Требуются мамы

Сколько стоит усыновить ребенка? Как узнать, что ждет украинских сирот в приемной семье в Италии, США, Испании? Почему детским домам порой выгодно не отдавать своих подопечных, во всяком случае, усыновителям-украинцам? Как бы ни цинично звучали такие вопросы, уйти от них сложно.

Разговор об усыновлении детей-сирот состоялся в редакции «Дня» незадолго до парламентских слушаний, посвященных этому вопросу. Как планируется, Верховная Рада обсудит эту тему в следующую среду. Поводов же для жарких дискуссий предостаточно. Сегодня, несмотря на пропаганду национального усыновления, количество украинцев, желающих взять в свою семью сироту, с каждым годом становится все меньше. Иностранцами же в 2000 году было усыновлено 2205 наших детей, а в 2001-ом — 2675. Отношение к этому факту в Украине неоднозначное. Во-первых, звучат мнения о том, что межгосударственное усыновление негативно сказывается на генофонде нации. В том смысле, что страна благодаря этому теряет будущих мам и пап. Во-вторых, еще жив в памяти скандал, который разгорелся в феврале прошлого года. Тогда было возбуждено уголовное дело. Причина, как заявляла Генпрокуратура, — нарушения законодательства при усыновлении детей иностранцами. А именно — речь шла о возможной продаже четырех тысяч сирот в публичные дома, подделке документов и отсутствии каких-либо данных о дальнейшей судьбе детей.

К слову, о дальнейшей судьбе детей немало говорили собравшиеся в редакции «Дня» эксперты. Прозвучали аргументированные оценки возможностей консульских служб и МИДа — мол, их штаты и финансы не позволяют осуществлять полноценный контроль. Правда, из-за отсутствия представителей МИДа (они были приглашены на «круглый стол») их точку зрения услышать так и не удалось.

Эксперты считают, что межгосударственное усыновление имеет право на существование, если все возможности национального исчерпаны. Сделать эту процедуру цивилизованной, по их мнению, может ратификация Украиной Гаагской конвенции, регламентирующей процесс межгосударственного усыновления. Правда, в данном случае существуют свои «но», среди которых, в первую очередь, нестыковки международного документа с отечественным законодательством. О них, о торговле информацией о сиротах, судьбе украинских детей в приемных семьях и о коммерческом аспекте усыновления — в разговоре с гостями «Дня».

«ЗА» И «ПРОТИВ»

Игорь ОСТАШ, народный депутат Украины, заместитель председателя комитета по иностранным делам, вице-президент Парламентской Ассамблеи ОБСЕ:

— Сейчас в Верховной Раде Украины находится на рассмотрении проект Закона «О присоединении Украины к Конвенции по защите детей и сотрудников в сфере межгосударственного усыновления». Наша идеология должна быть направлена, в первую очередь, на усыновление детей гражданами Украины, то есть национальное усыновление. И это правильный подход. Но статистика свидетельствует, что количество усыновленных украинцами детей с каждым годом уменьшается. Так, в 2002 году в Украине насчитывалось почти 24 тысячи сирот. Международная конвенция ООН по правам ребенка отмечает, что необходимо сделать все возможное, чтобы ребенок попал в семью. Что касается аргументов за присоединение к Гаагской конвенции, то этот документ даст Украине реальную возможность стать участником многостороннего процесса, сотрудничать со всеми 50-ю государствами, подписавшими Гаагскую конвенцию. Она предусматривает также сотрудничество со странами, которые не являются ее членами, и применение к этим странам тех же стандартов, что и к членам Конвенции. Думаю, если Украина ратифицирует документ, то у нас будет создан специальный орган, который будет работать в международной системе. Многосторонний механизм даст возможность максимально улучшить процесс усыновлении украинских детей именно иностранными гражданами. Если говорить об аргументах против присоединения к Конвенции, то они формальны и связаны с действующим сегодня в Украине законодательством. Речь идет о том, что у нас, в соответствии со статьей 216 Семейного кодекса, запрещена всяческая посредническая, коммерческая деятельность в сфере усыновления детей. Это не согласуется со статьей 32 Конвенции, где говорится о размере вознаграждений за процесс усыновления. В то же время, проанализировав материалы Гаагской конференции 2000 года, я увидел, что проблема гонораров актуальна для всех стран-подписантов. Тогда были приняты рекомендации, которые касаются прозрачности процедур взимания средств за усыновление. Более того, была даже сделана попытка рекомендовать определенный перечень специалистов-юристов, которые имеют очень высокое реноме и могли бы сотрудничать с участниками Конвенции.

