Тест для министра

ПРАВО ПЛАТИТЬ

— Конституционным Судом Украины недавно признано законным платное образование. Ваш комментарий относительно последствий этого решения. Это просто легализация существующей ситуации или это шаг к дальнейшей коммерциализации сферы образования?

— Начну с предыстории вопроса. Группа народных депутатов в свое время направила представление в Конституционный Суд о признании неправомерности предоставления платных услуг учебными заведениями (безусловно, в первую очередь это касалось высших учебных заведений) и просила запретить их. Это неконструктивная позиция, она не отвечает интересам наших детей. Конечно, хотелось бы, чтобы государство имело возможности профинансировать обучение в вузах всех, кто хочет и может в них учиться. За последние три года количество бюджетных (бесплатных. — Ред. ) мест увеличилось на 15%, а в этом году их станет больше еще на 3%. Однако желающих учиться намного больше. Гуманно ли было бы запретить тем, кто не прошел на бюджетные места, учиться за плату? Правильно ли не позволять ведущим государственным учебным заведениям иметь больше студентов, а детей оттолкнуть в частный сектор образования, где очень часто качество обучения ниже? Я считаю решение Конституционного Суда демократичным. Оно не означает переориентацию государства на ограничение государственного финансирования образования (его планируется увеличивать), а только закрепляет право учиться в государственных вузах за оплату. Представление же носило сугубо политический характер и основывалось на непонимании ситуации. Министерство будет продолжать поиск новых дополнительных источников финансирования получения высшего образования. Сейчас готовятся законопроекты, позволяющие заинтересовать производства, предпринимателей в финансировании обучения своих реальных или потенциальных работников. Путь к этому — предоставление определенных льгот при условии расходования средств на образование.

— Есть ли гарантии, что вузы не отдадут предпочтение — кадровое, материально-техническое и тому подобное — набору студентов на платной основе?

— Вузам выгоднее получать государственный заказ побольше, потому что следом за государственным заказом идет государственное финансирование, являющееся надежным и стабильным. Государственной аккредитационной комиссией для каждого высшего учебного заведения устанавливается лицензированный объем мест для приема на первый курс (отдельно по каждой специальности). Выходить за пределы лицензированного объема учебные заведения не имеют права. Как правило, этот объем больше государственного заказа. Поэтому после обязательного приема студентов на запланированные бюджетные места вуз может предложить обучение и на платной основе. Но, подчеркиваю, не выходя за пределы лицензированного объема и при условии наличия достойных претендентов.

— Есть ли разница в качестве диплома, который получает студент-контрактник государственного вуза и студент-бюджетник?

— Студенты, обучающиеся за оплату, должны оцениваться адекватно. Я бы лукавил, если бы не признал, что в погоне за прибылью в учебных заведениях встречаются случаи завышения оценок контрактникам. Но это не в каждом заведении. Например, Киевский политехнический институт исключает контрактников за плохие оценки. Харьковский экономический университет исключил около ста студентов, независимо от формы обучения. Наоборот, я часто получаю письма от родителей студентов, которые учатся за оплату, но учатся «на отлично» с просьбой перевести на бюджетное место. Но у меня нет законных оснований перевести «отличника-плательщика» на бюджетное место, а «бюджетника-лентяя» — на платное обучение. Такие моменты необходимо доработать в законодательном плане. Если студент имеет задолженность и попадает под исключение, только тогда на освобожденное место на законном основании можно предложить перейти кому-то из контрактников.

— Проясните ситуацию: имеет ли право учебное заведение брать деньги за пересдачу экзамена, пропущенное занятие?

— Нет, не имеет. Это не входит в число тех образовательных услуг, которые разрешается предоставлять за отдельную плату. Не имеют права учебные заведения заставлять абитуриентов и студентов платить в разные фонды. Мы в этом году будем жестко за этим следить. Фонды заведений могут существовать за счет взносов их выпускников, которые имеют возможности это делать. Также это могут быть взносы каких-либо предприятий. Но не студентов и их родителей как условия поступления в учебное заведение — это запрещено законом.

