НАТО: все еще terra incognita для украинца

Оперативность, с которой была проведена разработка инструментария исследования, само исследование, обработка результатов, объясняется очень просто: чуть больше месяца назад Совет национальной безопасности и обороны Украины принял решение о разработке национальной стратегии, целью которой должно стать присоединение Украины к системе безопасности, основанной на НАТО. 9 июля в Киеве состоится юбилейное заседание комиссии Украина — НАТО с участием генерального секретаря Альянса лорда Джорджа Робертсона, на котором будут представлены и проект украинской стратегии дальнейшего развития отношений с НАТО, и украинское видение поэтапного приближения к Альянсу. Наконец, на Пражском саммите НАТО в конце ноября уже планируется подписание документа, который и определит направление развития отношений между Украиной и НАТО на ближайшую перспективу.

Украина проявила политическую волю, которой от нее так долго ждали. Тем более важной становится картина ситуации, существующей в украинском обществе относительно отношений между Украиной и Североатлантическим альянсом — ведь именно это будет определять конкретные направления необходимой работы в общих рамках углубления и распространения сотрудничества между Киевом и Альянсом. Обнародованные вчера данные исследования вынуждают констатировать: украинцы не склоны слишком доверять НАТО (по данным исследования УИСИ и ЦСМ, уровень недоверия — 34 процента, по данным ИСПП — 42 процента), что украинцы не имеют достаточного представления о том, каков сегодняшний Североатлантический альянс (наиболее популярные ответы — «оборонный союз», «миротворческая организация», «мировой жандарм, стоящий на страже интересов самых богатых стран Запада», «самая мощная и самая влиятельная военно-политическая структура современности»). Более половины украинцев не могут назвать мероприятия, проводящиеся в рамках отношений между Украиной и НАТО, более половины населения никогда не слышали о создании «двадцатки» НАТО — Россия, более половины украинцев не знают о решении СНБОУ от 23 мая. Что лишний раз свидетельствует об огромной степени неосведомленности общества. В то же время около трети украинцев выступают за то, чтобы государство как можно скорее стало членом НАТО; из тех, кто знаком с решением СНБОУ, большинство оценивает его положительно, но при этом от 30 до 48 процентов опрошенных не смогли ответить на вопрос о последствиях, к которым может привести возможное вступление Украины в Альянс. Можно, конечно, с сожалением констатировать, что люди, в основном, просто не знают, что такое НАТО сегодня и в какую сторону Альянс трансформируется, как развиваются международные отношения сегодня, что может дать Украине вступление или невступление в НАТО. И это уже будет серьезным упреком в адрес средств массовой информации — поскольку информацию можно получить (в данном случае — скорее, не получить) именно из них, именно на колонках газет и на экранах телевизоров должны были бы проходить дискуссии, именно СМИ должны были бы помочь украинцу прежде всего просто представлять себе современную картину мира.

Можно сравнить полученные в результате исследований данные с уровнем поддержки населением процесса вступления в НАТО, зафиксированным сегодня в Болгарии, которую, как ожидается, пригласят к вступлению на Пражском саммите НАТО — 67 процентов с возможным увеличением еще на 12—13 процентов. Еще более высок уровень поддержки вступления в НАТО в другой стране, также ожидающей своей очереди — Румынии. Там процесс вступления страны в НАТО поддерживают около 85 процентов населения. В балтийских странах (Эстонии, Латвии, Литве), которые также, очевидно, осенью будут приглашены к вступлению, процент поддержки обществом этого процесса несколько ниже, но также поражает — от 60 до 70 процентов. Высок процент поддержки населением вступления страны в НАТО в Македонии, которую пока что, очевидно, не будут приглашать — около 80 процентов, и это при том, что большинство македонцев очень негативно восприняли бомбардировки НАТО территории Югославии в 1999-м. Кстати, в другой стране, считающейся серьезным кандидатом на вступление в НАТО, — Словакии — ситуация с поддержкой этой идеи обществом не намного лучше украинской — 40—45 процентов словаков убеждены, что их стране это действительно необходимо. Уровень поддержки членства Чехии в НАТО в обществе существенно снизился после бомбардировок Югославии (кстати, и к поддержавшему их президенту Гавелу — также).

В западных странах, «старых» членах Альянса, картина также довольно интересна: там люди преимущественно просто не интересуются тем, в каких объединениях участвует их государство. Пока дело не дойдет до экстремальной точки, как это было опять же с операцией НАТО против Югославии, когда антинатовские выступления были распространены, в частности, в Греции. Анекдотичные случаи, бывает, случаются в Соединенных Штатах: в частности, там можно встретиться с тем, что американцы, возможно, и «за НАТО, если там не будет Германии». О «двадцатке» НАТО—Россия немногие знают и в США и Западной Европе. В конечном счете, на Западе процесс принятия стратегических решений давно стал делом политической элиты, которая пытается влиять на общество доступными инструментами.

Итак, с одной стороны, о полной консолидации общества в какой-либо из стран-аспирантов речь не идет. Данные поддержки процесса вступления той или иной страны в НАТО, между прочим, довольно существенно отличались от нынешних еще десять лет назад — что свидетельствует только о том, что общества поняли, что путь на Запад через НАТО чуть ли не наиболее эффективен и только способствует другим интеграционным процессам. Что членство в НАТО — это прежде всего возможность построить более дешевую по расходам и более качественную по эффективности безопасность своей собственной страны. Что, в конечном счете, через НАТО не только для политиков, но и для людей открываются новые возможности, которых просто не было до сих пор.

Таким образом, вряд ли можно воспринимать первые серьезные исследования украинского общественного мнения об отношениях с НАТО как показатель негативной картины. Скорее, это — ориентир для той работы, которую должны выполнить политики, эксперты, масс-медиа для того, чтобы потом была возможность говорить о серьезности намерений страны в целом.