Об утраченном Шансе

В дни прощания с Виктором Степановичем Черномырдиным поделиться своими мыслями об этом необычном человеке в политике захотело невиданное количество людей. Понятно, что много голосов звучало именно в России. Ведь Виктор Степанович был премьером в очень сложный период девяностых — период перехода от советской к постсоветской жизни — и при этом, его работе был присущ естественный человеческий почерк. Многие вспоминали его общение с парламентом, с журналистами. Это были незабываемые шутки. Но мне показалось, что в этих воспоминаниях есть глубокий ностальгический подтекст.

Журналисты и политики (мнение одного из них — Владимира Рыжкова, мы приводим в сегодняшнем номере), вспоминая о Викторе Степановиче, говорили о нем как об утраченном Шансе. О том, что, избрав его после Ельцина, Россия могла бы пойти другим путем. Думаю, это действительно так. Речь не идет о том, что все было бы легко, безоблачно, в частности, и для Украины. Известно — Виктор Степанович жестко вел переговоры...

Я работала в правительстве Евгения Марчука, когда премьеры наших стран обсуждали многие общие проблемы. Когда-то, возможно, настанет время намного больше рассказать о том, как можно было, все-таки, творить Политику и на каком этапе она перешла в совсем другое качество. Потому что многое из этого происходило на моих глазах.

...Мне припоминается такой штрих. Евгений Марчук работал премьером менее года и предвидел свою отставку. Незадолго до нее, во время одного из своих приездов, Виктор Степанович, понимая непростые отношения премьеров и президентов, сказал Евгению Кирилловичу: «Евгений, ну помирись ты со Своим... Мой-то, Дурак еще больше Твоего». Одна фраза, которая характеризует и время, и Черномырдина.

Я никогда больше не была свидетелем такой большой непосредственности великих людей.

Мне есть что рассказать о Викторе Черномырдине. Мы общались. А познакомилась я с ним, кстати, как журналист в Ростове-на-Дону, задолго до моей работы в правительстве. Сколько бы сейчас ни говорили, что в политику должны прийти новые, прагматики... Прагматизм не означает цинизм. Сегодняшним прагматикам всегда важно помнить о том, что и до них были люди, которые умели делать свое дело (не называя себя прагматиками) и, в то же время, быть человечными, не «рассиропиваясь». Поэтому после них остается благодарная и светлая память.

Черномырдин воплощает лучшую, более свободную эру

Смерть Черномырдина возродила у россиян ностальгию по «диким 90-м». Ключевая фигура постсоветских реформ предстает теперь в народном сознании человечной, остроумной и демократичной альтернативой нынешним лидерам. О контрасте двух последних десятилетий в истории России и роли в ней Виктора Черномырдина пишет Владимир Рыжков в российском англоязычном издании The Moscow Times.

Народное прощание с бывшим премьер-министром Виктором Черномырдиным может привести к непредсказуемым для власти последствиям — пересмотру одного из важнейших постсоветских периодов России, который в Кремле называют «дикими 90-ми», в которых решающую роль играл Черномырдин.

Смерть 72-летнего Черномырдина в прошлую среду всколыхнула чувства общественности. Сотни политиков, журналистов и политических аналитиков необычайно тепло и благосклонно отозвались о его работе и месте в российской истории. Люди вспомнили его уникальное сочетание исключительной силы, доброты и человечности. Они отметили ту ключевую роль, которую Черномырдин играл в критические моменты российской и мировой истории, то, как он создал в советские времена первый в России ориентированный на рынок бизнес (который, в конце концов, превратился в «Газпром»), как он возглавлял и продвигал реформы более пяти лет, как ему удалось спасти жизни более 1000 заложников в Буденовске в 1995-м, как он остановил войну в Югославии и смог наладить позитивные отношения с Украиной, когда Кремль страдал от «оранжевой истерии».

Черномырдин оставил незабываемый след в народной памяти благодаря своему богатому, меткому и образному языку с сотнями топ-афоризмов, где юмор сочетался со способностью ухватить суть. Например, он охарактеризовал время бывшего президента Бориса Ельцина высказыванием: «Посмеется тот, кто последним из нас выживет». А о времени тогдашнего президента, а ныне премьер-министра Владимира Путина Черномырдин съязвил: «Все спорят, кто должен быть сверху, а кто снизу. Как по мне, снизу сейчас спокойнее».