ОБЯЗАТЕЛЬСТВО «НЕ БРАТЬ»

— Как вы оцениваете моральный климат в преподавательском корпусе? Есть ли шанс у молодого преподавателя, который пришел в учебное заведение и не включается в коррупционные или псевдокорпоративные «схемы», сделать карьеру? Стать заведующим кафедрой, деканом, ректором?

— Коллективы в учебных заведениях разные. В одних — эта проблема отсутствует, другим — присуща. Зависит все значительным образом от руководителя кафедры, факультета... Я в своей жизни был причастен к разным коллективам. Как-то пришлось иметь отношение к такому (500 человек), среди которых абсолютное большинство — женщины. Там всегда были склоки. И когда был назначен новый руководитель, который начал работать «на дело», за ним потянулось все здоровое, что только там было. Полуздоровое — поворачивалось к новому руководителю лучшей стороной и вскоре атмосфера изменилась к лучшему. Если руководитель заведения не занимается честно своим делом, то в людях пробуждаются негативные стороны, которые есть у каждого из нас. Я убежден, только что названные факторы не смогут создать препятствий продвижению по карьере молодому преподавателю, потому что организованного проявления взяточнической деятельности у нас нет. Есть отдельные случаи на индивидуальном уровне. Я не могу оправдать преподавателя, который требует деньги или подарки, хотя и понимаю, что он получает ничтожную зарплату, имея большой стаж. Против цветов я ничего не имею. Но есть разница между сессией у студента и окончанием школы учеником или Днем учителя. Пусть учителям, преподавателям носят цветы хоть каждый день, если кто-то имеет такую возможность. Но я не считаю цветы необходимым атрибутом зимней сессии. В то же время окончание школы — это событие на всю жизнь.

— Какие процедуры позволяют предотвращать коррупцию? Возможно, есть удачные примеры?

— В плане прозрачности зачисления в студенты есть большие достижения у Киево-Могилянской академии, Львовского университета имени Франко, Львовской политехники. Можно называть и другие, где введено анонимное тестирование, которое делается с помощью компьютера. Знаю, что в Киевском экономическом университете шифруются работы. Во время вступительной кампании в нашем министерстве работают горячие телефонные линии, мы проверяем все сигналы. Со своей стороны во время вступительных экзаменов и сессий работают также и силовые структуры. За прошлый год было возбуждено более 400 уголовных дел в сфере образования за злоупотребление. Но проблема эта комплексная. Нельзя себе представить образование отдельно от общества. Если в обществе процветает взяточничество, существуют случаи коррупции, то образование не может находиться в каком-то искусственном оазисе, потому что и учитель, и ученик, и студент, и профессор многими аспектами своей жизни связаны с этим обществом. Они все нуждаются в материальной поддержке. Кстати, указом Президента определено назначение стипендий ученикам и студентам в размерах 20, 25 и 30% от прожиточного минимума (в зависимости от статуса учебного заведения). Это означает, что стипендия реально увеличится в два раза с июля этого года. Придется из бюджета на это повышение добавлять более 300 млн. гривен. Правительством предусматривается также введение социальных стипендий, которые будут предоставляться не за хорошее обучение, а в связи с материальным состоянием семьи. Также предусматривается предоставление стипендий тем, кто учится или стажируется за границей по специальностям, которые важны для развития Украины.

— Пожалуйста, несколько подробнее расскажите об уровне зарплаты педагогов. Этой теме столько лет, что создается впечатление: не хватает просто консолидированной политической воли в радикальном решении этого вопроса. Находят же средства для угольной отрасли (уже в течение десятилетий), на неплохое содержание органов власти, искусственные лоббистские проекты, на разные строительства...

