Наше разнообразие: угроза или взаимообогащение

Насколько регионы страны различаются между собой? Существуют ли между ними противоречия? Не угрожают ли они украинской соборности? Как сбалансировать их отношения друг с другом и с Центром? Эти и подобные вопросы неоднократно возбуждают общественное сознание, появляются в программах политических партий, становятся предметом научных дискуссий. Как известно, используя региональную проблематику, разработала свою программу и стратегию ныне самая влиятельная украинская партия — Партия регионов. Действительно ли регионализм угрожает Украине? Какова его сущность? Чем он подобен и чем отличается от регионализма других европейских стран? На эти вопросы мы попробуем дать свой лаконичный ответ.

Каждая довольно большая по территории страна сталкивается с проблемой регионов. Регионы, т.е. географически, исторически, социально, иногда этнографически разные края, являются результатом объективных долговременных и сложных процессов. Их формирование или, наоборот, нивелирование зависит от того, насколько определенная страна отличается своими природно-рельефными условиями, политическими традициями, этнографическими особенностями. Например, регион Андалусия в Испании получил свою колоритную специфику из-за отмежевания от остальной страны цепью гор; целая группа современных федеральных земель Германии является «наследием» бывших графских, герцогских, кюрфюрстских государств и владений; а Бретань и Прованс во Франции, Сардиния в Италии, Уэлс в Великобритании являются отражением сложной этнической истории этих стран. Каждое из больших по территории государств пережило свой период борьбы с различиями регионов во имя национального единства. Тогда уничтожались язык, культура, отдельные формы общественной самоорганизации, конфессиональные, экономические различия регионов. Наиболее ярким примером такой борьбы с регионами был период революции во Франции конца XVIII в., когда вместо традиционных регионов-провинций — Пикардии, Шампани, Эльзаса, Лотарингии, Нормандии, Бретани, Аквитании, Полегедока, Бургундии, Оверни. Лимузена, Прованса и др. — возникли небольшие департаменты, которые «разбили» исторические границы краев. Так была создана современная французская нация, создана страстью, революционным порывом и военным террором либералов и демократов. Иногда регионы становились настоящим вызовом для монолитности государств: Бавария — для объединенной Германии, Баскония — для Испании. Для преодоления их сепаратизма использовались различные средства: от стратегической и компромиссной дипломатии до государственного террора.

Ошибочным является мнение, что регионы и федерализм обязательно становятся причинами слабости какой-то страны. Сегодня два наиболее мощных государства мира — США и Германия — являются федеральными. Это примеры того, как политикам удалось гармонизировать взаимоотношения между регионами, преобразовать их внутренние интенции в общегосударственную стратегическую динамику развития. Объясняется это тем, что Центр всегда имеет тенденцию тормозить, зажимать развитие регионов и их потенциальная энергетика не получает надлежащего общественно-правового пространства для саморазвития. Нередко бывает так, что какие-то регионы искусственно задерживаются в своем развитии, ощутимо отстают от общего уровня развития страны из-за того, что Центр опасается их по каким-то причинам. Наиболее яркие примеры — Уэлс в Британии и Бретань во Франции, где этническое различие коренных жителей было причиной долговременной настороженности к этим краям официальной столичной внутренней политики, поскольку в Лондоне и Париже опасались возможного сепаратизма на почве валлийского и бретонского национализмов. Понятно, что такая имперская политика и ментальность вредили целому государству, потому что усилия расходовались на различные формы внутреннего сдерживания вместо направленности их на широкие стратегические задачи.

Яркий пример гармонизации регионов представляет сегодня Германия, где региональная специфика старательно сохраняется и в политико-социальном плане каждой федеральной земле предоставлены совершенные правовые возможности для самопроявления. В стране создана атмосфера взаимной обогащающей конкуренции, развития региональной ответственности и самоорганизации. Даже тот факт, что после объединения Германии и создания на восточногерманских территориях новых федеральных земель — Мекленбурга-Померании, Брандербурга, Саксонии-Ангальт, Тюрингии и Саксонии — столицами этих регионов были определены не крупные по численности жителей и промышленные города, а меньшие по масштабам города, которые больше выражали какие-то культурные традиции, говорит о том, как власть стремилась сохранить ощущение большей укорененности в сознании местных жителей. Ведь чем больше город, тем больше он космополитичнее и отчужденнее от интересов региона. Подобной является ситуация в Италии и Испании, где на юридически-административном и культурно-информационном уровнях проводится политика сохранения идентичности регионов. Благодаря поддержке региональных колоритов культура этих наций получила дополнительные импульсы и региональные грани. Регионы в данных случаях стали теми вызовами, которые дали позитивные стимулы для развития и самообогащения целой страны.

