Самые первые хористы Украины

Исполняется 65 лет cо дня основания хора имени Григория Веревки, который более четырех десятилетий возглавляет Анатолий Авдиевский.

К знаменательной дате художники подготовили ряд концертов: 2 ноября состоится выступление хора в Дворце «Украина», 14 ноября художники пригласят публику в Национальную оперу, а 25 ноября прославленный коллектив едет в Одессу. На сцене Оперы он поздравит с 95-летием Одесскую музыкальную академию им. Неждановой (бывшую консерваторию), которую закончил Авдиевский. Кстати, у Анатолия Тимофеевича нынче также юбилей, даже двойной — 75 лет со дня рождения и 45-летие супружеской жизни.

ЧТОБЫ НЕ ПРЕРВАЛАСЬ ТРАДИЦИЯ

— Знаменитый основатель хора, который нынче носит его имя, Григорий Веревка в 1962 году пригласил меня стать его ассистентом, — вспоминает А. Авдиевский. — Тогда начали сокращать творческие коллективы, потому что генсек Никита Хрущов сказал: «Достаточно петь и танцевать за государственный счет». И местные начальники начали выполнять этот оклик сверху: от житомирского «Льонка», которым я руководил после окончания Одесской консерватории и в котором работали 78 артистов, осталось только 35 человек, два баяниста, танцевальная группа и женский ансамбль. Это был крах моей мечты. Поэтому я и принял приглашение Григория Веревки. Приехал в Киев с червонцем в кармане. Спал у Григория Гурьевича в кабинете на диване. У нас было столько планов! Но, к сожалению, работали мы вместе только четыре месяца. Меня отозвали в Черкассы ( я занял должность хормейстера Черкасского хора). Честно скажу, мне совсем не хотелось туда ехать, но настоял на этом тогдашний министр культуры Бабийчук.

— Почему легендарный Г. Веревка обратил на вас внимание?

— Мы познакомились в Киеве, когда я готовил к конкурсу в Москве коллектив-спутник хора «Льонок» —«Полісся». Для репетиций было только четыре дня. Мы проводили их в помещении ансамбля им. Вирского. Вот туда и пришел Григорий Гурьевич. Помню, коллеги меня предупредили: если у Веревки шляпа нормально одета — это хороший признак и у него хорошее настроение, а поперек, как у Наполеона, то лучше держись подальше... Григорий Гурьевич послушал и наш хор ему понравился (забегая вперед скажу, что на конкурсе мы победили). Я мечтал заглянуть в творческую лабораторию Веревки. Я же по образованию — «академист», и тогда не знал специфики аутентичного пения — у нас это считалось горловым звучанием, белым звуком и тембром. Кстати, на репетиции к себе Григорий Гурьевич не пускал никого, а потому когда он предложил стать его ассистентом, то я с радостью согласился. В 1966-м возглавил хор, который после смерти Веревки стал носить его имя.

— Как в хор подбирали певцов?

— Верeвка находил таланты на смотрах художественной самодеятельности. Тогда они были очень популярны: сельские, районные, областные конкурсы. Ему не нужно было, как мне впоследствии, ездить по селам и искать голоса для коллектива. Тогда еще не было учебных заведений для народных коллективов, зато были традиции в семьях. Мама передавала дочери те навыки, которые сама узнала от бабушки. Нынче этого уже нет. Традиция прерывается, а средства массовой информации нам не помогают ее поддерживать потому что очень редко украинская народная песня раздается в эфире.

— Сколько нынче произведений в репертуаре хора?

— Почти две тысячи. В свое время мы ездили в экспедиции, собирали самобытные народные песни. В каждом селе, да что там селе, даже на каждой улице пели по-разному. Неповторимыми были запевалы и выводчики... Исполнители, импровизируя, держали каждый свою партию, не дублируя другие, вливалась в общее звучание. Слушаешь, и диву даешься, какое же это уникальное, красочное сплетение голосов, присущее только большому искусству.

— Хор поет только украиноязычные песни?

— Не только. Нам нет нужды замыкаться только на своей песенной культуре. Раньше хор ежегодно уезжал на гастроли по разным странам, как теперь говорят, ближнего и дальнего зарубежья.

ХОРОВЫЕ ИГРЫ

— В этом году вы побывали в Австрии на международном хоровом фестивале. Расскажите о впечатлении.