— В обществе нет осознания приоритетности образования и науки. Депутаты ориентируются на своих избирателей. А избиратели не требуют от своих избранников защиты нормального бюджета на образование, науку и, скажем, здравоохранение. Вспомните, как за килограмм крупы (или за 20 гривен) покупаются голоса на выборах. Потом депутат соответственно и относится к тем, чьи интересы должен защищать. Люди во время выборов должны ориентироваться не на 20 гривен или крупу, а на реальную заботу депутата о них. Тогда уже не только министерство образования и науки будет хлопотать о наполнении бюджета отрасли, но и все партии, народные избранники вынуждены будут учитывать образовательные и научные проблемы. В последние годы определенные сдвиги в оплате есть. Ни в одной бюджетной отрасли за последние годы отдельно зарплаты не увеличивались, кроме образовательной. Учительским съездом мы подняли внимание к образованию — оклады педагогов были увеличены на 15%! Сегодня средняя заработная плата педагогических работников уже составляет 440 грн. (с марта 2004 года). Для села 350—370 гривен — это уже неплохой заработок. А для города, особенно Киева — это, безусловно, ничтожная сумма. Поймите, я стараюсь быть искренним и конструктивным в отношении к читателям, к учителям, а не рвать на себе рубашку на трибунах.

— Как вы оцениваете уровень социальной ответственности бизнеса за сферу образования? Что можно ожидать от него на уровне благотворительности, на уровне «покупки» специалистов и предоплаты обучения определенных специалистов в учебных заведениях?

— Уровень ответственности — очень низкий, ниже зародышевого состояния. Наблюдаются только усилия по формированию капитала, часто это даже не забота о производстве, а тем более не о тех, кто должен работать и жить в этом обществе. Иногда на рекламу своих добрых дел тратится больше, чем на эти самые добрые дела. Это касается и того, что вы видите на телевидении о благотворительности и хлопотах людей большого бизнеса. Наш бизнес — еще вне цивилизованного отношения к детям. Везде есть выпускники школ, которые представляют хотя бы средний бизнес. А что ими сделано для школ, в которых они учились, для своего села, для учителей? Я за то, чтобы в школах были доски не только лучших учеников, но и лучших благотворителей. Пусть бы было написано, что именно бывший выпускник сделал для школы сегодня.

ШАНС НА РЫНКЕ ТРУДА

— В последние годы создается впечатление, что у нас самое секретное ведомство — это Госкомитет статистики. Имеет кто-то представление о том, сколько же Украине сейчас требуется специалистов с высшим образованием? Как ориентировать детей на выбор своего шанса? По-видимому, все стремятся сейчас любой ценой получить высшее образование. Кстати, это провоцирует и профессию парикмахеров перевести в статус высшего образования. Что делается в стране, чтобы заполнить рынок труда качественными рабочими кадрами?

— Никто сегодня в Украине не знает и не может точно знать, сколько и каких именно специалистов нужно будет государству спустя лет пять—десять. Это объясняется несовершенством методик расчета перспективных потребностей в специалистах разных направлений и разного уровня квалификации, а также тем, что развитие экономики страны у нас трудно спрогнозировать, потому что она находится пока что в состоянии выбора разных возможностей, в поиске более динамичных путей. Современное общество, определяя количество необходимых профессионалов того или иного уровня, должно, в первую очередь ориентироваться на личность, на человека. В развитых странах высшее образование перестает быть только средством подготовки специалиста для народного хозяйства, на него возлагается еще и другая функция — оно становится обязательным этапом развития личности. Это не противоречит первой функции, а только дополняет ее. Переход от индустриального производства к информационным технологиям требует совсем иного интеллектуального «гумуса» в стране. Мы должны создать этот «гумус», потому что никакими другими шагами не обеспечим переход к информационно-научным технологиям. Не может быть избыточного интеллекта, не может быть избыточного количества специалистов. Никогда в стране и в мире уже не будет такого, чтобы все могли трудоустроиться по выбранной специальности. Смогут трудоустраиваться только те, кто соответствующим образом будет подготовлен. Я не видел в Киеве выпускника вуза, который бы хорошо овладел профессией и компьютером, знал хорошо государственный и один или два иностранных языка — и не мог трудоустроиться. Но есть много других безработных с высшим образованием, которые просидели пассивно на студенческой скамье, как придется сдавали экзамены и зачеты, потому что считали, что для трудоустройства будет достаточно только документа об образовании, и он сам по себе станет пропуском к успешной карьере.

