Села-привидения

Статистика статистикой, а украинское село сейчас само себя прогнозирует. В качестве примера — Берегели Красиловского района на Хмельнитчине. Там считают, что осталось им жить лет четырнадцать-пятнадцать. На все село — три ребенка; в школу идут за пять километров от родного села. На все Берегели — один телефон, но и тот «молчит», отключили за долги. Преобладающие здесь представители поколения почтенного возраста едва ли не ежедневно по одному-два оставляют жизненное пространство. Для кого? В селе шутят, что для государства, у которого на всех не хватает пенсий. Из «производственных объектов» в Берегелях только пруд остался. Районные власти отдали водоем в аренду заезжим людям. Те привезли свою охрану — никого из местных к пруду не допускают. Это к тому самому пруду, который всем селом сооружался.

К «селу без населения» уверенно идут в Изяславском районе Пивнева Гора, где семь живых душ в списочном составе. Новоселка — двенадцать душ, в Волочиском районе — Вильшаны и Пальчинцы, где соответственно осталось семь и девять граждан Украины. Они уже далеко не в возрасте «Грыця», чтоб ходить на вечерницы и заботиться о своем продолжении. Кстати, в свое время была такая «линия», направленная против так называемых неперспективных сел. Пивневой Горе, где когда-то было меньше сотни дворов, объявили приговор — закрыли школу, медпункт, другие объекты соцкультбыта. После этого здесь негде работать людям. Скот из фермы отправили в «богатые» села, туда же — и тракторную бригаду. Нарушился установленный жизненный уклад.

От предпоследней (1989 год) до последней (2001 год) переписи сельское население края уменьшилось на 115,6 тысячи (14,4 процента). Только за 2002 год — на 11,3 тысячи, сообщили в Хмельницком областном управлении статистики.

Кстати, село Червоное Теофипольского района активисты последней переписи назвали «селом без населения». Вишневое Летичивского района — так же. Дзержинское Волочиского района — в том же реестре... Представляете? Хаты, словно забытые кладбищенские могилы. В палисадниках сквозь сорняки пробились мальвы. Мертвая тишина. Заросшие тропинки «ведут» к одичалым вишням и яблоням, которые кто-то же когда-то посадил. Пахал на зиму огород, жил в ожидании весны, чтобы посадить картофель. Каждый день заботился...

В годы ударных коммунистических пятилеток семнадцать сел Хмельнитчины оказались на дне Днестровского моря, которое разлилось на пределы Камянец- Подольського и Новоушицкого районов. У берега рукотворного моря — надмогильные плиты: фамилии, даты рождения и смерти похороненных под водой. «Все хаты ушли под воду, кроме моей», — вспоминаю, рассказывала Мария Калинушка, последняя жительница Калюса. Ее хата была в селе крайней. Так и отправилась в небытие одной-единственной хранительницей Калюса, которого уже давно не было.

А от села Дорогоща, которое упокоилось на дне водоема Хмельницкой АЭС, осталось 365 экспонатов в краеведческом музее. «В 1985 году стало известно, что Дорощога обречена. Тогда наш научный сотрудник Романчук Александр Николаевич пригласил в село экспедицию из Камянца- Подольского. Приехала, на околице Дорогощи раскопала курганный могильник века ранней бронзы. Видите, фрагменты боевых топоров, серп, горшки. Вот новый век: инструменты — тележные, бондарские, кузнечные, гончар ские изделия тогдашних мастеров — ключи, подковы, рихвы... Фотографии с тех далеких времен, — рассказывает директор краеведческого музея Нетишина, города-спутника ХАЭС, Оксана Кононюк. — Село славилось ремесленниками. Тележниками, бондарями, кузнецами, гончарами... Изготовленные пово зки, брички, фаэтоны продавали на базарах Острога, Изяслава, Славуты, Ганнополя и даже далекой отсюда Балты. Жили зажиточно. Едва ли не в каждом доме была наймычка. Женщины и девушки изготавливали вещи декоративно-бытового искусства.»

Выходцев из Дорогощи судьба разбросала по многим городам страны. Где-то с месяц назад прибывшая группа выходцев из Дорогощи села в лодку, доплыла до средины водоема и положила на волны венки. Там, на дне водоема, — могилы предков...