Поэтому можно предлагать и другие пути: попробовать внести изменения в действующий Семейный кодекс или сделать заявления о нашей трактовке некоторых статей Конвенции. Как видим, юридический путь разрешения правовой коллизии существует.

Евгения ТКАЧЕНКО, генеральный директор телекомпанії «Магнолия-ТВ»:

— Мы жалуемся на то, что в Украине очень слабо идет внутреннее усыновление, в основном грешим на экономическую ситуацию в стране. Однако следует признать, что единой информационной политики в государстве по пропаганде усыновления не существует. Наша телекомпания пытается сделать что-то собственными силами, но это похоже на каплю в море. Очень бы хотелось, чтобы больше средств и усилий направляли на пропаганду внутреннего усыновления.

Светлана ДЯДЧЕНКО, глава наблюдательного совета Всеукраинской общественной организации «Общество равных возможностей»:

— Я представляю общественную организацию, которая занимается защитой прав детей и изучением условий их содержания в домах ребенка и интернатах. Даже с учетом всего того, что делает наше государство для улучшения положения сирот, — этого недостаточно для создания нормальных условий для их развития. Обращаясь к Конвенции по правам ребенка, хочу напомнить, что международное сообщество понимает: каждому ребенку необходимо расти в семейном окружении. Но с каждым годом количество лишенных семьи в Украине увеличивается. Когда возникает вопрос, как именно относиться к Конвенции, то, в первую очередь, нужно учитывать интересы ребенка. Хотим мы того или нет, но как альтернатива украинскому усыновлению наши дети будут уезжать за границу, потому что сегодня именно там им могут обеспечить хорошие условия. Ведь дети не должны быть заложниками нашей неспособности создать функционирующую систему контроля и защиты их прав.

— Будет ли означать присоединение Украины к Гаагской конвенции и легализация детей иностранцами признание государством своей беспомощности в отношении сирот?

Евгения ЧЕРНЫШОВА, директор Центра усыновления детей при Министерстве образования и науки Украины:

— Конвенцией ООН 1989 года «О правах ребенка» предусмотрено, что каждый ребенок имеет право на семью. Конвенция Гаагской конференции по международному частному праву «О защите детей и сотрудничестве в сфере межгосударственного усыновления» (1993 год) закрепляет важный принцип: международное усыновление происходит только тогда, когда исчерпаны все возможности усыновления ребенка в стране его проживания. В Украине с 1996 года работает Центр усыновления детей, который является единственным центральным органом и выполняет все процедуры по международному усыновлению. Присоединение к Гаагской конвенции не начнет международное усыновление в Украине с нуля, а только подчеркнет, что государство в этом вопросе присоединилось к единому международному правовому пространству. А увеличится количество усыновленных детей или уменьшится после присоединения к Гаагской конвенции — покажет время. Хочу напомнить, что присоединение к Конвенции было предусмотрено (до 2005 года) Указом Президента «О дополнительных мерах по обеспечению Национальной программы «Дети Украины» на период до 2005 года». Что даст Украине присоединение к Гаагской конвенции? Во-первых, на межгосударственном уровне будет зафиксирован факт признания Украиной международных принципов и правил по защите прав детей, подлежащих усыновлению. Во-вторых, будет создано необходимая почва для введения должного межправительственного и межгосударственного контроля за условиями проживания усыновленных детей, будет введена система взаимодействия с центральными органами в сфере межгосударственного усыновления, а также будет создана возможность контроля за негосударственными организациями, предоставляющими услуги иностранным усыновителям. При этом хочу заметить, что запрет посреднической коммерческой деятельности по усыновлению, предусмотренный ст. 216 Семейного кодекса Украины, не противоречит ст. 32 Конвенции. Нужно размежевать деятельность посредническую, коммерческую по усыновлению и деятельность сугубо профессиональную, связанную с оказанием разнообразных услуг (переводческих, юридических, обеспечение представительства интересов усыновителей перед государственными органами и тому подобное), о чем и говорится в ст. 32 Конвенции.

