Шесть лет без Анатолия Соловьяненко

Завтра в 12.00 у могилы легендарного украинского тенора в поселке Козин Киевской области соберутся близкие, друзья и ценители таланта Анатолия Борисовича Соловьяненко, чтобы почтить его память.

Даже не верится, что уже шесть лет его нет с нами, а уникальный голос можно услышать лишь на сохранившихся записях... Мы все в огромном долгу перед Соловьяненко — не уберегли нашу национальную гордость. Не секрет, что последние годы жизни Анатолий Борисович очень страдал от невостребованности, вынужденной разлуки с Национальной оперой Украины, в которой выступал почти три десятилетия, хотя он мог и хотел петь. Ему предлагали эмигрировать, обещая баснословные гонорары, а Анатолий Борисович душей прикипел к Киеву, Донецку, Одессе и не представлял себе жизни вне родины.

Когда в 1993 г. Соловьяненко «ушли» из Киевского оперного театра, он не устраивал скандала, а сжав зубы просто ушел в никуда. Выступал с сольными программами на сцене Национальной филармонии, ездил на гастроли по разным городам и странам и категорически отказался общаться с прессой. Ничего не комментировал, никого не обвинял, а на просьбы об интервью отвечал одной фразой: «Все, что я хочу сказать публике, она слышит на моих концертах». Мы были давно знакомы с Анатолием Борисовичем, и мне стоило огромных трудов уговорить певца все же высказать свою позицию в прессе. Соловьяненко предложил встретиться в парке у Мариинского дворца. Лечу на интервью и попадаю в грандиозную пробку. Бегу пешком через весь Крещатик, а затем — наверх по улице Грушевского и ругаю себя на чем свет стоит. Зная, как педантично точен Анатолий Борисович, я понимаю, что катастрофически опаздываю почти на полчаса. Все... Ждать народный артист СССР не будет... Но каково же было мое удивление, когда увидела, как спокойно прохаживается Соловьяненко возле фонтана. На мои оправдания он махнул рукой, но этот жест я восприняла как серьезный выговор. Великий тенор преподал мне урок, и с тех пор я вообще не опаздываю... Соловьяненко говорил негромко о том, что его волновало как вокалиста, патриота и украинца. Певец искренне переживал, что наши оперные театры снижают профессиональную планку, национальный репертуар ветшает, а произведения современных украинских композиторов практически не ставятся на сцене... То интервью вызвало резонанс, а кассету с исповедью Соловьяненко я хранила несколько лет.

Так вышло, что с Анатолием Борисовичем мы общались за день до его смерти. Это произошло на приеме в российском посольстве в Украине. Соловьяненко рассказывал о своих недавних выступлениях в Канаде и США, что собирается в начале августа ехать на гастроли в Италию, о том, как идет подготовка его турне с сольными концертами по городам Украины. Мы договорились встретиться после его возвращения из Италии и поговорить детальнее...

— 29 июля 1999 года был знойный день. Ничто не предвещало беды, — вспоминает вдова певца Светлана Дмитриевна Соловьяненко. — Анатолий проснулся в прекрасном настроении: шутил, приготовил завтрак, и вдруг заторопился поехать на дачу в Козин, хотя мы планировали туда отправиться вместе на следующий день. Не захотел, чтобы я его отвезла на машине. Добирался сам на автобусе. Стояла изнуряющая жара (больше месяца не было дождя). Анатолий пошел на речку, много и долго плавал. Затем сказал моей маме, что приляжет отдохнуть до обеда — и все... По заключению медиков, муж умер от обширного инфаркта. На сердце были рубцы от семи микроинфарктов.. Мне трудно смириться с мыслью, что Анатолия Борисовича нет с нами.

— Как вам живется сегодня?

— Не хочу жаловаться. Сегодня многие люди живут трудно. Каждому человеку уготована своя судьба и свой крест, который нужно нести. Сейчас моя главная задача — привести в порядок архив мужа. Это кропотливая работа. Читаю его письма и плачу, вспоминаю нашу жизнь... А месяц назад слегла моя мама — сломала ногу. Ей идет 94-й год: возраст накладывает отпечаток, и очень медленно мама поправляется. Я не могу перед ней показывать, что мне тяжело, но порой руки опускаются, хотя стараюсь быть бодрой. Вот только из-за болезни мамы пришлось прервать работу над упорядочением архива, но я справлюсь с бедой, которая навалилась на мои плечи.

