Сельский бизнес

НАПИТОК МОНОПОЛИСТОВ

Тем временем закупочные цены на продукцию украинского молока безудержно падают, тогда как розничные цены остаются практически без изменений. Крупные молочнотоварные хозяйства еще, возможно, имеют какие-то резервы для уменьшения убытков, а вот семейные, где, как правило, не больше одной-двух коров, и особенно те, которые находятся далеко от больших городов со спросом на действительно крестьянское масло, творог, сметану, нынче в отчаянии. В сентябре Минагрополитики пыталось успокоить крестьян и прогнозировало, что, начиная с осени, цены на молоко пойдут вверх, да еще и на 40—50% по сравнению с началом сентября. Считалось, это должно произойти в связи с сокращением поголовья в больших хозяйствах. Однако прогноз не подтвердился. И теперь уже крестьянам обещают ввести минимальные цены на молоко. Для этого предлагается принять подготовленный Минагрополитики законопроект «О молоке и рынке молока». Возможно, закон и будет работать. Но останутся ли до его принятия (на что не стоит слишком быстро надеяться) невырезанными крестьянские коровы? Учитывая такую опасность, Антимонопольный комитет был вынужден начать расследование многочисленных дел с целью выявления согласованных действий, направленных против экономической конкуренции на рынках молока. Как сообщили корреспонденту «Дня» Виталию Княжанскому в пресс-службе комитета, причинами необоснованного снижения закупочных цен на молоко, в частности, были нарушения законодательства о защите экономической конкуренции многими молокоперерабатывающими заводами. Они, пользуясь монопольными преимуществами, практически вынуждают крестьян за бесценок сдавать свою продукцию. Среди предприятий, против которых возбуждены уголовные дела, молокоперерабатывающие заводы и посреднические фирмы из Винницкой, Ивано-Франковской, Житомирской, Киевской, Сумской, Луганской, Черниговской, Черкасской областей, многим из которых инкриминируется злоупотребление монопольным положением и угрожают существенные штрафы. Итак, надежда для крестьянских «Зорек» и «Чернушек», как и для их хозяев, еще остается. Однако председатель Антимонопольного комитета Алексей Костусев считает, что окончательно урегулировать эту ситуацию могла бы разработка и принятие соответствующих нормативных актов, которые бы установили стабильные четкие «правила игры» на рынке молока и молокопродуктов».

Уже с полгода в доме Руслана Семенюка, заготовителя из села Зубильное, телефон раскален докрасна. Люди просят приехать и забрать корову, бычка или свинку. В селах давно не было бы кому крутить хвосты, но сдерживает цена: если в прошлом году за корову удавалось выручить до двух тысяч гривен, то нынче хозяин рад получить и 700—800. Низкие закупочные цены на мясо и молоко одинаково ударили и по таким, как Руслан — из семи заготовителей в Зубильненском сельсовете остались трое, — так и по крестьянам, которые массово сбывают скот. Только в июле-сентябре поголовье КРС на Волыни уменьшилось на 25 тысяч.

МОЛОЧНЫЙ РАЙ

Люди появлялись словно из-под земли (срабатывала местная служба «би-би-си» — «баба бабе сказала») и присоединялись к нашей группе. Но женщины сначала спешили в сельсовет (во дворе которого и развивался импровизированный митинг), чтобы получить заработанные за молоко копейки. Мы попали в Зубильное в день небольшого праздника местного значения: хотя и с задержкой на месяц, но платили деньги за сданное в августе молоко. Тамара Петровна Свистун, у которой, как у большинства в селе, кто еще в силах держать скот, две коровы, наторговала, сдав 240 литров, аж 96 гривен. Если за один литр платят 40 копеек, на большие деньги рот, как говорят, не разевай... Секретарь сельсовета Тамара Леонидовна Медведюк констатирует, что по сравнению с прошлым годом люди сдают ровно вдвое меньше молока. Спад начался после выборов, когда стали платить откровенно издевательские 35 копеек за литр. Все соседние села, почти весь Локачинский район, тогда «забастовали», скармливая молоко и творог свиньям, но зубильненцы продолжали носить полные ведра на приемный пункт.

В советские времена, когда, чего скрывать, корма для домашнего скота обычно добывались на колхозном поле, никто не учитывал их стоимости, как и рентабельности такого молока. Другое дело теперь, когда прокормить кормилицу очень тяжело, ведь за каждый килограмм кормов приходится платить. Таким образом, молоко даже от «индивидуальной» коровки приобретает товарные признаки. Более того, во многих семьях реализация молока и продуктов из него является очень существенным источником поступления денег.

