«Тормоза» для Фемиды

Потребность в судебной реформе не только назрела, но и перезрела. И, казалось бы, от нее отдаляет всего одно слушание в парламенте, где уже принят в первом чтении закон «О судоустройстве и статусе судей». Но еще древние учили: спеши медленно. И Президент Виктор Янукович, кажется, такого же мнения. Принимать закон, по его словам, «не следует спешно». К судебной реформе, указывает Президент, нужно подходить взвешенно, «со всех сторон» учитывая точку зрения многих политических сил, общественных организаций. «Нам надо повернуть этот вопрос ближе к людям, чтобы судебная система работала на общество, на людей, и действительно была, настолько, насколько это возможно, справедливой», — отметил Янукович.

«День» это мнение, конечно, разделяет. Но когда мы в назначенное время явились в Высший совет юстиции, нас попросили подождать — глава ВСЮ Владимир Колесниченко был у премьер-министра. Вот так: поймался! Наверное, получает указания, тогда как Конституция Украины говорит об обособленности и независимости ветвей власти. Но Владимир Николаевич эти подозрения сразу же по приходу развеял. По его словам, у премьера он, как и надлежит менеджеру организации, решал сугубо хозяйственный вопрос. Высшему совету юстиции и его аппарату уже тесновато в старом да еще и арендованном доме на Лукьяновке, куда на заседание приходит свыше трехсот человек. А неподалеку стоит пустое здание значительно большей площади, которое до пожара занимала Шевченковская райпрокуратура. Поэтому ВСЮ просит правительство позволить (для этого нужно принять специальное постановление) провести ремонт сгоревшего дома, тогда как прокуратура может переселиться в их — меньшее, но хорошо обустроенное — помещение. «А вопросы нашей деятельности, — заверил Колесниченко, — вообще не обсуждались». «Дню» это, однако, удалось...

ЗАКОННО? ВСЕ РАВНО ПЛАТИ!

— Верховная Рада одобрила в первом чтении законопроект «О судоустройстве и статусе судей». Можно ли считать это окончательной победой сторонников судебной реформы в Украине? Какие еще законодательные акты о судоустройстве, а также развитии материальной базы судопроизводства нужно разработать и принять?

— Можно сказать, что судебная реформа сейчас находится в активной фазе. Хотя разговоры о ней велись еще с 1992 года, когда была разработана ее первая концепция. Мы анализировали старую советскую систему (кстати, не такую уж и плохую, хотя и абсолютно не приспособленную к нынешним общественным отношениям), но главным образом равнялись на европейские стандарты. Задача заключалась в том, чтобы судебная власть имела, как когда-то говорили о социализме, человеческое лицо и позволяла создать реальный и надежный механизм защиты интересов граждан и государства. Определенные стремления в этом направлении были и у предыдущей власти.

Кстати, я был приглашен на работу из провинции в столичный Печерский суд именно президентом Украины Виктором Ющенко. Это было определенное стечение обстоятельств, а главное, конечно, моя предыдущая деятельность на должности руководителя суда. Поэтому я могу констатировать, что и у Ющенко были хорошие намерения в плане судебной реформы. Другое дело, что когда их нужно было реализовывать, то этого не произошло. А, следовательно, судебную систему начали использовать в политических целях, что и привело к нынешнему состоянию, для которого характерно то, что уровень доверия населения к судам в настоящий момент — минус 90%. Это говорит о полной деморализации судебной системы. Ведь сегодня граждане платят даже за законные решения судов! Только одно это свидетельствует о том, что альтернативы судебной реформе нет, она крайне необходима. И проводить ее нужно как можно скорее.