Однако все это не значит, что вступительные потоки в учебные заведения не следует регулировать. В первую очередь это касается государственного заказа. Он должен максимально ориентироваться на потребности экономики, других сфер жизни в стране. Увеличение бюджетных мест в последние годы происходило на специальностях инженерного и производственного характера. Мы не просто подсчитали, но и почувствовали спрос в стране именно на эти специальности. В советские времена мы имели один-два юридических факультета в стране, а потом почти все захотели быть юристами, экономистами, менеджерами и налоговиками.

Мы должны понять, что уровень производства, технологий сейчас такой, что нечего стесняться, если рабочее место займет человек с высшим образованием. Скажу больше, в Канаде среди работающих граждан — 63% людей с высшим образованием. Подобное можно сказать и о Японии, где абсолютное большинство молодежи имеет возможность получить высшее образование.

— Но ведь это говорит о том, где именно нужны специалисты с высшим образованием. Если мы говорим о сборке компьютеров, где на каждом рабочем месте, безусловно, нужна инженерная подготовка — это одно дело. Но если у нас мыть окна приходят бывшие преподаватели, которые не могут устроиться, — это другая ситуация.

— Да. Но мы не можем не учитывать того, что ребенку только раз в жизни бывает 18— 19 лет. Если он не стал студентом, то уже не сможет стать достаточно конкурентоспособным в борьбе за рабочее место, а также не раскроется в полной мере как личность. Мы должны предоставлять возможность получать высшее образование как можно большему количеству молодых людей. Если по государственному заказу — то с жестким подходом относительно планирования. В обучении за собственные деньги нужно ориентироваться на выбор ребенка, при этом предоставляя абитуриентам консультационные услуги относительно перспективности той или иной профессии. В отличие от Германии, в Украине нет такой ветви в системе образования, которая бы заводила в тупик, из которого невозможно было бы подниматься в образовании на более высокую ступень. В Германии окончание профессионально-технического учебного заведения не дает возможности для поступления в высшую школу. Украинская система образования позволяет останавливаться на средней ступени, но и позволяет продолжать обучение. Недавно мы проводили совещание директоров техникумов и пришли к выводу, что будем постепенно переориентировать техникумы на принятие детей на основании базовой школы (девяти классов). Переходя на профильную старшую школу, тем самым обеспечим в первую очередь для сельской молодежи, молодежи районных центров профилизацию и получение более качественного образования, потому что техникум или колледж дает как правило более высокое образование, чем школа. Министерство труда и социальной политики, Министерство экономики и европейской интеграции должны вместе изучать потребности государства и ориентировать систему государственного заказа на эти потребности. А также следует заниматься с детьми профориентацией, стараясь при этом максимально создавать условия для получения профессионального образования наивысшего уровня. Для одних — это профобразование, для других — техникум, для третьих — колледжи и университеты.

— Все-таки ведет ли Министерство образования и науки прогнозирование тенденций на рынке труда? Что бы вы посоветовали как министр, как опытный человек тем, кто будет поступать в высшие учебные заведения этим летом? Как получить шанс на хорошую работу после окончания учебного заведения?