Тысячи людей пришли к гробу Черномырдина, чтобы отдать ему дань уважения. На прошлой неделе я беседовал со многими людьми из моего родного Алтайского края. Все они говорили о Черномырдине как об очень простом, откровенном и хорошем человеке. Медиа окрестили его «народным премьер-министром». То есть выходит, что после десятилетия властной вертикали Путина, монополии власти, тактики сильной руки против политических оппонентов и риторики вроде «мочить террористов в сортире» многие люди видят в Черномырдине человеческую и политическую альтернативу.

Ясно, почему Путин, президент Дмитрий Медведев и другие нынешние лидеры отдают должное бывшему премьер-министру. Во-первых, большинство их когда-то были его подчиненными и лично ему благодарны. Во-вторых, они не могли оставить вне поля зрения волну народной поддержки Черномырдина. Однако проблема в том, что Черномырдин имел абсолютно иную политическую программу и склонялся к системе ценностей, отличающейся от той, которая преобладает в нынешней России.

Ельцин поставил Черномырдина на пост премьер-министра вместо Егора Гайдара во время кризиса осенью 1992 года, чтобы как можно быстрее стабилизировать экономическую и политическую ситуацию — что Черномырдин сделал блестяще и быстро. Ельцин также видел в Черномырдине человека, который будет преданно продолжать его политику демократических и рыночных реформ. На самом деле, Гайдар сам рекомендовал Черномырдина как своего преемника. Черномырдину удалось закончить то, что многим казалось невозможным. Благодаря большому экономическому опыту и личному авторитету ему удалось стабилизировать и успокоить страну. В то же время, он внедрял экономические реформы. Главные реформаторы продолжали работать при нем, в частности, Гайдар, бывший министр экономики Евгений Ясин, архитектор приватизации Анатолий Чубайс, бывший министр финансов Борис Федоров и многие другие.

С точки зрения сегодняшнего дня очевидно, как отличалась Россия 90-х годов от нынешней и какую большую роль в этих переменах сыграл Черномырдин.

В то десятилетие правительство сделало ставку на развитие частного сектора. Именно тогда возникли самые успешные и самые известные компании — от VimpelCom до «Вимм-Билль-Данн». То же касается бизнеса в регионах. 90-е годы были самым продуктивным временем для бизнеса — это подтвердит любой предприниматель, которому за 40. Государственный сектор экономики упал до 30% валового внутреннего продукта, тогда как сегодня, после десяти лет экспансии государственной бюрократии, он составляет более 50% ВВП.

В 90-х практически не было того, что стало определять современность: массового рейдерства (нелегальный захват бизнеса) организованных преступных групп, к которым принадлежат представители правительства, силовики, прокуроры, судьи и бизнес-конкуренты. Хотя многим людям это может показаться странным, но право собственности было более защищенным в «диких 90-х», чем сегодня.

Гражданские и правительственные институты, которые сейчас практически мертвы, — парламент, судебная система, многопартийность в политике, свободные выборы, федерализм и городское самоуправление — хоть и несовершенно, но функционировали в 90-е годы. Черномырдин все это хорошо умел и посвятил много времени работе с Госдумой и Советом Федерации, регулярно встречался с губернаторами и мэрами (которых тогда избирали непосредственно люди). Благодаря тому, что тогда начали действовать и набирать силу демократические институты, были заложены основы для внедрения современной рыночной экономики и долговременной социальной стабильности.

Черномырдин вышел не из той культуры и ценностей, из которой нынешние лидеры. Он принадлежал к культуре диалога и компромисса. Ему никогда не приходило в голову, что его партия «Наш дом — Россия» может прибегать к насилию, обманывать на выборах или узурпировать власть, как путинская «Единая Россия» делает это сейчас. Он бы никогда не поддержал отмены прямого избрания губернаторов и мэров или ограничения политических и социальных свобод народа. Черномырдин отстаивал свободу медиа, многие до сих пор помнят, как когда-то он обнял куклу, которая карикатурно его изображала в сатирической программе «Куклы» канала «НТВ».

Черномырдин был крупной и конструктивной фигурой в современной российской истории. Он верил в будущее России как свободной страны и в то, что ее самое большое богатство — это ее люди, их жизни и судьбы. Даже своей смертью он напомнил нам о вечных ценностях свободы и человеческого достоинства, которые мы так безвольно и бездумно отвергаем сегодня.