Мне как человеку, который более 20 лет проработал в суде первой инстанции, хорошо известны все наши внутренние проблемы. Я знаю, что нужно, чтобы система начала работать нормально. Самое главное — обеспечить доступ граждан к правосудию. Это значит, что срок от обращения в суд до соответствующего решения должен быть разумным. Тогда гражданин будет знать, что у государства есть механизм, который защищает закон, защищает права человека. Это — основное. Соответствующие нововведения есть в упомянутом законопроекте. Но беда в том, что судебно-правовая реформа, которую мы пытаемся сегодня осуществить, должна была бы быть воплощена в жизнь, с точки зрения гражданина — потребителя судебных услуг, с точки зрения бизнеса, экономики, — еще вчера. Потому что нынешняя судебная система уже стала реальным тормозом развития общественных отношений. Из-за этого и наш бизнес, и иностранные инвесторы чувствуют себя неуверенно. Из-за этого страдают внешнеэкономические отношения, не воплощаются инновационные проекты. Все боятся за свою собственность, которая не защищена по-настоящему ни законом, ни судом. Ведь бизнес справедливо считает, что лишь тогда сможет использовать свои экономические возможности, когда будет знать, что в обществе действуют одинаковые для всех правила.

Когда страна получит для исполнения закон «О судоустройстве и статусе судей», это будет главный стратегический шаг, который в последующем будет нуждаться в новом продвижении вперед и разработке новых современных стандартов, — без изменений Конституции полностью решить проблему судебной системы невозможно. Но ждать их и ничего не делать тоже нельзя, этого нам люди не простят. Нужно делать все возможное, чтобы улучшить ситуацию.

ВЕНЕЦИЯ НАМ ПОДСКАЖЕТ...

— Такой ярый сторонник судебной реформы, как Марина Ставнийчук считает, что реального реформирования в сфере судебно-правовой деятельности не происходит, и предлагает составить план реформ. Как вы относитесь к этой ее инициативе и к предложению развернуть широкое общественное обсуждение проблем судебной реформы в Украине?

— Я с уважением отношусь к Марине Ивановне, но мне кажется, что она выражает не свои, а какие-то навеянные ей мысли. К тому же, я никогда не слышал, чтобы она в своей деятельности как-то сталкивалась с системой судопроизводства, а тем более работала в ней. В эпоху телевидения все хорошо знают, как должны работать врачи, политики, судьи, журналисты. А я думаю, что каждый должен хорошо делать именно свое дело. И, конечно же, не стоит выполнять чужие заказы.

С другой стороны, проведение судебной реформы мы откладывали 18 лет. Вам не кажется, что мы уже ведем разговоры о реформе значительную часть человеческой жизни?

— Если Украина задержит второе чтение законопроекта «О судоустройстве и статусе судей» до получения выводов Венецианской комиссии о нем, которые могут появиться только в сентябре, то судебная реформа утратит набранный темп и постепенно сползет к отдельным незначительным изменениям в законодательстве. Вы такую возможность исключаете?

— Выводы Венецианской комиссии (Европейской комиссии «За демократию через право») предоставлялись Украине уже трижды — в 2001-м, 2007-м и в последний раз — 16 марта 2010 года. После этого Президент Украины Виктор Янукович создал рабочую группу по вопросам судебной реформы. Реформа и работа группы основывались именно на этих выводах. Кстати, Венецианская комиссия отмечала, что хорошо было бы изменить Основной Закон, но если не выйдет, то пока можно и без этого. И тогда мы (я вхожу в состав рабочей группы) разработали законопроект, в котором было учтено большинство рекомендаций Венецианской комиссии. Не учтены только те рекомендации, которые нуждаются во внесении изменений в Конституцию. А теперь нам опять предлагают поставить этот документ на обсуждение. Так можно очень долго тянуть. Мы с большим уважением относимся к европейским партнерам, ко всем европейским институтам, признаем их полномочия, но, в то же время, не нужно забывать, что и правительство, и все те, кто работал над этой проблемой, чувствуют большую ответственность перед нашим народом за состояние судопроизводства. Поэтому я считаю, что данный закон соответствует всем требованиям и может улучшить работу судебной системы. Он изменит ситуацию в стране. Потому что сегодня самая большая проблема нашего государства не в политике и даже не в экономике, а в состоянии судопроизводства — в отсутствии в Украине действенного механизма защиты закона.