Следовательно, регионализм является объективным явлением в каждой большой стране. Он может быть как барьером, так и стимулом ее развития (например, борьба за освобождение и объединение Италии в ХIХ в., которая состояла из очень разных регионов, переросла в очень бурное развитие итальянского национализма и превратила страну в одно из самых мощных государств Европы и мира). Регионализм может иметь разные причины и поэтому в каждом конкретном случае нужно анализировать его особенности и тенденции согласно специфике возникновения, а не отождествлять явления без различения.

РАЗЛИЧИЯ КАК МЕРА РАЗРУШЕНИЯ

Украина состоит из 12 основных регионов: Закарпатье, Галичина. Буковина, Волынь, Полесье, Подолье, Среднее Поднепровье, Степь, Слобожанщина, Донетчина, Причерноморье и Крым. Каждый из них имеет свои географические особенности, исторические и культурные, социальные и ментальные различия. Потенциально могли более выпукло сформироваться и другие регионы, но они были нивелированы или соседними государствами, или внутренними процессами национально-социального развития. Это Лемковщина, Подляшье, Кубань, Сиверщина, Поднестровье, Бессарабия, Запорожье, Гуцульщина и др. Сегодняшнее административно-территориальное разделение страны на 25 областей большей частью не отражает традиционных региональных границ, оно делалось советской властью по принципу концентрации территорий вокруг крупных городов.

Главные отличия между украинскими регионами возникли не столько под влиянием географически-цивилизационных «разломов», сколько под воздействием исторически-политических трансформаций, т.е. постепенного освоения , заселения и интеграции различных территорий украинцами (в отличии, скажем, от Франции, где западные регионы страны принадлежат к атлантической цивилизации, восточные — к альпийскому цивилизационному пространству, а южные — к Средиземноморью). Вся Украина — это преимущественно однородное территориальное пространство. Можно выделить только Закарпатье, которое является крайним северо- восточным «уголком» древней дунайско-балканской цивилизации, и Крым, который является далеким «обломком» средиземноморской цивилизации. Однако по целому ряду политических, социальных, культурных причин эти два региона на сегодняшний день объективно потеряли свое потенциальное краевое отличие и тяготеют к единой Украине, то есть в этих краях не сформировалось инонациональное демографическое большинство (соответственно, венгерское или крымскотатарское), они не сохранили доминантных связей с соседними странами (соответственно, Венгрией или Турцией), не выработали какой-то культурной идеологии, самотождественности, отдельной идентичности (хотя в случае Закарпатья и сохранилась колоритная этнографическая оригинальность). Все остальные регионы Украины отличаются между собой в основном только тем, как органично и динамично в них развивалась украинская идентичность. То есть Галичина резко отличается от Волыни тем, что за столетие пребывания в составе Австрийской короны в условиях относительной политической свободы смогла создать национальную идеологию и культуру. Волынь отличается от Полесья, потому что в 1920—1939 гг. входила в состав Польши и тогда пережила период национального подъема, особенно большое значение имело движение ОУН-УПА, не понесла потерь от Голодомора и советского террора. Полесье и Подолье отличаются своей большей украиноязычностью и консервативностью от Поднепровья, потому что здесь в советский период не так бурно развивалась индустриализация, в царский русский период сюда переселилось не так много колонистов (преимущественно потому, что до ХХ в. здесь сильные позиции сохраняла польская шляхта и Католическая Церковь). Поднепровье (Южная Киевщина, часть Черниговщины и Полтавщины, Черкасщина) отличается от Степи и Слобожанщины потому что, с одной стороны, сохранило свою энергетику национального созидания украинское этносозидающее ядро, а с другой стороны, эти регионы были также сравнительно меньше «перепаханы» индустриализацией и российскими колонистами. Слобожанщина (часть Сумской, Харьковская область, часть Полтавщины) и Степь, бывшая Новороссия (Кировоградщина. Днепропетровщина, север Одесской, Запорожской и Херсонской областей) отличаются от Донетчины и Причерноморья тем, что все-таки основным и преобладающим субстратом во время заселения этих территорий были этнические украинцы, здесь сохранились патриархальные украинские села, процент русских и русскоязычных (т.е. разнонациональных) переселенцев был не таким большим. Донетчина и Причерноморье, где в среднем этнические украинцы составляют только от 50% до 70% населения, хотя и были в ХVIII—ХIХ вв. заселены преимущественно украинцами, в период урбанизации и индустриализации (1920—1960-е гг.) испытали наиболее мощное демографическое видоизменение вследствие внезапного и массового наплыва русскоязычных рабочих из различных регионов СССР, в этих районах не смог сформироваться хоть какой-то национальный украинский стержень. На Донетчине и в Причерноморье украинское население и культура были сильно маргинализованы, загнаны даже не в гетто, а в своеобразное социальное подземелье, в новоявленные катакомбы идейного и ментального невосприятия, что было результатом неофициальной, но последовательной политики империализма и русского шовинизма в СССР. Власть, пользуясь ситуацией недемократичности, планомерно уничтожала или маргинализовывала все украинское, прикрывая это демагогичной общественной идеологией «советского интернационализма» и «советской общности». На этом фоне Крым выделялся только тем, что, как в царский период разрастания российского имперства в Украине, так и в советский период, он был территорией, куда систематически переселялись «сливки» российского социума, т.е. фаворитизированные дворяне, интеллигенция, заслуженные советские военные и партийные пенсионеры и т. п. Поэтому этот регион был особенно русифицирован (более чем на 50%) и там постепенно вызревала специфическая психология и идеология «привилегированного русского острова», своеобразного оазиса ксенофобии, имперского пренебрежения к другим.