Благодатные для большого молока места! Нигде в округе не увидишь таких древних высоченных деревьев над бескрайними лугами, мало где, по- видимому, есть и дорога, по которой в этот край можно проехать через многочисленные выбоины только «в темпе вальса». Поэтому вроде и недалеко от владимир-волынской трассы, которая несется к границе, в Европу, эти села с такими самобытными названиями — Сырнички, Семереньки и собственно Зубильное, где центр сельсовета — а только единицы хозяек преодолевают путь в город, на рынок. Для заготовителей — золотое было бы дно.

В отличие от района в целом, в селах Зубильненского сельсовета количество коров не уменьшилось, а увеличилось. Но произошло перераспределение собственности. Держат корову для себя, для собственного употребления, а не для того, чтобы пополнить меню городских жителей. Сельсовету, на который возложены обязанности заготовки молока, это дело невыгодно.

— За 8 месяцев, оплатив все налоги в кассу сельсовета, получили чистой прибыли аж 89 гривен. А бланк в налоговую — 7 гривен стоит, и ежеквартально его подай! Нас зарегистрировали как налогоплательщиков, потому что в прошлом году у людей были немалые прибыли за молоко. Но ведь это прибыли не сельсовета, это прибыли людей, — раскрывает нехитрую арифметику Тамара Леонидовна Медведюк.

— Я знаешь, сколько коров еще недавно держал? — горячится во дворе сельсовета крепкий мужчина, которого в селе зовут «гуцул Иван». — Целых шесть! За лето руки выкрутишь на сене даже для двух... А когда две студентки в хате — за что учить? За молоко... А теперь три коровы сбыл... Вон дядьке 70 лет с лишком... Дядя, тпру! (резко останавливает почтенного мужчину на телеге). Он до июня четыре коровы держал — теперь две. Вон и его теща — две имела, одну продала, — кивает на Руслана Семенюка, местного заготовителя.

— Люди бы держали скот. Поймите, люди в селе теперь с того живут, что продал картошку, сдал кабанчика, зарезал на базар теленка, занес на приемный пункт молоко... Вон в Свийчеве (это соседний Владимир- Волынский район), где я много скота заготовил, и у людей, и в КСП брал, держали и по три, и по четыре коровы. За сезон, с весны до осени, сдавая от трех коров по 60 литров в день качественного молока, жена зарабатывала, — пусть и тяжко работая! — на обучение двум дочерям-студенткам. Где было три — теперь одна, сбывают скот массово, — говорит Руслан, который в последние годы зарабатывает на том, что стал посредником между селом и городом.

КТО СЪЕЛ НАШЕ МЯСО?

В свое время за мясо Руслан с отцом приобрели новенький «Москвич». Были когда-то такие времена, времена дефицита и государственной продовольственной программы, что, выполняя определенные нормы, мог претендовать на покупку «предмета роскоши», которым считалась автомашина. Потрудились тогда Семенюки отлично: сдавали ведь не только бычков и свиней, но и кур, кроликов... Поскольку вырастить на нужную сумму эту большую компанию в одном хозяйстве было немыслимо, покупали живность у людей.

Опыт пригодился, когда луцкий завод Руслана приказал долго жить, квартиры в городе не предвиделось, а детки в семье рождались (и сегодня их уже трое). И начиналась его заготовительная карьера с двух кабанов, по три центнера каждый, которых вырастили тоже с отцом. Причем Руслан почти с самого начала вышел «из тени», в которой (не секрет, что из-за существующей налоговой системы) в значительной степени находится сегодня эта отрасль народного предпринимательства. Прошлой осенью, когда Виктор Загорский, председатель локачинского райсовета, собирал у себя «легальных» и «нелегальных» заготовителей с тем, чтобы уговорить, заставить последних выйти «из тени» (ведь это все прибыли местных советов), получился, рассказывает Руслан, такой казус:

— Представитель налоговой призывал нас, выплачивая дяде деньги за сданный скот, сразу отчислять из суммы налог. Но кто мне даст, так бы нас люди вилами встречали!..

Сам он предпочитает оплатить фиксированный налог и быть спокойным, «не доказывать, когда словят, что ты не козел». Его жизненная философия основывается на том, что «всего иметь не будешь; желания должны совпадать с возможностями».

— В прошлом году, осенью, поляки закрыли границы из-за подозрения на «сибирку». Польского мяса на Волыни, во всяком случае, не стало. Зато хорошо брала наше мясо Москва, цена за килограмм говядины подскочила на 2 гривни. Но перед Новым годом, когда и польское начало просачиваться, а зима выдалась снежной, все замело, по селам мяса не брали — не могли доехать. И на праздники колбасники наделали продукции полностью из польского мяса. А из него ведь колбаса — в душу не вобьешь. И... потеряли клиентов в Киеве, Луганске, Днепропетровске. Новые контакты налаживаются со скрипом. Не берет наше мясо теперь и Москва, говорят, там все фасованное китайское, английское...

