ОПРОС «Дня»

Владимир ФЕСЕНКО, политолог, Харьков:

— Конституционная инициатива Форума национального спасения отвечает логике их противостояния Президенту. Ограничение полномочий Президента, усиление роли Верховной Рады в политической системе в нынешней ситуации объективно выгодны, прежде всего, оппонентам Президента. Другое дело, что некоторые пропрезидентские фракции могли бы поддержать эти изменения в Конституцию, исходя из своих стратегических интересов. Но осмелятся ли они сделать это сейчас, тем самым бросив вызов Президенту? Во всяком случае, без голосов хотя бы части сторонников Президента в ВР внести изменения в Конституцию не удастся.

Что касается самой конституционной реформы, то она объективно назрела. Нынешняя форма правления по своей сути противоречива. Де-юре у нас президентско-парламентская республика, де-факто — это сильный президентский режим. Заложенные в Конституцию системы сдержек и противовесов провоцируют конфликты между Президентом и Верховной Радой, не способствуют эффективному взаимодействию правительства и парламента. Но вместо продуманной сбалансированной конституционной реформы у нас идет гражданская война на конституционном поле. Она началась со всеукраинского референдума по конституционной реформе и продолжилась бойкотом и провалом имплементации решений этого референдума. Сейчас, вполне возможно, эта война вступит в новую фазу. Если поспешно менять Конституцию во имя групповых интересов и для достижения своих политических целей, то к добру это не приведет. Конституция должна быть основным законом, а не средством политической борьбы. Валерий ХМЕЛЬКО, президент Киевского международного института социологии:

— Определенные политические системы в определенных границах имеют свои преимущества. В ситуации, когда необходима более динамичная реакция на изменения, президентская республика является более эффективной, чем парламентская. А тогда, когда ситуация нуждается в не таком быстром, но более точном реагировании на изменения, тогда парламентская республика оказывается более эффективной. Но опять же при условии, что ситуация не на грани баланса противоположных сил. Ибо когда деление в обществе очень близко к 50/50 — тогда это очень нестабильная ситуация.

У нас сейчас президентско-парламентская республика, но без того, чтобы президент сам формировал правительство и был ответственным за него, как в Соединенных Штатах, а с другой стороны — у нас не такая президентско-парламентская республика, как во Франции, когда парламент формирует правительство. То, что у нас есть, очень трудно подвести под какой-то тип, который известен ученым.

Парламентская республика больше работает на структурирование общества в условиях, когда в обществе сложилась традиция беспартийного президента. Ибо когда президент выбирается на партийной основе, тогда даже и форма правления, которая есть у нас, также работала бы на структуризацию общества. Но у нас, как и в других постсоветских странах, развитие пошло путем особого положения президента. Это работает против структуризации. Владимир ПОЛОХАЛО, шеф-редактор журнала «Політична думка»:

— Мне кажется, что сегодня речь идет не столько об отмене института президентства, сколько о форме правления. Обычно говорят или о парламентской, или о президентской системе правления. В данном случае, если внимательно рассмотреть аргументы всех дискутируемых, то речь идет, в первую очередь, о полупрезидентской форме правления, которая распространена в Европе и не допускает получения исполнительной ветвью всей полноты власти. По этой модели президент является не только председателем правительства, но и само правительство формируется в зависимости от соотношения партийных фракций в парламенте. И в данном случае, правительство отчитывается не перед президентом, а перед парламентом. Т.е. правительство при такой системе имеет большую независимость от президента, поскольку опирается на парламентское большинство. Тогда даже премьер должен быть в оппозиции и не подчиняться президенту. Парламентская форма правления, совсем не исключает существования должности президента, который, как свидетельствует европейская практика, формально является председателем правительства, которое фактически выведено из сферы влияния самого президента. Т.е. правительство подотчетно парламенту и может быть освобождено парламентом, если речь идет о вотуме недоверия правительству. Дискуссия же ведется у нас не об альт ернативах парламентской или президентской республики, а об европейской традиции, которая собственно и формировалась в первые годы украинской независимости. Но постепенно парламент терял свою политическую и институциональную роль. И именно процесс усиления президентства и ослабления парламента на этом этапе был зафиксирован компромиссной Конституцией 1996 года.

И поэтому в этом контексте в разговорах о президентской или парламентской республике в Украине я вижу просто определенную игру слов, за которой нет реальных процессов. Демократической альтернативой этим разговорам может быть только эволюция обеих ветвей власти в направлении распределения полномочий между ними. Все участники сегодняшнего политического процесса не осознают до конца политические последствия борьбы.