— Кстати, готовится ли уже официальное обращение Украины к Венецианской комиссии с просьбой провести экспертизу данного законопроекта?

— Этот вопрос следует адресовать правительственным чиновникам, а я, как вы знаете, к их числу не принадлежу. Высший совет юстиции — это конституционный орган государства, с определенными законом полномочиями и независимым статусом. Поэтому я не могу сейчас сказать, будет ли такое обращение к Венецианской комиссии. Но если вы спрашиваете о моем личном мнении, то я считаю, что такой потребности нет.

АПОЛИТИЧНЫЕ УВОЛЬНЕНИЯ

— На недавней пресс-конференции вы рассказывали о решении ВСЮ относительно представления на увольнение нескольких десятков судей. Среди них шла речь и об Александре Волкове. Теперь вас обвиняют в том, что решение принималось в его отсутствие и является политически мотивированным. Что вы можете сказать по этому поводу?

— На последних шести заседаниях Высший совет юстиции принял решение о внесении представления на увольнение 23 судей за нарушение присяги. Судопроизводство по этим делам было начато еще четыре-пять лет назад. Все это время во ВСЮ продолжались соответствующие проверки. Мы смогли рассмотреть эти предложения об увольнении судей с должностей за нарушение присяги благодаря изменениям к Закону Украины «О Высшем совете юстиции», которые позволили как-то упростить процедуры и разблокировали работу Совета. Теперь уже нельзя неявкой некоторых членов Совета на заседание блокировать принятие решений.

Что касается заместителя главы Совета судей Украины и главы Военной судебной палаты Верховного Суда Украины Волкова, то это ближайший соратник главы Верховного Суда Украины Василия Онопенко. Но политическая составляющая этого вопроса не была и не может быть предметом обсуждения в Высшем совете юстиции. На заседании ВСЮ 26 мая были поддержаны сразу два предложения членов ВСЮ об увольнении судьи Волкова с должности за нарушение присяги. Речь идет в первую очередь о признаках его участия в рейдерстве и создании в пределах судебной системы «семейного подотряда» по рассмотрению судебных дел. Господин Волков, будучи судьей кассационной инстанции — Военной палаты, постоянно (в материалах проверки есть десятки подписанных им приговоров и решений, начиная с 2002 года) рассматривал дела, решения по которым выносил его близкий родственник, брат его жены. Согласно законодательству, такой государственный служащий как судья обязан брать в таком случае самоотвод. Предусмотренный процессуальным законом инструмент имеет целью обеспечить непредубежденность и независимость суда. Но ни Волков, ни его родственник — судья И. Бараненко, — в отношении которого ВСЮ тоже внесла представление об увольнении с должности, не делали этого ни разу, несмотря на то, что рассматривали очень серьезные дела, приговоры по которым предполагали восемь, десять и более лет заключения. Как же быть тем людям, которых лишили права на беспристрастное судопроизводство? Могли ли участники процесса при таких обстоятельствах защитить свои права? Высший совет юстиции не дает оценки действиям судей с точки зрения Криминального кодекса, так как это не наша задача... Но выявленные в ходе проверки ВСЮ факты в целом ставят под сомнение правомерность вынесенных этим «семейным судейским тандемом» решений и приговоров.

В ходе проверки было выявлено, что оба судьи не сообщили о том, что находятся в родственных отношениях. Хотя это — обязательное условие, направленное на избежание возможного конфликта интересов. И один, и другой этого не сделали, причем, вероятно, преднамеренно. Более того, даже когда Волков однажды был стороной по делу, в апелляционной инстанции его свояк непосредственно рассмотрел жалобу Волкова. Никто не заявил об отводе. Таким образом, было принято незаконное решение, которое потом было отменено кассационной инстанцией. Проверкой ВСЮ также установлено, что именно благодаря действиям судьи Волкова стал возможным «рейдерский захват» ОАО «Норинский щебзавод».