— Я там был официальным представителем от Украины как член Международного жюри фестиваля и как член музыкального совета при ЮНЕСКО. Немецкая организация «Интеркультура мунди» организовала международное хоровое движение, или как они еще его называют — хоровые игры, и даже хоровую олимпиаду. Нас, как страну, пригласили туда впервые. Хотя отдельные коллективы с Украины выступали и раньше, например, «Орея» из Житомира. Я сделал доклад для членов коллегии Совета под эгидой ЮНЕСКО. В фестивале приняли участие 450 коллективов из более 95 стран мира. На этом певчем форуме были представлены 26 направлений: детские, женские, мужские, мешанные хоры, аутентичный фольклор, псевдофольклор (на основании аутентичного), классика различных эпох, модерн, духовная музыка, народное пение... Украина, к сожалению, на этот раз не вошла в число призеров. Приехало из нашего государства только четыре коллектива, и ни одного — из Киева.

— Как вы пополняете репертуар, с кем из современных композиторов сотрудничаете?

— Мы выполняем произведения прекрасных украинских композиторов: Богдана Сильвестрова, Леси Дычко, Мирослава Скорыка, Евгения Станковича. Так, три десятилетия назад, фольклорную оперу «Цвіт папороті», написанную Станковичем, заказала показать французская фирма «Алитепа». Она организовала фестиваль, на который пригласила коллективы из бывшего СССР — военный ансамбль песни танца им. Александрова, узбекский «Бахор», молдавский «Жок», коллективы из Прибалтики, а нам предложили осуществить постановку на народной основе. Но началась афганская война и фестиваль отменили. Во Франции признали, что это не интернациональная помощь, а настоящая агрессия на афганской земле со стороны СССР. Дома нам нацепили (хотя и неофициально) ярлык «националисты», «Цвіт папороті» не позволяли выполнять, и мы четверть века не могли преодолеть этот барьер...

ПЕНИЕ ОЧИЩАЕТ ДУШУ

— Что вы хотите показать почитателям хора в этом году?

— Нынче не часто звучит музыка, написанная Григорием Гурьевичем Верeвкой. И композиторами советской эпохи. Редко услышишь и произведения Бориса Лятошинского. А его же называют «украинским Стравинским». Он создал украинскую композиторскую школу, которая не теряя связи с прошлым, пользуется всем мировым достоянием. В нашем репертуаре есть духовные произведения написанные Бортнянским, Березовским, Веделем. «Литургии» Николая Леонтовича, Кирилла Стеценко, Александра Кошица. Кстати, Кошиц закончил духовную семинарию и Киево-Могилянскую академию. Был фольклористом и этнографом. По совету Лысенко, он записывал песни черноморских казаков, потомков запорожцев, которых разогнала Екатерина ІІ...

Юбилейную программу нашего хора в Дворце «Украина» проведет поэт Андрей Демиденко. Его произведения прозвучат в концерте — это историческая оратория Юрия Ващенко «Золоті ворота» на слова Андрея Демиденко, песня «Звучи, рідна мово», которую пела незабываемая Раиса Кириченко, а нынче ее ученица, 10-летняя полтавчанка Наталия Шинкаренко. Песня «Ой ти дубе, зелен-красень», которую Демиденко посвятил мне...

— Анатолий Тимофеевич, что вдохновляет вас на творчество?

— Меня вдохновляет напевный украинский народ, который Петр Ильич Чайковский назвал «народом-композитором». Может не все знают, что его прабабушка — казацкая вдова, и ее фамилия была Чайка. По-видимому не зря творчество Чайковского пропитано украинским народным мелосом. Его можно услышать в балете «Лебединое озеро» и Первом концерте для фортепьяно с оркестром, который композитор написал в Каменце.

— Интересно, а как вы пришли к фольклору?

— Еще учась в Одесской консерватории познакомился с бандуристом Филатовым. Он русский, но так чувствовал нашу культуру, песню и язык! Он приобрел бандуру у какого-то кобзаря, и говорил, что ни у какого народа нет такого чуда с такими аккордами и таким серебристым звучанием. К хоровому искусству приобщил меня также русский, выдающийся мастер, профессор консерватории Константин Пигров, который Леонтовича ставил на одну ступень с Моцартом. До революции Константин Константинович был регентом хора Преображенского собора, куда часто приезжали выдающиеся деятели музыкальной культуры, чтобы послушать дивное пение под руководством непревзойденного маэстро. Так вот, он считал, если человек чисто поет, то он чист и в своих деяниях. Народные песни и на самом деле имеют высокий художественный уровень. Все, что создано народом, прошло через его душу и сердце. Когда мой отец пел украинские песни, он плакал. А он же казацкого рода с Черниговщины, —мужественный, строгий человек, такой был крупный, убедительный козарлюга. Он пел высокохудожественные произведения: романсы, народные, казацкие песни. Когда отец учился в ветеринарном институте, а это 20—30 годы прошлого века, то его приглашали в капеллу бандуристов. Но он считал, что пение — это несерьезное занятие...

— Сейчас вы преподаете в университете им. Драгоманова.