Таким образом, приведение законодательства в соответствие с требованиями Конвенции будет означать, что будут детально урегулированы требования к компетенции государственных органов и негосударственных организаций, что будет создана новая система сотрудничества между государствами для недопущения похищения и торговли детьми. Конвенция также распространяется на все усыновления, которые осуществляются в договорных странах. Мы акцентируем на этом внимание, поскольку на сегодня решения украинского суда признаются не во всех государствах. Поэтому по приезде усыновителям необходимо проходить еще одну процедуру, чтобы подтвердить решение украинской Фемиды.

Игорь ОСТАШ:

— Хочу добавить. У меня есть статистика за 2002 год: украинские граждане усыновили 1760 детей, иностранные — 2341. Разница довольно существенная, и это означает, что действительно были использованы все возможные попытки украинского усыновления этих детей. Я думаю, очень важно, что сам процесс контроля выходит на межгосударственный уровень. Кстати, Конвенция не запрещает заключать и отдельные двухсторонние соглашения. Например, мы сейчас работаем над двухсторонним соглашением Украины с Италией. Это значит, что будет работать не только этот многосторонний механизм Конвенции, но также и двухстороннее соглашение между государствами. Это, бесспорно, большой шаг вперед для защиты прав ребенка.

КАК УЗНАТЬ ПРАВДУ

— Известно, что даже взрослый человек не всегда может защитить свои права за рубежом. Насколько надежен государственный механизм защиты ребенка после усыновления? Евгения ЧЕРНЫШОВА:

— На Министерство иностранных дел возложена ответственность за осуществление контроля за усыновителями. Правительственными документами предусмотрено, что если человек хочет стать кандидатом в «родители», он должен взять серьезные обязательства перед государством, у которого хочет взять ребенка. Первые три года новые родители ежегодно отчитываются о состоянии дел (кстати, сейчас постановлением Кабинета Министров от 28 августа 2003 г. «Об утверждении Порядка введения учета детей, которые могут быть усыновлены, лиц, которые желают усыновить ребенка, и осуществлении надзора за соблюдением прав детей после усыновления» предусмотрены отчеты не только от иностранцев, но и от украинских граждан, усыновивших ребенка. Каждое консульское учреждение контролирует ситуацию по своей собственной методике, а Центр по усыновлению получает информацию от Министерства иностранных дел и обобщает ее.

— В случае нарушения прав ребенка есть ли возможность вернуть его в Украину? Евгения ЧЕРНЫШОВА:

— Такая возможность у нас есть. Более того, бывают случаи, когда усыновление отменяется. Это происходит по разным причинам, но хочу подчеркнуть, что такие случаи в иностранных семьях единичны. В прошлом году в целом было 57 отмен решений об усыновлении, в частности, об иностранном усыновлении — только четыре случая. Остальные касались наших, украинских граждан.

Валентина СТРИЛЬКО, Международный образовательный фонд им. Ярослава Мудрого:

— В начале 90-х годов я работала заместителем председателя Киевобладминистрации. Закон «Об усыновлении» еще не был принят, и я смогла увидеть всю сложность ситуации. В Украине детей усыновляли мало (как и сейчас), однако наблюдался большой интерес к ним со стороны иностранцев, которые в то же время не допускали контроля за детьми после усыновления. Я предлагала потенциальным зарубежным родителям усыновлять ребенка только тогда, когда среди украинцев не находилось желающих. Также я требовала согласия оплачивать поездки украинского представителя, чтобы они могли контролировать состояние ребенка. В некоторых случаях при этом условии иностранцы отказывались от своих намерений. К тому же, до 1997 года, когда в Украине не существовало законодательства по международному усыновлению, сирот вывозили за рубеж по справкам, которые выдавали непосредственно на местах. Поэтому я организовала очень жесткий контроль за процедурой усыновления, в результате чего кое-кто из иностранцев ехал в Киев или Львов, где взять ребенка было легче. Я подробно на этом останавливаюсь, потому что хочу провести параллели с сегодняшним днем. Сегодня у нас есть и развитое законодательство, и централизованное усыновление, но остается нерешенной проблема контроля за судьбой ребенка после усыновления. Он возлагается на консульские службы и МИД. Но, по моему мнению, вся эта отчетность — фикция. И не потому, что люди плохо работают. Отсутствие нужных штатов и должного финансирования не позволяют им поехать к приемным родителям и выяснить условия проживания ребенка. Кроме того, их могут просто не допустить в семьи, поскольку Украина не подписала Гаагскую конвенцию, которая дает на это право.

Скажите мне, чего стоит бумажка, которую собственноручно напишет усыновитель. Даже если он издевается над нашим ребенком, то отчет у него все равно выйдет прекрасный. Отсутствие надлежащего контроля приводит к ужасным фактам. Скажем, недавно украинскую 14-летнюю беременную девочку, усыновленную за границей, выбросили на улицу, поскольку она забеременела от своего приемного брата. Сейчас она находится в монастыре, а от своего ребенка отказалась. Поэтому я считаю, что сегодня присоединение к Гаагской конвенции — необходимость. Пусть некоторых депутатов и представителей общественных кругов пугает возможность усыновления через посреднические организации на платной основе, которую предоставляет Конвенция. Но по условиям Конвенции делать это будут только те учреждения, которые будут иметь на это разрешение. Хочу зачитать вам информацию об организациях, которые не лицензированы, не имеют опыта работы в сфере усыновления, но все-таки находят «щелочку» в нашем законодательстве. На сайтах можно прочитать следующее: «Мы имеем эксклюзивные права в недавно созданном спонсорском фонде усыновителей и свои программы в России, Украине, Казахстане... Полный пакет услуг по усыновлению стоит в пределах от $15500 до $17500, не включая проезд. Сравните с суммой в 25000$ —именно столько выплачивают в США за усыновление — и разница станет для вас платой за юридические услуги». Потом они выходят на партнеров в США, берут от них поручение, якобы представляя их юридические интересы, и — торгуют детьми.

Что же предусматривает Гаагская конвенция? А то, что если с нашим ребенком случится беда, то тогда агентства, аккредитованные в Центре и имеющие соответствующую лицензию, включают через свое законодательство механизмы защиты наших детей. К тому же у этих агентств мы можем и требовать отчеты о положении наших детей. Не присоединившись к Гаагской конвенции, чтобы установить действенный механизм защиты усыновленных за границей детей, нужно подписывать договоры со всеми государствами.

Что же мы сегодня делаем на самом деле. Как мне стало известно, в Верховной Раде уже прошел первое чтение закон, внесенный депутатом Фельдманом, «Об организации правовых условий социальной защиты детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки». Этот документ фактически предусматривает децентрализацию механизма усыновления. А значит, если в одном районе будет сильный руководитель, который будет контролировать ситуацию, то усыновлять будут в соседнем. Также этот документ предусматривает ликвидацию школ-интернатов и замену их домами семейного типа, что сегодня просто невозможно. Чтобы украинские граждане усыновляли наших сирот, необходимо уменьшить перечень заболеваний, препятствующих усыновлению. В свое время я пыталась понять, почему на территории нашей страны так мало усыновляют. Поехала в дом ребенка, посмотрела. Хочу вам сказать, что во- первых, некоторым из них выгодно не отдавать детей, чтобы «отрабатывать» свою зарплату и держать штат. Во-вторых, им выгодны и большие перечни заболеваний — украинцев это отпугивает, но в то же время на решение иностранцев почти не влияет, потому что они лучше видят, какие заболевания будет довольно легко вылечить. Когда именно на эти пункты была направлена работа административного аппарата Киевобладминистрации, то только за год в области украинцами было усыновлено столько детей, сколько не усыновили за предыдущие семь лет.