— Как продвигается книга о жизни и творчестве Анатолия Соловьяненко? Будут ли переизданы записи певца?

— Монографию, в которую войдут главы о жизни и творчестве Анатолия Борисовича, пишет известный музыковед Алла Терещенко. Она является автором книги «Анатолий Соловьяненко», изданной в начале 80-х годов. Я хочу издать дневники и письма мужа. Анатолий Борисович в оперу пришел поздно — после того, как окончил Донецкий политехнический институт. Ему прочили карьеру ученого, а он выбрал судьбу певца. Десять лет ежедневно занимался вокалом с прекрасным педагогом Александром Николаевичем Коробейченко. Сохранилась тетрадь тех занятий, где расписано, как происходило его рождение как оперного певца. «Всякое душевное движение должно отражаться в звуке, в сценической пластике, в жесте, мимике», — записал он в дневнике.

В архиве есть уникальные снимки из спектаклей, концертов, фото с дарственными надписями мировых знаменитостей. На радио и на телевидении сохранились записи Анатолия Борисовича, его интервью, которые можно расшифровать и тоже опубликовать. В тетрадях записано много мудрых мыслей, которые, я думаю, будут интересны тем, кому не безразлична украинская культура. Я считаю, что нужно сделать перезаписи старых пленок и пластинок, чтобы голос великого тенора сохранился для потомков. Записи приводит в порядок наш младший сын Анатолий. Он много времени проводит в архивах радио, телевидения. Мы ищем спонсоров или меценатов, кто бы помог издать монографию и сделать перезапись оперных арий и сольных концертов Анатолия Борисовича на современных носителях.

— Уже несколько лет идут разговоры об увековечивании памяти выдающегося украинского тенора и открытии его музея. Были предложения сделать это на родине певца и на базе Донецкого оперного театра или в Козине — месте, которое очень любил Анатолий Борисович и там, где он покоится. Было и третье предложение — открыть музей в Киеве. Уже определились с местом и датой открытия?

— Я считаю, что музей Соловьяненко должен быть в Киеве. Именно здесь он прожил большую часть жизни, 28 лет работал солистом Национальной оперы Украины. Но где именно будет музей — этот вопрос остается открытым, что уж говорить о дате... Нам с сыновьями (Андреем и Анатолием) никто не отказывает, но и «да» не говорит. Мы понимаем, что у новой власти сегодня масса неотложных вопросов, особенно в сфере экономики, а до музеев у них руки не доходят. Хотя мне кажется, что Соловьяненко был и остается гордостью нашей страны, он прославил своим искусством Украину, его нельзя забывать.

— Ваш сын Анатолий ныне работает режиссером в Национальной опере Украины, но как постановщик ставит практически лишь концерты. Возобновленная опера «Лючия ди Ламмермур» была поставлена несколько лет назад. Почему он не ставит спектакли и продолжает ли брать уроки вокала?

— Три месяца назад умер Виктор Николаевич Курин — прекрасный педагог, у которого Толя учился вокалу. Сын считал, что те уроки ему нужны не для того, чтобы выступать как певцу, а чтобы лучше понимать вокалистов, работая с ними в качестве режиссера. В этом году Анатолий защитил в Университете культуры и искусств диссертацию о новаторстве режиссуры Ирины Молостовой (выдающегося украинского мастера- постановщика). Что касается режиссерских работ сына на сцене Киевской оперы, то ныне там выпускается два-три спектакля в год и, как правило, дирекция приглашает иностранцев, которые потом помогают организовывать гастроли украинских артистов за рубеж. Исключением является лишь Дмитрий Гнатюк (как легендарный певец, человек, Герой Украины и главный режиссер Национальной оперы), который делает постановки. А остальным режиссерам приходится искать работу вне стен театра. На киевской сцене, кроме «Лючии ди Ламмермур», Анатолий ведет оперу «Царская невеста» и «Паяцы», а в Донецком оперном театре в этом сезоне он поставил «Севильского цирюльника». Как видите, наш сын продолжил соловьяненковскую династию в театре.