Стабильность гривни заканчивается в «зоне рубля»,

Так кто же из них прав? Нацбанк, прогнозы которого почти всегда сбываются, или так называемые «теоретики от валютного регулирования», предупреждения которых часто так и оставались на бумаге? НА ВЫХОДЕ ИЗ «ЗОНЫ ДОЛЛАРА»

В Украине уже стало традицией, что «мерой» национального достояния является доллар. В самом деле, стоит приложить немного законодательных усилий и бюджет начнут пересчитывать в долларах, бедность — вычислять в долларах, а долги и так не платятся в долларах. Уже второй год благодаря трудолюбивой главе бюджетного комитета Юлии Тимошенко мы узнаем, насколько дешевле стоит наша страна из-за снижения курса гривни. Одним словом, мы автоматически все считаем в долларах: зарплаты, пенсии, цены. И совсем не задумываемся, что у гривни есть столько «стоимостей», сколько у Украины торговых партнеров. Следовательно, курс гривни (в долларах, рублях, евро…) таков, каково желание (выраженное в пропорции гривня — другая валюта) экспортеров и импортеров торговать между собой. Правда, этим не объясняется, почему слова «курс гривни» стойко ассоциируются с курсом доллара. Хотя у такой, непонятной на первый взгляд, привычки есть одно неоспоримое объяснение: со многими странами Украина торгует только за доллары. Но это происходит вовсе не потому, что украинцы не интересуются валютой своих партнеров, а потому, что партнеры не интересуются гривней, видя в гривне источник, а в долларе страховку от валютных рисков.

И они, конечно, правы. Свою стабильность гривня на самом деле получает от доллара, точнее, от долларовой поддержки американского правительства. Помните, какое назначение было у долларовых кредитов Международного валютного фонда? Одно-единственное — поддержание курса национальной валюты. Собственно, кредиты МВФ — это и не кредиты в обычном смысле слова, потому что доллары Украина получала не просто так. Кредит МВФ — это «всего лишь» обмен национальной валюты на свободноконвертируемую (в нашем «геополитическом» случае мы проконвертировали гривню в доллары). Вот и все!

Но вернемся к прогнозам по поводу курса гривни. На чем строятся успокаивающие сюжеты Нацбанка? Прежде всего на «стабилизирующей» роли Международного валютного фонда. Как ожидают украинские власти, в конце текущего и начале будущего года им удастся договориться с кредиторами, а значит, обеспечить конвертируемость гривни в приемлемых для себя рамках (расширенного и наклонного валютного коридора). Независимые «оценщики», напротив, не думают, что кредиты МВФ будут решающим фактором удержания стабильности. По их мнению, во-первых, МВФ уже отказался от дорогостоящих и неэффективных программ поддержания валютных курсов в пользу установления более реального рыночного курса. Следовательно, во-вторых, определяющим для окончания этапа «ситуативной стабильности» станут, с одной стороны, неуспехи Украины во внешнеэкономической деятельности и большие выплаты внешнего долга, а с другой — изменения в денежно-кредитной политике России, главного торгового партнера Украины.

Что касается зависимости гривни от будущих долговых платежей, то об этом сказано и написано много и подробно. Кстати, недавние провалы курса тоже во многом связаны с платежами по долгам. По словам главы НБУ В.Ющенко, в октябре Нацбанк и Минфин выплатили по внешнему долгу около $ 180 млн., что сократило валютные валовые резервы до $ 1,3 млрд. (сколько осталось «ликвидных резервов», держится в секрете).

В будущем году среднемесячный внешний платеж равняется 250 млн. долларов (госбюджет в лучшие свои месяцы собирает столько же). Но в 2000 году не один доллар будет подрывать здоровье гривни.

Прошлогодний финансовый кризис в России, можно сказать, впервые обратил внимание широкой публики на зависимость курса гривня—доллар от стоимости рубля. Однако тогда жесткие административные меры Нацбанка спешно возвели непробиваемую стену на пути обращения гривни в рубль и тем самым приостановили накопление жизненного опыта от проживания в «зоне рубля», как называют Украину российские экономисты. Справедливости ради нужно заметить, что россияне если и преувеличивают, то не слишком. Украина импортирует из России почти половину (46%) от всего своего импорта, а экспорт в Россию составляет всего 20%. Огромные, по сравнению с другими торговыми партнерами (8% и меньше), размеры импорта и огромное отрицательное сальдо однозначно помещают Украину в «зону рубля» и делают гривню зависимой от колебаний российской валюты.

ЭЛИКСИР ДЕВАЛЬВАЦИИ

То, что украинцы не замечают российского фактора и не вычисляют стоимость своей жизни в рублях, объясняется еще и тем, что оплата торгового дефицита из РФ проходила в долларах (получаемых от МВФ), а также в самолетах, муке, гречневой крупе и т.п. Но это обстоятельство не выводит нас из «зоны», а лишь затрудняет понимание того, рядом с какой страной мы живем.

