Панк как свобода или ее отсутствие

Занятный текст появился у нас в газете в прошлый четверг. Юная (13 лет), но серьезная особа по имени Александра Любчич написала о том, кто такие панки и почему им надлежит быть в нашей жизни.

Опускаю комичные моменты наподобие того, что панки принципиально не чистят зубы или слушают динозавров коммерческого металла «Металлика» (не знаю даже, что более фантастично) — в конце концов, в 13 лет случается и не такая мешанина в голове. Просто этот путаный содержательно, но понятный эмоционально опус заставил меня самого многое вспомнить.

В том, что панки — анархисты по определению, с моей юной визави согласен. Недаром их в конце 1970-х называли режущей кромкой контркультуры. Панк никому ничего не должен. В том числе вообще выглядеть как панк. Одна из наиболее буйных британских панк-групп «The Jam» выступала в элегантных костюмах с белыми рубашками и галстуками, но энергию их концертов и злость их песен это отнюдь не умаляло.

Помнится, в свою краткую панковскую бытность в городе Днепропетровске я тоже носил галстуки — правда, несколько штук сразу. Плюс драный свитер и приводившее моих родителей в ужас старое клетчатое пальто, а к пальто — или штаны, или... шорты, так что казалось, что я гуляю вообще без штанов. В условиях тогдашнего Днепра, засиженного советской властью и люмпенским хулиганьем, этого было вполне достаточно. Не надо было даже, как за десять лет до того в Англии, устраивать побоища с полицией или петь оскорбительные песни против верховной власти. Из-за одной только внешности все находящиеся в обозримой близости милиционеры и гопники реагировали на меня моментально.

Собственно, почему панк, то есть, переводя с английского «punk», — подонок? Не потому что руки от пива липкие, или башка немытая — а потому что общество ненавидит тебя. А ненавидит, потому что задаешь этому обществу тот уровень свободы, о котором оно, руководимое косным моральным большинством, даже и не задумывалось никогда. Ну не любит большинство свободу. Строем ходить любит, а отличаться от строя — не любит совсем. Потому панков и били без лишних разговоров и менты, и люмпены, а менее активные граждане все это поддерживали.

Трудное это дело — быть режущей кромкой, лезвием ножа. Рассекать серую массу на непохожие части. Хиппи, которых в свое время тоже не принимали, было легче с их философией ухода и отказа. Так что, говоря метафорически, хиппи в итоге ждет психиатрическая лечебница или галлюциногенный рай, а панка — тюремная камера или смерть на баррикаде грязной, смешной, но по-своему героической жизни.

Безумные 1970-е (на Западе) и 1980-е (у нас) давно миновали. Бунт утих — декорации остались. А раз есть декорации — найдутся и актеры; недаром же до сих пор на стенах пишут «punk not dead». Панк остается не столько даже андерграундным, сколько экзистенциальным течением, а тот, кто делает подобный выбор — несомненно, романтик в классическом смысле слова.

Да слушай ты, в конце концов, эту дурацкую «Металлику». Только не слушайся.