Суд первой инстанции вынес решение, которым признал незаконным назначение директора этого предприятия. Оно не было обжаловано, и оно вступило в законную силу. Потом это решение в нарушение закона все же обжалуется в кассационной инстанции, и именно Волков незаконно открывает это судопроизводство, требует дело и в течение 18 месяцев держит его у себя, остановив исполнение предыдущего решения. Таким образом, он дал возможность полностью уничтожить упомянутое предприятие. Можно ли говорить, что наш выдающийся юрист, друг и соратник главы Верховного Суда страдает за какие-то политические убеждения?

Каждое из наших 23 представлений об увольнении судей основывается на достаточно серьезных основаниях и никоим образом не касается политики.

ПРЕЦЕДЕНТ ПОЛУЧАЕТ ПЕРСПЕКТИВУ

— Острота дискуссии вокруг судебной реформы, кажется, в значительной мере обусловлена изменением статуса Верховного Суда, а соответственно — и его главы, о котором вы только что вспоминали. В то же время такие изменения могут внести в теорию и практику украинского судопроизводства такое существенное изменение, как внедрение или хотя бы более широкое применение прецедентного права. То есть роль Верховного Суда даже возрастает... почти до законодательного уровня. Или я тут не прав?

— Я согласен с вами. Вы правильно обратили внимание на то, что сегодня осуществление полномочий, которые, согласно законопроекту «О судоустройстве и статусе судей», получает Верховный Суд, создает именно этот институт (прецедентного права). Речь идет о том, что постановления ВСУ в отношении решений судов, которые рассматривали одинаковые ситуации, но приняли разные решения, будут иметь силу прецедента.

— То есть силу Закона?

— Так мы не можем считать. Я бы сказал, что оно будет обязательным для применения в аналогичной правовой позиции. Так же, как когда-то действовали решения пленума ВСУ, которые были обязательными (потом эту норму отменили, считаю, ошибочно). Единая практика судов должна стать одним из самых главных преимуществ нашего судопроизводства. Но достичь этого можно, только указав в законе, что решения Верховного Суда являются методическим пособием для правоприменимой деятельности и должны быть обязательными для исполнения всеми судами.

— Может, для этого нужно внести какие-то изменения в Конституцию?

— Да. И эти, и другие. Конституция, например, требует специализированных судов. Но кое-кто считает достаточной специализацию, которую обеспечивают палаты Верховного Суда. Оппоненты предлагают вообще ликвидировать высшие специализированные суды, чтобы ВСУ был единственной кассационной инстанцией. С тем, что в конечном итоге в стране должна действовать не четырехзвенная, а трехзвенная система судопроизводства, Онопенко и его единомышленники, наконец, согласились. И Венецианская комиссия указывает, что четыре звена — это неправильно. Но разница в том, что Василий Васильевич хочет, чтобы именно он имел право ставить точку в судопроизводстве, и это, на его взгляд, не должно иметь альтернативы.

ПОЧЕМУ ПЕРЕГНУЛИ ПАЛКУ? БОЯЛИСЬ ПОВТОРЕНИЯ ТЕРРОРА

— Конкретный практический вопрос. Одна из новелл нового закона о судопроизводстве заключается в том, что судьи должны будут укладываться в определенные сроки при рассмотрении дел. Но не отразится ли их огромная загруженность, а, следовательно, и спешка (чтобы уложиться во временные нормативы) на качестве принимаемых решений?

— Эту проблему нужно рассматривать в комплексе. Сегодня в украинских судах рассматривается чрезмерно много дел. Это объясняется исключительно тем, что закон сам по себе не работает, нет достаточных гарантий его выполнения. Потому и люди пренебрежительно относятся к закону. При любых проблемах они идут в суд. Даже зная, что позиция неправомерна, что она противоречит закону, человек рассчитывает на суд, который сможет вынести решение в его пользу. И суд часто используется в качестве средства реализации определенных, иногда незаконных интересов. Если бы суды эффективно действовали, тогда бы далеко не каждый осмеливался использовать их таким образом. Яркий пример: в Португалии есть полторы тысячи судей, которые в год рассматривают полторы тысячи дел. То есть там в суд обращаются только в случае реально нарушенного права. Когда и наши граждане будут знать, что больше в суде нельзя будет легализовать незаконные требования, то станут искать возможности решить свои проблемы каким-то более простым путем, а не в суде. Это, например, могут быть переговоры, взаимные уступки...