Следовательно, украинские регионы ощутимо отличаются только тем, насколько они были русифицированы и денационализированы чужими государствами и империями. Если бы процессы формирования украинской нации и создания государства протекали беспрепятственно, без внешнего вмешательства, то разница между регионами была бы минимальной. Например, между северными и южными регионами Франции и Италии пролегает целая бездна различий в обычаях, в ментальных, культурных. Целая бездна отделяет Андалусию от Каталонии и Басконию от Мурсии в Испании, Баварию от Макленбурга- Померании в Германии. Из-за языковых диалектов Южная Италия почти не понимает Северную Италию, Южная Германия — Северную Германию (они могут понять друг друга только при помощи единого литературного итальянского и немецкого языка). Зато в Украине междиалектные отличия между западными и восточными регионами опять таки минимальны. Единственным существенным препятствием у нас является русскоязычность и суржикоязычность граждан Восточной Украины, которые они часто почему-то выдают за «настоящий украинский язык». В действительности украиноязычный житель Востока легко поймет носителя самого патриархального бойкивского диалекта Галичины. Возможно, только носители закарпатских диалектов, которые выработали свою идиоматику за 1000 лет оторванности от ареала украинского языка и пребывания в чужих государствах (Венгрии и Австрии), несколько выделяются на общем однородном украинском языковом фоне от Карпат до Кубани.

Понятно, что между регионами Украины существуют ментальные, общественно-поведенческие, культурные и идейно-политические отличия. Но большей частью они обусловлены тем же фактором пребывания определенных регионов в лоне чужих государств в разные времена, в первую очередь — России, которая особенно уничтожала украинскую идентичность, видя в ней для себя геополитически-цивилизационного конкурента. Украинские традиции неуклонно создают из украинцев среднеевропейскую нацию, т.е. нацию, которая органически сочетает византийские духовно-цивилизационные традиции с западноевропейскими (феномен отсутствия конфликтности между православными и католиками в Киевской Руси Х—ХIII в.), имеет традиции гражданства, городского права, шляхетства (не путать с русским дворянством как феноменом верноподданичества), социального индивидуализма, открытости к культурным и конфессиональным взаимовлияниям, наконец, отражает в своем художественном творчестве символический и духовный ландшафт Средней Европы. Россия, т.е. сущностная Евразия, все это ненавидела и разрушала. Поэтому отличия между регионами Украины как раз иллюстрируют меру их разрушенности.

НЕОБХОДИМА УКРАИНОЦЕНТРИЧНАЯ ИДЕЯ!

На сегодняшний день территория Украины, которая входила в состав Речи Посполитой в XVI—XVII вв., когда происходили наиболее интенсивные процессы созидания украинской нации, существенно отличается от остальной Украины, особенно юго-восточных регионов, по своим идейно-политическим и культурно-ориентационным выборам. Это очень убедительно подтвердили парламентские и президентские выборы 2002, 2004 и 2006 гг. Именно в этих регионах, где несмотря на все уничтожения и унижение сохранилось больше всего украинских традиций, исторических символов, обычаев, ментальных и языковых пластов, жители по большей части голосовали за украиноцентричные партии и выразительно проукраинских кандидатов на должность президента. Остальные же регионы Юго-Восточной Украины четко голосовали преимущественно за пророссийские политические силы и их выдвиженцев. Это говорит не столько о региональном отличии в стране, сколько о проблеме глубинной денационализированности значительной части ее населения, его нежелании интегрироваться в единую нацию и государство. Собственно, проблемой являются не сами жители этих регионов, а политически активная верхушка в них, которая несет в себе идеологию, психологию русского всеимперского превосходства. Часто восточноукраинские политические активисты являются потомками организаторов и исполнителей антиукраинского большевистского террора, который продолжался почти непрерывно от 1918 до 1953 года. Они не принимают украинское, потому что испытывают перед ним глубинный патологический страх, как испытывает страх убийца перед всем, что напоминает ему о его невинной жертве.

