Об экономических и моральном аспектах «хлебного вопроса»

Волна подорожания хлеба, прокатившаяся по регионам Украины и достигшая Киева, и связанные с этим дальнейшие события в столице наводят на определенные мысли.

Действительно, цена хлеба, как и любого товара, не может быть меньше его себестоимости, иначе производство становится убыточным. И с этим можно было бы согласиться, если бы это в равной мере касалось и стоимости труда, которая тоже растет при росте цен на продукты питания. Но ведь цены повышаются, а заработная плата остается на предыдущем уровне. Таким образом углубляется дисбаланс между предложением и платежеспособным спросом, что автоматически ведет к уменьшению объемов производства. И такую картину мы наблюдаем уже на протяжении восьми лет.

Исходя из соотношения, что доход равен математическому произведению цены на объем продажи, наши экономисты почему-то считают, что при увеличении цены второй множитель не изменится, и таким образом доход вырастет. Но это верно в ситуации, когда спрос превышает предложение, то есть население имеет лишние деньги, которые можно израсходовать на приобретение товаров. Если же таких денег нет, то или меняется структура расходов (в данном случае — уменьшается потребление других видов товаров, чтобы сохранить объем потребления хлеба), или уменьшается потребление подорожавшего продукта. Киевляне начали покупать меньше хлеба, что вызвало падение объемов его суточного производства почти на треть.

Нельзя не коснуться и причин подорожания. В народе упрямо циркулируют слухи, которые уже были озвучены на митинге у стен Киевсовета, о спекулятивных махинациях с зерном. Якобы операторы, работающие на рынке зерна, осенью скупили у сельхозпроизводителей несколько миллионов тонн пшеницы и продали (точнее, только оформили продажу) его за границу по цене $60/тонна. А потом они же купили (или оформили документы на покупку) зерно за границей, но уже по $160 за тонну. При этом зерно фактически не покидало пределов Украины и не меняло хозяина. Исполнительной власти нужно было бы досконально разобраться с этим и или опровергнуть эти слухи, или принять соответствующие меры.

Этого требует и моральный аспект хлебной проблемы. История свидетельствует, что при любом общественном строе спекуляция хлебом во многих странах считалась тяжким преступлением, поскольку могла вызвать бурную отрицательную реакцию общества. У нас же либерализация в экономической сфере достигла такого уровня, что государство просто отказалось от регулирования рынка зерна, чем способствовало спекулятивным проявлениям. Сначала, прикрываясь рыночными лозунгами, прекратили дотировать производство хлеба, хотя во многих странах мира эти дотации сохранились. А потом отказались от централизованных закупок зерна для государственных нужд, в первую очередь, для питания населения. Чтобы удержать цену на хлеб до нового урожая, достаточно было закупить 5 млн. тонн зерна по той же цене $60 за тонну. Говорят, что не было денег. Но кто мешал выпустить так называемый государственный хлебный заем, и будьте уверены, что абсолютное большинство населения с пониманием восприняло бы этот шаг и поддержало его. Вместо этого Госкомрезерв сам, закупив зерно по цене 380-420 грн. за тонну, сейчас продает его по значительно большей цене, объясняя это невозможностью выставить цену меньше, чем на бирже.

Поэтому при таких условиях рынок зерна приобрел уродливый вид, что и вылилось в поднятие цен на хлеб. Вряд ли до нового урожая можно исправить ситуацию, но уроки этого года обязательно должны быть учтены в будущем.