— Министерство в рамках своих полномочий осуществляет изучение спроса разных профессий на рынке труда. Мы получаем данные относительно трудоустройства выпускников каждый год. На основании этих данных мы можем отслеживать тенденции. В нашей стране функция изучения спроса специалистов — это функция Министерства социальной политики и труда, а также в определенной степени — Министерства экономики. Что касается моих личных советов, то я бы хотел сказать, что каждый ребенок должен прислушиваться к самому себе и выбирать профессию по душе, профессию, соответствующую способностям. Мы вообще всю сферу образования и воспитания максимально стараемся приблизить к природным способностям каждого конкретного ребенка. В связи с этим первое и самое главное условие выбора профессии — адекватность способностям, психологическим особенностям. Второе — ориентация на перспективность той или иной профессии. Как по мне, то в стране началось реальное производство. Не только материала, станков, но и программного материала. Сегодня уже нужен производитель, специалист в сфере материального и интеллектуального производства.

— А есть ли сегодня проблемные профессии, то есть специальности, по которым учебные заведения выпускают лишних специалистов? Или наоборот — вымирающие профессии?

— Каждая профессия имеет свою историю. Среди профессий, по которым, по нашим наблюдениям, труднее всего трудоустроиться, это профессии экономического направления. Рынок перенасыщен также и правоведами. Проблема не только в том, что этих специалистов выпускается слишком много, но и в том, что далеко не всегда эти специалисты способны работать в современных условиях. На итоговой коллегии, которую мы недавно провели в Одессе относительно развития высшего образования и науки, отмечалось, что мы иногда готовим экономиста силами людей, которые сами не знают современной экономики и которые не способны готовить учеников на понятном для зарубежных экономистов языке. Я прогнозирую, что со временем часть высших учебных заведений просто разорится, в первую очередь, — частных. Количество выпускников средней школы становится меньше. В этом году у нас впервые возникает угроза, что мы наберем меньше 400 тысяч первоклассников. Раньше в первый класс набирали по 700 тысяч детей. Это меньше, чем в высшие учебные заведения поступило первокурсников. Будущие выпускники школ будут выбирать те высшие учебные заведения, которые будут обеспечивать им наибольшую конкурентоспособность на рынке труда, а другие — останутся без студентов. Министерство образования и науки поможет им в этом, рассказывая правду об уровне качества их образовательных услуг и также контролируя их деятельность. За прошлый год закрыли 51 филиал и отдельные учебные заведения. На заседание аккредитационной комиссии мы готовим проверку одной или двух областей, преимущественно филиалов, и каждый раз закрываем до 15 филиалов. Студенты при этом не страдают, потому что их на тех же условиях обучения ориентируем на перевод в другие учебные заведения, которые могут работать лучше. Эту работу продолжим, потому что по количеству учебных мест в системе образования мы достигли хороших показателей. В этом году, если взять высшие учебные заведения 1—4 уровней аккредитации, мы имеем 512 студентов на 10 тысяч населения. Если взять вузы 3—4 уровня аккредитации, то имеем 385 студентов на 10 тысяч населения. Для сравнения, в самый лучший советский период на 10 тысяч населения насчитывалось 176 студентов. Что касается техникумов и колледжей, то после падения в них количества учеников сегодня их численность уже достигла уровня советских времен. Несмотря на то, что мы из года в год увеличиваем государственный заказ, однако растет и количество студентов, обучающихся платно. Факт роста общего количества студентов свидетельствует о том, что в обществе начинают чтить истинные ценности — развитие человека, профессиональная подготовка. Уходит в прошлое «киосковая» психология, когда считалось, что иметь киоск — это уже сделать карьеру. Считаю одним из самых больших достижений государства за годы независимости — это существенное увеличение количества студентов и соответствующих специалистов. В этом году мы приняли в учебные заведения 1—4 уровня аккредитации 58% выпускников средней школы. Профессионально-технические учебные заведения приняли в этом году почти 250 тысяч учеников. Это говорит о том, что вскоре мы сможем создать возможности, чтобы каждый выпускник школы приобрел ту или иную профессию.

— Вы вспомнили об истинных ценностях, но как же тогда объяснить разницу в конкурсах в Налоговую академию и на инженерные или педагогические специальности?