— Моя должность — проректор-директор Института искусств. Он существует при педагогическом университете им. Драгоманова уже пять лет. У нас открыт музыкально-хоровой отдел, хореографический, отдел игры на музыкальных инструментах... А педагогикой занимаюсь с 1949 года. В 16 лет начал работал учителем пения в школе, параллельно учась в музыкальном училище. У меня тогда не было пальто, зато имел аккордеон, с которым я давал уроки. Не покидал работу учителя я и когда учился в консерватории. Учительствовал в 58-й школе в Одессе. Раньше это было военное музыкальное училище, которое впоследствии расформировали, образовав школу. В консерватории я получил профессию — дирижер, а в училище — учитель пения. С того времени педагогика стала моей потребностью. Я преподавал и в Киевской консерватории (нынче Национальная музыкальная академии украины им. П. Чайковского). Работали там вместе с прекрасным дирижером Стефаном Турчаком. Вместе с ним мы и перешли впоследствии в пединститут (нынешний Университет им. Драгоманова). Тогда там работали мощные кадры. А в музыкальной академии я нынче председательствую в надзирательной комиссии. В этом году меня опять позвали преподавать в консерватории. Ведь следует входить в Болонский процесс...

— Вы возглавляете жюри многих детских фестивалей. Как находите нынешние юные таланты?

— Украина несмотря на все нелады, все разногласия, рожает талантливых детей. Хотя, они не всегда правильно ориентированы в музыке. Я это говорю не потому, что я против эстрады. Я против безвкусицы, которая проникает в эстраду. Свыше 10 лет возглавляю в Артеке международный конкурс «Артеківські зорі». Туда приезжают прибалты и россияне, дети с Дальнего Востока, Кубани, Казахстана... Но они обязательно исполняют украинские произведения. В этом году пели «Реве та стогне Дніпр широкий». Так что сызмальства юные певцы несут по миру украинскую песню...

СОРОК ПЯТАЯ ОСЕНЬ ВМЕСТЕ

В кабинет, где мы общаемся с Анатолием Тимофеевичем, заходит его жена Майя Пантелеймоновна — помощник балетмейстера и руководитель хореографической студии при хоре Верeвки.

— Портрет вот этой женщины я увидел в аэропорту Нью-Йорка, — указав на жену, с гордостью улыбнулся известный дирижер. — Это было в начале 80-х годов. Тогда мы ежегодно выезжали за границу. Когда летели на гастроли в Латинскую Америку, делали пересадку в Нью-Йорке, оттуда должны были отправиться в Бразилию. В большом зале кинулось в глаза огромное полотно (приблизительно 10 на 8 метров), на котором была изображена красивая женщина в украинском наряде. Присмотрелся, а это — моя жена. Майя вспомнила тогда, как позировала польскому фоторепортеру в Ужгороде. Он попросил сделать несколько снимков на фоне закарпатского пейзажа.

— Как вы познакомились?

— Это, по-видимому, судьба, — считает Майя Пантелеймоновна. — Анатолий мне приснился еще в 7 лет. Я даже лицо его помню. Но когда он приехал руководить Черкасским хором, сначала не вспомнила о том детском сне... 30 сентября мы отпраздновали 45-летие супружеской жизни.

— Майя танцевала в том коллективе, который я должен был возглавить, — прибавляет Анатолий Тимофеевич. — Помню, какая же она красивая была! Но — с характером. На 1 мая хор должен принять участие в демонстрации. Я поставил девушку в колонну, а Майя начала со мной спорить, что хочет идти с другими. Я вспылил и выгнал еe из строя. Она обиделась... Оказалось, что в тот день у Майи был день рождения. А общежитие, где она жила, находилось около материнской хаты Василия Симоненко. Мы зашли его навестить с праздником и встретили там Майю. Она пригласила на день рождения...

— Наш баянист, который единственный был у меня на дне рождения, предложил позвать Анатолия и нашего директора хора, которые рядом в садике играли в шахматы. Я согласилась, — вспоминает Майя Пантелеймоновна. — Анатолий не отходил от меня ни на шаг. Мне казалась, что я некрасивая, худая, даже костлявая... но Анатолий такой был внимательный. Знаете, если бы не он, то я, по-видимому, вообще замуж никогда не вышла бы. Потому что, кроме него никто не нравился. 30 сентября он мне признался в любви. Хотя, я его еще долго называла на вы...

— Майя очень любит домашних животных. У нас на даче в Триполье живут лабрадор Боцман, серый пинчер Мушка, овчарка Дейк и десятеро котов. Собаки и коты дружат, играют вместе и даже целуются. Маленькие котята укротили и овчарку Дейка, которого мы, обычно, держим на привязи, — рассказывает об их «хозяйстве» Авдиевский.