Игорь ОСТАШ:

— Я хотел бы дополнить. Действительно, Гаагская конвенция создает реальный межгосударственный механизм усыновления. Статья 14 говорит о том, что лица, постоянно проживающие в одном государстве и желающие усыновить ребенка, постоянно проживающего в другом договорном государстве, обращаются в центральный орган государства своего постоянного местожительства. То есть практически мы имеем очень серьезный механизм проверки потенциальных родителей, ведь включается также и центр того государства, где проживают усыновители. Дополнительным «страхованием» может стать и испытательный срок, предусмотренный статьей 20 Конвенции.

Только что был поднят вопрос централизации — децентрализации. Действительно, есть огромная опасность, что мы скатимся назад, если пойдем по пути децентрализации. Конвенция как раз выступает предохранителем в данном случае, поскольку статьей 22 предусматривается создание единого государственного органа, который бы занимался усыновлением. Более того, если мы говорим об опасности финансовых махинаций, то должны понимать, что в этом случае с украинской стороны будет действовать государственная структура. И потому говорить о коммерциализации фактически не приходится, поскольку известно, какие требования выдвигаются перед государственными служащими.

Госпожа Стрилько заявила, что отсутствует реальная защита детей со стороны наших представительств за рубежом. Я, в свою очередь, хотел бы отметить, что эта проблема не является отдельной, ее следует рассматривать в комплексе всех проблем наших граждан за рубежом. И здесь можно вспомнить классический пример. Украинское посольство в Португалии было открыто только в 2002 году, в то время там уже работало около 100 тысяч наших граждан. На мой взгляд, сегодня для МИД приоритетом номер один должна быть защита за рубежом всех наших соотечественников, среди них и детей. А такой подход, когда в большинстве государств работает консул с двумя или тремя работниками, не позволяет защищать людей. Нужно в первую очередь пересмотреть политику МИД, чтобы проверки соблюдения прав наших граждан за границей были не фикцией, а целенаправленной работой.

ПРАВА И ДЕНЬГИ

Ирина КУЧЕРЕНА, начальник отдела надзора за соблюдением прав несовершеннолетних Генеральной прокуратуры Украины:

— В Украине почти совершенное законодательство по усыновлению, а Гаагская конвенция — это шаг к усовершенствованию всей системы законодательства. Во-первых, она обяжет принять необходимые нашей стране документы. У нас, к сожалению, до сих пор не утвержден порядок возвращения детей из-за рубежа, которые в силу определенных обстоятельств находятся там незаконно. Приняв эту Конвенцию, мы не сможем обойти норму, регулирующую возвращение детей или принятие альтернативного решения. В соответствии с этим документом, либо принимается решение о переусыновлении (это также не урегулировано), либо ищут опекунов за границей, либо ребенок возвращается назад в Украину. Последний вариант, конечно, наихудший. Ребенку, прожившему какое-то время за рубежом и привыкшему к лучшим условиям, ни один интернат не заменит семью. Даже при том, что в него вложат колоссальные государственные средства. Я не могу не согласиться с представителем Верховной Рады, что наше законодательство наиболее из всех стран, участвующих в Конвенции, адаптировано к ней. Год назад я лично провела анализ законодательств тех стран, которые участвуют в процессе усыновления в нашем государстве. Наиболее неприспособленным и неадаптированным оказалось законодательство США. Почему? Потому что там невозможно и, наверное, никогда не будет возможно определить тот центральный орган, который будет заниматься процессами усыновления. У нас это уже определено, возможно, только нужно будет пересмотреть полномочия центра по усыновлению и усилить его влияние в международной сфере. Второе, что очень ценно в конвенции, — это 32-я статья. Почему всех пугает оказание платных услуг? Неужели вы думаете, что Генеральной прокуратуре легче бороться с теми гражданами и ассоциациями, которые занимаются этой деятельностью нелегально? Я никогда не буду иметь претензии к организации, имеющей разрешение государственного органа осуществлять те или другие действия, — оформлять документы, делать переводы, сопровождать семьи, предоставлять транспортные услуги. Но если организация за это берет предусмотренные конвенцией нормальные гонорары. Каждый труд себя оправдывает. Если человек занимается определенной деятельностью, зарабатывает за это деньги и платит налоги — он является субъектом всех правоотношений, которые действуют в государстве. В то же время у меня возникают большие подозрения в отношении тех, кто якобы бесплатно, по велению сердца оказывает услуги по усыновлению иностранцам. А почему это «веление» не срабатывает в отношении наших граждан — потенциальных родителей? Поэтому, если легализировать деятельность посредников, передать их под опеку центрального органа, который будет определять участников процесса, их права и обязанности, нам будет легче отслеживать и мошенников.