— В нашем обществе и сейчас действует эффект кривого зеркала в оценивании специалистов разных направлений. В наше время самыми значимыми должны быть профессии, способствующие развитию человека, поддерживающие его здоровье. Процессы глобализации, процессы перехода к научно-информационным технологиям определяют в качестве основного рычага дальнейшего развития общества не полезные ископаемые, не какие-то материальные ценности, а уровень развития человека, уровень развития личности. Уровень развития человека становится основным измерением прогрессивности любой страны, любого общества. С этой точки зрения именно те сферы, которые способствуют повышению уровня развития личности (наука — сфера, продуцирующая новые знания, и образование, которое очеловечивает знания), заслуживают самого большого уважения. А мы видим, к большому сожалению, что учителя получают зарплату, намного меньшую, чем их бывшие ученики, которые еще, возможно, и не всегда хорошо учились. В общественном мнении должно быть осознание того, что судьба каждого ребенка и каждого взрослого, и даже будущего пенсионера будет зависеть именно от эффективности научной и просветительской сфер. Указом это сделать нельзя. Мы должны обосновать это и выработать соответствующее общественное мнение. Поверьте, что это не от злой воли кого-то, а просто от таких жизненных реалий. Представители налоговой администрации, таможенной службы одеваются намного лучше, чем учителя. И трудно ориентировать лучшего выпускника школы идти в педагогическое учебное заведение. Тем самым мы закладываем отставание страны на много десятилетий вперед, потому что из не лучшего выпускника школы трудно сделать лучшего учителя. Если мы подготовим некачественных учителей, то они десятки лет будут некачественно работать. Вопрос качественного образования, вопрос зарплаты учителя, профессора — это вопрос национальной безопасности Украины. Если лучшие выпускники не придут в школу, мы не сможем подготовить грядущее поколение конкурентоспособным в глобальном мировом пространстве и готовым должным образом представлять нашу страну.

— Платное образование, как на это не закрывай глаза, но это социальный вопрос. Может получаться так, что более умные, но не способные заплатить, будут оставаться за пределами высших учебных заведений?

— В мире существуют очень разные способы финансирования высшего образования. Например, в Китайской Народной Республике, где управляет коммунистическая партия, нет ни одного студента, который бы учился полностью за государственные средства. Там платят все, но не в полном объеме. Часть средств выделяет государство, а остальное — студент. На такую систему эта страна перешла где-то лет десять назад. Определенное время три направления оставались для студентов бесплатными — педагогический, аграрный и горный. Вскоре частичную оплату ввели на всех специальностях.

Встречается и противоположное. Капиталистическая Германия предоставляет высшее образование своим гражданам бесплатно. Так до недавнего времени было и в Австрии, но несколько лет назад введена частичная оплата за обучение в высшей школе. Этот шаг объясняется таким обстоятельством, что большое количество студентов страны училось в заведениях по десять и больше лет, а механизмов исключения их из учебных заведений не было. Недавно мы все услышали о бурных событиях в Великобритании, где правительство существенно повысило оплату за обучение.

Я считаю, что в Украине несправедливая система финансирования с точки зрения того, что не все имеют возможность учиться. Но, с другой стороны, дети, которые у нас учатся без оплаты, еще и получают определенную стипендию. Сейчас, согласно указу Президента, эта стипендия будет повышена. А с другой стороны, те, кто не добрал бал или полбалла, уже должен платить полную стоимость обучения и не получать стипендию. Наше общественное мнение не подготовлено к тому, чтобы как-то уравновесить эту ситуацию. Поэтому задача состоит сейчас в том, чтобы сделать оптимальный отбор тех, кто будет учиться без оплаты. Здесь, безусловно, проблема есть. Она связана со злоупотреблениями и взяточничеством во многих высших учебных заведениях. К большому сожалению, я вынужден это признать, говорю об этом откровенно и искренне.

— Как вы пытаетесь преодолеть проблему?