Что касается сроков рассмотрения судебных дел, то я надеюсь, что только более четкая работа судебной системы уменьшит количество дел и нагрузки на суд. Тем более, в криминальном, административном, хозяйственном процессах процедура рассмотрения дел сегодня неоправданно детализированная. Когда я работал судьей и впервые читал дело, то уже через три минуты понимал его суть и правовую позицию каждой из сторон, и я был готов принимать решение. Но рассматривалось дело полгода. Однако при этом моя позиция оставалась без изменений, и только процедура не давала мне возможности оперативно принять законное решение. Эти избыточные элементы судейского регламента следовало бы подчистить. Как это сделать? Путь только один — участие судей (которые хорошо знают, что им мешает) в законотворческом процессе.

Следует напомнить, что нынешнее усложнение судопроизводства возникло в связи с известными трагическими историческими событиями, когда вместо полноценных судов действовали так называемые «тройки», выносившие, как правило, неправосудные решения. Так легализировался тоталитарный террор. Чтобы такого больше не повторилось, процесс судопроизводства до мелочей детализировали и усложнили. Но последствия оказались неожиданными: был очень ограничен и усложнен доступ обычных граждан к правосудию, сроки рассмотрения дел значительно и неразумно увеличены. Поэтому сейчас следует внести изменения в ряд законодательных актов, в процессуальные кодексы, которые позволят упростить судебные процедуры.

— Верите ли вы в то, что в результате судебной реформы рядовой украинский гражданин, который сегодня твердо уверен, что деньги могут уладить все его проблемы, а без них ему в суд незачем и соваться, выиграет и поверит в справедливость? Уменьшится ли количество неправосудных решений? Будут ли судьи также руководствоваться правилом, которым пользуются врачи: не навреди?

— Я государственный чиновник, но корни у меня обычные, сельские. Мои родители и родственники с Кировоградщины. В семье — пять репрессированных, расстрелянных через три дня после приговора. Бабушка рассказывала мне о том, как жилось семье врага народа, как над ней и ее детьми издевались. И, наверное, то, что в настоящее время я занимаю эту должность, является своеобразным перстом судьбы и указывает мне на то, что я должен помнить о своих предках и их мытарствах и не допускать ничего такого, что противоречит закону и совести. Поэтому я верю, что каждый гражданин, который обратится в суд, сможет защитить в нем свое нарушенное право. Я мечтаю, чтобы мои дети жили в нормальной цивилизованной стране. И я не только верю, но и буду для этого делать все от меня зависящее. Я знаю, что завтра могу получить в свой адрес неприятные оценки. Но знайте: я не инквизитор судебной системы! Как судья я хочу одинакового порядка для всех, и чтобы все судьи работали честно и добросовестно. Я лично так делал всегда и во всем.

— Когда я собирал комментарии к своему предыдущему материалу о судебной реформе, то несколько адвокатов сказало о том, что их коллег также следует приобщить к работе над реформой. А у меня вопрос: повышает ли судебная реформа роль защитника в суде?

— Достаточно сказать, что в составе Рабочей группы по вопросам судебной реформы представлены также и адвокаты. Например, Андрей Портнов — адвокат. Могу назвать и другие известные имена адвокатов, которые подавали свои предложения и, конечно, поддерживают предложенную Президентом судебно-правовую реформу, причем не в последнюю очередь потому, что в центре ее внимания стоит конкретный человек. И это тот стержень, вокруг которого мы ее делаем: в обществе должны действовать четкие, одинаковые для всех правила.