К сожалению, украинское государство за более чем 15 лет своего существования из-за невыразительности и малороссийской ментальной настроенности правящих элит сделала очень мало для разворачивания устойчивых процессов формирования нации в юго-восточных регионах Украины. Этим и воспользовались определенные политические силы, которые решили превратить эти регионы в своеобразную «Вандею» антиукраинства. Выработка программной целостной идеологии антиукраинства, которую мы сейчас наблюдаем, серьезно угрожает целостности страны. Странно, но решающим фактором государственного единства сейчас выступают экономические интересы юго- и восточноукраинских политических элит, которые не хотят, что закономерно, интегрировать свой бизнес с российским бизнесом. Поэтому очень важной задачей теперь становится то, как охватить южные и восточные регионы государства новой идеологией и пропагандой украиноцентричного формирования нации и культурного развития.

Интересно, что российская и пророссийская политическая пропаганда очень активно спекулирует на теме украинской региональности, называя Украину «лоскутным», «искусственным», «отличительно-контрастным» и т. п. государством. Постоянно утверждается политологический тезис об угрозе распада Украины из-за якобы излишней отчужденности регионов. Очень часто даже не объясняется, в чем состоит ее «лоскутность», «искусственность» и «контрастность». Зато сама Российская Федерация является самой регионально контрастной страной в мире. Ни одно другое государство не объединило в себе такие различные по географическим условиям, истории, культуре, ментальности страны, как Россия. Ее регионы относятся к очень разным цивилизациям — балтийской, кавказской, центральноазиатской, туранской, алтайской, внутриазиатской, уральской, сибирской, дальневосточной. Выразительные признаки большинства из них преимущественно уничтожил российский имперский нивелирующий пресс. По языковым характеристикам нероссийские народы принадлежат к абсолютно далеким по происхождению и контрастным лингвистическим группам: финно-угрской, иберо- кавказской, тюркской, иранской, палеоазийской, монгольской, маньчжурской и др. Понятно, что все большие российские регионы имеют свои экономические интересы и перспективы и их децентрализацию сегодня, как и когда- то, сдерживает только политически-диктаторская форма правления в этом государстве. Было бы логично, если бы украинские СМИ и политологические центры наладили систематическую пропаганду по объяснению глубинных культурных, цивилизационных, социально-экономических, конфессионально-религиозных различий между регионами России. Ведь много нероссийских народов или полностью исчезли за последний век, или находятся на грани исчезновения, или ведут ожесточенную борьбу, чтобы утвердиться в ХХI в. как полноценные современные нации (это, прежде всего, кавказские народы, татары, башкиры, буряты, калмыки и др.) По сути, российская имперская нивелировка отличий регионов и ассимиляция других народов — это преступление перед человечеством, это проблема планетарного значения и ее нужно обсуждать на всех международных форумах. Сегодня на грани исчезновения находятся десятки народов Поволжья, Урала, Сибири, Крайнего Севера, исчезновения их языков и культуры приведет к обеднению нашего представления о ментально-цивилизационных и языково-культурных особенностях огромных пространств Евразии, с которыми связано происхождение и развитие многих народов и государств-цивилизаций прошлого.

ВЫВОДЫ

Приведенные факты и теория сосуществования регионов подводят нас к следующим выводам.

1) Украинские регионы не являются следствием этнического, культурного, исторического взаимного отмежевания в стране.

2) Этнографические различия между регионами создают только привлекательную «мозаику» обрядовых и ментальных колоритов.

3) Идеологически-политическое противостояние в государстве основывается не на глубинных отличиях между Востоком и Западом страны, а на основе почти полной денационализации и русификации юго- и восточноукраинских политически активных элит.

4) По всем критериям и параметрам регионализма украинские регионы имеют меньше отличий, чем регионы Германии, Франции, Италии, Испании и Великобритании и поэтому не могут быть фактором дестабилизации украинского государства.

5) Реґионы по своей природе не всегда становятся причиной дезинтеграции какого-то государства, а часто несут в себе позитивные стимулы конкуренции, взаимообогащения, разнонаправленности стратегического развития, поэтому их сохранение и развитие является фактором общего обогащения и развития.

6) Главной проблемой для Украины остается вопрос охвата украиноцентричной идейно-политической пропагандой, культурой денационализированных регионов, выработка стратегической, многоаспектной государственной программы для этого.

7) Украинская нация, которая возникла как симбиоз двух определяющих этнических пластов — скифского (сарматского) и славянского, и до сегодняшнего дня сохраняет свою внутреннюю органичность в духовном, ментальном, расовом, культурно- творческом аспектах, поэтому в любом денационализированном регионе Украины сразу начнется органическое национальное возрождение, если успокоить в нем доминирующую антиукраинскую клику.