— Несколько лет назад, когда я стал министром, мы изменили условия поступления в высшие учебные заведения. Развели во времени поступление в вузы разного уровня, чтобы при необходимости ребенок имел возможность попробовать себя за одно лето несколько раз, пытаясь поступить в разные вузы. Также позволили сдавать экзамены в несколько разных учебных заведений одновременно, чтобы процесс поступления в высшую школу сделать более объективным. В прошлом году мы впервые ввели независимое тестирование как эксперимент в четырех вузах разных областей. Более четырех тысяч детей приняли участие в этом тестировании и несколько сотен были зачислены в учебные заведения по результатам этого тестирования. В этом году эксперимент продолжается, и в нем будут принимать участие около полутора десятка вузов. Оценки, полученные детьми во время тестирования, будут обязательными для признания их заведениями высшей школы, принимающими участие в эксперименте. Другие также имеют право эти оценки признавать. В программе действий правительства предусмотрено создать в Украине сеть центров независимого тестирования. Речь идет об анонимном тестировании без участия педагогов, которые обучали ребенка (контроль качества не должен осуществлять тот, кто непосредственно изготавливал деталь или давал определенные знания). Результаты тестирования будут засчитываться одновременно как оценки школьных выпускных экзаменов и как баллы за вступительные экзамены. Со временем у выпускников школ отпадет необходимость ездить на вступительные экзамены, будет достаточно только послать документы с результатами тестирования в выбранные абитуриентом учебные заведения. Возможно, мы оставим для определенных специальностей сдачу одного профильного экзамена именно в вуз. Это, в первую очередь, будет касаться творческих профессий. Сейчас готовится постановление Кабинета Министров по этому вопросу, и в первом полугодии это постановление мы примем, чтобы в следующем году уже существенно расширить тестирование, а спустя несколько лет, перейти исключительно на этот порядок.

Я недавно разговаривал с Владимиром Михайловичем Филипповым, бывшим министром образования России, а сейчас первым заместителем министра образования и науки. Мы опередили Россию в переходе к 12-летнему образованию, по переходу на многобалльную систему. Но я сознательно задерживал процесс тестирования в нашей стране. Нужно хорошо продумать защиту центров тестирования от случаев взяточничества, которые существуют сейчас в отдельных вузах. Потом сделать так, чтобы процесс обучения в школе не превратился в натаскивания на тесты. Мы проанализировали тесты разных стран мира и создали такую систему тестирования, которая не только выявляет знания, но и умение логично мыслить. Этим летом к тестам по математике и истории, которые были в прошлом году, добавляют тест по украинскому языку. Но он будет проводиться пока что только в Киевском центре. В будущем мы создадим общенациональный центр тестирования и около десятка региональных центров, каждый из которых будет обслуживать по несколько или одну большую область.

— Нет ли угрозы при введении общего тестирования (что отмечают, кстати, западные социологи) установления «диктатуры» интеллектуального коэффициента (IQ)?

— Думаю, что при тех изменениях, которые мы делаем в школе, такой угрозы нет. Я вообще за расширение практики тестирования не только на экзаменах, но и вообще в учебном процессе. Время от времени преподаватели с помощью тестов могли бы определять уровень знаний своих учеников с помощью компьютеров. Практика тестирования должна быть многосторонней. Разновидностей тестов должно быть много — от одной темы до всего объема знаний по школьной программе. Практика тестирования поможет ребенку разобраться в собственных способностях и правильно выбрать профессию. С этой целью мы также делаем старшую школу профильной. Той школы, которая везде одинакова, в 12-летнем обучении уже не будет. Мы будем иметь пять направлений и около двадцати профилей. Для 5—9-х классов разработано четыре учебных плана, а 10—12-е классы имеют два десятка планов. Учебные профильные планы отличаются тем, что около 30% учебного времени предлагается выделять на тот или иной профиль. В 9-м классе будет проводиться предварительная работа для облегчения выбора направления.