запасы были в каждом крестьянском хозяйстве? Как правило, это кукуруза, подсолнечные семечки, фасоль, горох, потому что все это испокон веков выращивали на огородах, которые в период коллективизации не были отобраны. Всегда в каждом хозяйстве были хотя бы небольшие остатки от урожаев предыдущих лет. Почти у каждого что-то да было.

Но кремлевские вожди и их опричники на местах не оставили шанса на спасение украинскому крестьянину. Партийная и советская власть на местах в каждом селе организовала специальные группы. Как правило, это были комсомольцы, активисты, перед которыми поставили задачу: провести тотальные обыски в каждом дворе и конфисковать все до последнего зернышка. Что было старательно исполнено коммунистическими прихвостнями. По такому же сценарию развивались события и в родном селе Алексея Степановича.

Когда начались обыски и конфискация всего того, что зернышком звалось, отец столяра поступил следующим образом. Все зерновые запасы, которые были в семье, он никуда не прятал, а оставил на чердаке. Собрал только фасоль, которой оказалось полмешка, и занес ее в комнату, поставив на видном месте в углу. Собрав детей, которых было несколько и все малыши, он сказал, что придут дядьки, которые заберут у них все зерно на чердаке. Если эти люди будут брать и мешок с фасолью, то все дети должны хвататься ручками за мешок, громко плакать и не отдавать чужим дядям.

Все произошло точь-в-точь по такому сценарию, как предположил отец. Активисты пришли, провели тотальный обыск, забрали с чердака все, что там было и, понятно, пытались забрать мешок с фасолью. Дети поступили именно так, как их инструктировал отец. Облепив своими телами мешок, впились ручками в мешковину и громко плакали...

Случилось, кажется, невероятное. На активистов психологически подействовал детский плач и вся эта сцена. Фасоль не конфисковали. Именно благодаря этой фасоли никто в семье не умер. Столяр еще несколько раз сделал ударение на этом.

За свою жизнь мне приходилось слышать много разных трагических историй о Голодоморе — от своих родных, знакомых и случайных людей, переживших этот ужас. Но этот рассказ меня больше всего поразил именно тем фактом, что человек, который волею случая остался среди живых и не исчез бесследно, с такой рабской преданностью боготворил Сталина, главного виновника этой трагедии.