Если человек будет экономически независимым, его не станет обижать и унижать власть, он получит возможность реализовать свои права, чувствовать себя гражданином, действовать как гражданин, то это будет означать, что реформа работает и права человека в ней имеют полный приоритет. Я, конечно, не идеалист и не могу утверждать, что все, о чем я говорил, может быть осуществлено именно сейчас и полностью. Во всем мире судебные системы имеют недостатки и проблемы. Но там добро и зло существует в других пропорциях. Поэтому самая первая наша задача — отремонтировать, наконец, весы украинской Фемиды.

КТО БУДЕТ РУКОВОДИТЬ СУДЬЯМИ?

— Лидер оппозиции утверждает, что Президент Украины отныне не только не теряет своих полномочий относительно назначения судей на административные должности. Она уверяет, что в стране «пошел процесс полной зависимости судебной ветви власти персонально от Президента». Вы, наверное, такие мнения не разделяете. Но в чем конкретно Тимошенко не права?

— А разве Юлия Владимировна как премьер-министр не вызывала меня, тогда главу Печерского районного суда города Киева, к себе в кабинет? Это был момент, когда президент Украины Виктор Ющенко хотел распустить Верховную Раду и только от решения суда зависело, произойдет так или нет. Я тогда попросил, чтобы Юлия Владимировна, относилась ко мне как к судье, а не как к политику...

Сегодня Юлия Владимировна, как и многие другие политики, даже не может предположить, что глава любого суда отныне не будет влиять на судопроизводство.

Когда-то, в Советском Союзе, были профессии и должности, которые давали право людям, занимавшим их, называться, по определению Аркадия Райкина, уважаемыми людьми. Эти «тувароведы» всегда сидели на первых местах... Сегодня такие специальности тоже существуют, но уважают ли их настолько и идут ли дискуссии относительно назначений на такие должности? А вот о главах судебных учреждений пока дискутируют, потому что они у нас очень «уважаемые люди», поскольку через них можно влиять на рядовых судей, а, следовательно, и на их решения. Но скоро этого не будет. Ведь глава суда — это всего лишь менеджер, который должен беспокоиться о ремонте, уборке, тепле, картриджах, конвертах и т.п., то есть обеспечивать материальную, хозяйственную основу работы суда. Когда у него не будет никаких полномочий для процессуального влияния на отдельных судей, тогда и никаких проблем не возникнет. И не будет оснований для споров о том, кому назначать судью на административную должность. Поэтому реформа начинается с полномочий главы суда и дает ему лишь одну привилегию — незначительное преимущество перед рядовым судьей в заработной плате. И точка.

Но на таких дискуссиях пытаются спекулировать. Мне, например, известно, что господин Онопенко на представлении одного из глав суда в Кировоградской области давал ему такие установки: «Ты же знай, что ты там хозяин, что ты там мои глаза...». Такой подход следует отвергнуть и забыть. Однако я не исключаю возможности позитивного влияния глав суда на своих коллег. Его он должен обеспечивать своими действиями, добиваясь уважения к суду и судьям созданием надлежащих условий для осуществления правосудия. Другой пример спекуляций, когда один глава суда на совещании фактически запугивает судей нынешними действиями Высшего совета юстиции. А потом вызывает к себе трех судей и говорит: Колесниченко сказал вам действовать вот так... А я об этих людях никогда раньше даже и не слышал...

— Вы не сказали о Президенте. Действительно ли он перебирает всю судебную власть на себя?

— Приведу такой пример. Когда рабочая группа по вопросам судебной реформы только начала работу, я предложил решить проблему назначения судей на административные должности посредством создания при Президенте Украины комиссии по карьерному росту судей. В нее, согласно моему предложению, следовало ввести четырех судей и трех других чиновников, включая главу Администрации Президента. Но Президент с таким предложением был категорически не согласен. Так он «перебирает на себя руководство судебной властью»...