Здесь нужно знать, что мясо, которое (контрабандой, несмотря на указы и приказы) поступает в Украину из Польши, это свинина четвертой категории. Наиболее дешевое мясо, от старых свиней, свиноматок... Говядину поляки сами потребляют, потому что в ней меньше холестерина. Поэтому и горячится Семенюк (у которого и самого еще недавно, пока часть не продал, в хлеве стояло 16 свиней — и все как на подбор): много по Волыни ездит, о выкармливании скота знает немало, поэтому может утверждать, что более чистого экологически продукта (молока и мяса), как сегодня в Украине, теперь нигде нет. Однако более дешевое заграничное мясо все же сбивает цену на нашем рынке.

— Вон тот бычок, — покуривая (и не «Приму», а «Бонд»), показывает Руслан, — потянет не больше, чем по три гривни за килограмм живого веса. Ну, тушка пойдет по шесть гривен...

Сопоставив эти цены со стоимостью колбасы (в которой еще неизвестен процент собственно мяса!) в магазине, можно легко догадаться, кому выгоден черный крестьянский труд.

— Приезжали к нам представители Ковельского мясокомбината. Собирали людей в конторе, чтобы занимались заготовкой. Но берут скот весом не меньше 250 килограммов. Крестьянам невыгодно. Тяжело вырастить бычка, чтобы он потянул на четыре центнера, за которого больше всего платят. У нас есть только одна женщина на весь сельсовет, которая живет на хуторе в лесу и ежегодно сдает таких бычков. Людей опять же не устраивает цена: в прошлом году за такого бычару давали по 6 гривень за килограмм живого веса. Потом она опустилась до 4.20, а там и 3.60... Людям выгоднее было сдавать молодую телятину, полтора месяца покормил — и сбыл, чтобы меньше забот и труда, — рассказывают работницы сельсовета.

В день, когда мы должны были встретиться с Русланом Семенюком, он на встречу опоздал. Должен был утром махнуть к колбасникам, и рад был, что удалось договориться о приеме аж трех бычков. Было же, что выезжал на заготовку вообще раз в месяц: люди не хотят отдавать свой труд за копейки. Чтобы вырастить кабанчика в два центнера, требуется, подсчитал, скормить тонну зерна, тонну картошки... Чистой прибыли выходит мужику целых 200 гривень.

— Никого не интересует, что люди сбывают скот. Зарезал — а завтра что? Чтобы корова стала, год телка растет! — эти слова Руслан Семенюк говорит на фоне бывших колхозных ферм («2 тысячи голов стояло!»), которые теперь светят ребрами...

КОММЕНТАРИЙ

Виктор ЗАГОРСКИЙ, председатель Локачинского райсовета:

— Абсолютно никто не занимается воссозданием племенного стада. Хозяйства крупные пропали, считай, их нет. Племенной селекции нет. Что мы сделали? Сделали по селам так называемую выводку, выставку племенного скота. Решили стимулировать людей, чтобы определить 15—20 лучших коров на село, и этих коров считать уже племенным ядром в данной местности. Владельцев коров наградили, коров занесли в реестр. Хотим так организовать дело, чтобы селянин, когда родится теленок, не сдал его заготовителям за 3 гривни за килограмм... А мы бы заплатили ему эти 3 гривни плюс 50 копеек, а он продал теленка на расплод как племенного. Однако где брать эту надбавку, еще никто не знает. Но этот вопрос нужно ставить. Если в прошлом году в районе было 5400 голов крупного рогатого скота, даже довели до 5800, то нынче — резкий спад поголовья. От полной утраты стада удерживает только низкая цена. Если сегодня мужику за корову платят по 1,8 —2.00 гривни за килограмм живого веса, потому что это не такое откормленное поголовье, чтобы платили по 3 гривни, хозяин рассуждает: чем отдавать за бесценок, еще подержу, пока сено в хлеву есть...

— Что показали выставки коров в селах? Есть ли на основе чего восстанавливать племенное стадо?

— Хорошие коровы на Волыни есть! Очень хорошее молочное стадо в Затурцах, Губине, Замличах. Мы ставим вопрос, чтобы в каждом селе был пункт искусственного осеменения. Сегодня ведь осеменяют случайными бычками. Было раньше, что привозили коров к аттестованным бычкам с ферм. Сейчас этого тоже нет, но мы хотим это дело возродить. Уже есть в районе 16 пунктов, на частной основе, в которых объединяем: ветеринарную аптеку, пункт искусственного осеменения и пункт по заготовке молока.