Впрочем, о том, чего не замечают рядовые жители «рублевой зоны», прекрасно осведомлены те, кто рулит страной. И им, прямо скажем, не просто рулить. Ведь отрицательное сальдо торгового баланса с Россией однозначно свидетельствует о том, что гривня слишком дорогая по отношению к рублю валюта. Другими словами, украинские товары по гривневым ценам (пересчитанным в рубли) не находят сбыта в России (потому что российские заменители украинского импорта намного дешевле). А сбывать их, хочешь не хочешь — «мусыш», чтобы оплатить импорт газа, нефти, оборудования. Вот и получается, что украинские чиновники с радостью опустили бы рублевый курс гривни вдвое, а то и втрое, да не могут этого сделать из-за того, что взятые на Западе доллары тоже вдвое-втрое станут для нас дороже.

Таким образом, прошлогодняя девальвация рубля прилично подпортила и без того вялую украинско-российскую торговлю. Правда, Украине не стало настолько плохо, чтобы сократить импорт российских энергоносителей и увеличить экспорт своих товаров в Россию. Тогда как России стало настолько худо, что она легко отказалась от дорогого украинского импорта, в то же время захлестнув нас (и не только нас) своей продукцией. Как следствие, россиянам настолько понравился вызванный девальвацией промышленный бум, что в будущем году они всерьез задумываются, как бы его искусственно подстегнуть.

Сегодня и российское правительство, и Центробанк РФ (ЦБ), и некоторые экономисты констатируют, что эффект девальвации, положительно сказавшийся на дефиците бюджета и росте производства в течение года, исчезает. Поэтому, если денежная политика 2000 года будет чересчур «жесткой», то правительство столкнется либо с падением доходов бюджета (особенно «инфляционных»), и ему придется либо еще больше урезать бюджетные расходы, либо усилить налоговое бремя. ЦБ тоже видит проблему падения бюджетных доходов при «жесткой» денежной политике, но не считает оба варианта ее решения достойным выходом из ситуации. Российский коллега Виктора Ющенко, Виктор Геращенко недавно обнародовал собственную версию стимулирования экономического роста. Его идея повышения покупательной способности населения как две капли воды похожа на ту, что испробовали ровно полвека назад последователи знаменитого М.Кейнса, вылечившие американскую экономику от депрессии. На популярном жаргоне г-н Геращенко охарактеризовал проблему, по которой пока не нашли согласия правительство и ЦБ, так: «Фундаментальный вопрос стоит — как нам развиваться дальше как самостоятельному экономическому субъекту... В первом варианте (оптимистическом) — а нельзя ли что-то сделать, чтобы поддержать население и национальных производителей. Мы не пытаемся предлагать какие-то рецепты, мы просто выбираем, будем ли мы есть свою гречневую кашу или иностранную в пакетах. В этом примерно были разночтения». Таким образом, главный российский банкир предлагает специально (т.е. за счет эмиссии!) стимулировать внутренний спрос со стороны домашних хозяйств — развивать импортозамещение, дополнительно загрузить неиспользуемые производственные мощности, увеличить госинвестиции, поддержать отечественного производителя, а также уменьшить налогообложение прибыли, расходуемой на накопление; снизить ставки налогообложения физических лиц; расширить использование инвестиционных налоговых льгот.

«НАВІКИ РАЗОМ?»

Напомним, пока по большинству пунктов политическая и денежная ветви российской власти не могут прийти к согласию. Правительственный подход — строить бюджетный профицит на «тихом» снижении гособязательств (по факту обесценивания, именно такую политику проводили и Примаков, и Степашин); цэбэшный — на управляемой эмиссионной девальвации, работающей на повышение покупательной способности населения и (тем самым, считает ЦБ) стимулирование роста производства, а также на снижение налогового бремени.

Естественно, российское «пока — не договорились» играет на руку украинским чиновникам, так как означает, что «пока» рубль резко падать не будет и гривню за собой не потянет. Но радости особой в этом, мне кажется, тоже нет. Потому как история торгового дисбаланса Украины с Россией насчитывает столько же лет, сколько и торговля двух независимых государств. Причем по тенденции (по мере углубления рыночных преобразований) торговые условия Украины ухудшаются, а торговый дефицит увеличивается. И теперь, когда МВФ, по сути, отказывается проплачивать украинский импорт из России (и наконец-то, что то же самое, прекращает содержать государственных «прожигателей» энергоресурсов), гривня неминуемо попадет в орбиту рубля. То есть будет падать — может быть, не так же быстро — вслед за ним (не забывайте, что долларовые долги РФ еще больше, чем украинские).

Возможно, горя в таком развитии событий тоже не будет. Что и докажет с таблицами в руках Юлия Тимошенко: как-никак, сегодня наша страна стоит вдвое дороже (в рублях, правда), чем в прошлом году.