Так же и относительно претензий оппозиции к составу Высшего совета юстиции. Без изменений к Конституции этот вопрос в полной мере урегулировать невозможно. Сегодня в нее входят семь судей и четыре прокурора, все остальные — юристы. При этом по закону ВСЮ рассматривает и вопросы несовместимости прокуроров, их жалобы на привлечение к дисциплинарной ответственности. Поэтому прокуроры также могут спросить: а почему судьи рассматривают наши вопросы?

Но в законопроекте «О судоустройстве и статусе судей» мы пытались максимально учесть рекомендации экспертов Венецианской комиссии относительно состава ВСЮ. Для этого каждый субъект назначения членов Совета, кроме съезда судей, — а это Всеукраинская конференция прокуроров, Верховная Рада Украины, Президент Украины, съезд адвокатов Украины, съезд представителей юридических высших учебных заведений и научных учреждений, — должен делегировать во ВСЮ одного или двух судей. И снова не так! Кажется, что наши оппоненты просто не заинтересованы в проведении судебной реформы. Они проговорили все пять лет при прошлой власти и пытаются заставить и новую власть так действовать. А главным идеологом остановки судебной реформы, скажу не тая, выступает глава Верховного Суда Украины Василий Онопенко.

ПРАВО, ТЕЛЕФОННОЕ И ТЕЛЕВИЗИОННОЕ

— Не должна ли судебная реформа каким-то образом затрагивать также и систему отбывания наказания и досудебного содержания подсудимых? Ведь осужденные остаются людьми и гражданами. Они приговорены только к лишению свободы, а не к пыткам голодом, духотой, ужасными санитарно-гигиеническими условиями, заболеваниями, часто неизлечимыми (только прошу: не ссылайтесь на экономику!). Тем более, такие условия вряд ли логично распространять на людей, которых суд еще не признал виновными. Обращает ли наш законодатель внимание и на такие «мелочи»?

— Это, конечно, вовсе не мелочи. Это чрезвычайно важно. Лишить человека свободы без суда, который бы признал его виновным, несправедливо. Но здесь есть две составляющие. Нельзя позволить человеку, обвиняемому в криминальной деятельности, продолжать совершать действия, опасные для граждан. Это требование должно быть основным при избрании меры пресечения — содержания под стражей. А вот тяжесть преступления не должна быть мотивацией для выбора такого «предохранителя». Только суд, разобравшийся в сути дела, может лишить свободы. А еще в стране нужно провести некоторую декриминализацию. Из многих статей мы должны убрать или ослабить наказание лишением свободы. В частности, я считаю, что у нас слишком строго наказывают за повторные, но незначительные нарушения. И вообще я за то, чтобы человек попадал за решетку только после признания его виновным и после объявления приговора.

— Члена Высшего совета юстиции и главу СБУ Валерия Хорошковского сейчас обвиняют в давлении на суд. Хочу задать вопрос несколько шире. До сих пор ли в Украине, как в советские времена, существует телефонное право?

— Этого я не могу исключить. Мы как раз и работаем над тем, чтобы от него окончательно избавиться. Но если я скажу, что его нет, я буду неискренним. Что касается Валерия Ивановича, то его я знаю как опытного юриста, а то, что он небедный человек, — это не порок. Это, возможно, именно его преимущество, позволяющее ему действовать честно и беспристрастно. Я, конечно, знаю его лично как открытого и честного человека, и тот скандал, который подняли вокруг предоставления частот для телеканалов, основывается на неправильной информации о сути проблемы.

— И напоследок — экономический вопрос к вам как к одному из тех, кого можно считать непосредственным участником судебной реформы. Вы уверены, что эта реформа будет рентабельной, то есть расходы на нее вернутся в виде дополнительных инвестиций в нашу экономику и большей защищенности бизнеса и граждан от беспредела преступников, а также, простите, «правоохранителей»?

— Я верю и даже уверен. И надеюсь, что скоро вы придете ко мне и скажете: «Владимир Николаевич, я вас поздравляю с успехом».