К тому же я хочу в очередной раз отметить: в Украине нет торговли детьми. Есть торговля информацией о ребенке. Безосновательно говорить об усыновлении с целью продажи органов, ведь есть вывод медиков, что детские органы непригодны для трансплантации. Я согласна, что иногда усыновляют ребенка для дальнейшей перепродажи у себя в стране. Бывает и такое, когда выбирают взрослых девочек, чтобы получить бесплатную домработницу. Все это есть, но эти факты не доказаны. Меня очень раздражает, когда говорят, что наши дети за рубежом подвергаются насилию. Только в начале этого года было зафиксировано четыре убийства детей нашими гражданами. Вот где жестокость в семьях. Преступление — оставлять детей в наших детских домах. Это геноцид нации. А если мы проследим, с какими диагнозами усыновляют детей (диагнозы сейчас не подделывают — отпала необходимость это делать), то вопрос потери генофонда исчезает. В приведенном случае с беременной девочкой не доказано, что беременность была вызвана насилием над ней. Беспокоит другой факт: она отказалась от своего ребенка. Мне кажется, это было в нее заложено на генетическом уровне, ведь в наших интернатах и детских домах наблюдается преемственность поколений — выпускница через год уже оставляет своего младенца в другом детском доме.

Поэтому принятие Конвенции и даже 32-й статьи никому не угрожает. Мы сейчас очень много говорим о легализации доходов, полученных незаконным путем. Так вот конвенция и обеспечит легализацию доходов фирм-посредников, которые действуют на территории нашего государства с 1996 года.

— Все скандалы, связанные с усыновлением, выработали в массовом сознании устойчивое впечатление, что в Украине это взяткоемкое дело. Наверное, единственный путь — сделать процедуру усыновления прозрачной и открытой?

Мэри Кей Л. КАРЛСОН, генеральный консул Посольства Соединенных Штатов Америки:

— Госдепартамент США считает благосостояние и защиту американских граждан своим высшим приоритетом. Наша страна подписала Гаагскую конвенцию, и хочу подчеркнуть: в США есть центральный правительственный орган по усыновлению, который был создан в 1994 году и имеет название «Офис по вопросам детей». Действительно, США — большая страна с федеральным строем, поэтому и система органов по усыновлению довольно сложная. Однако мы делаем все, чтобы соответствовать тем обязательствам, которые взяли на себя США относительно механизма усыновления детей, и надеемся, что до 2005 года мы ратифицируем все пункты Гаагской конвенции.

Механизм межгосударственного усыновления — это прекрасное средство обеспечения любящего и безопасного дома для ребенка. Для того, чтобы усыновление между странами работало на пользу детям, процедура должна быть прозрачной. Что касается замечаний, сделанных в адрес США, хочу ответить следующее. Насколько я правильно поняла, в прошлом году процедура межгосударственного усыновления была отменена только в четырех случаях против 53 отмен на территории Украины. И эта статистика неслучайна. Во всех странах, которые усыновляют украинских детей, действуют очень четкие и жесткие законы в отношении потенциальных родителей: подробно исследуется дом, чтобы выяснить, в какой среде будет проживать ребенок, проверяется, стоят ли потенциальные родители на учете в полиции или в федеральной службе расследований. Нет возражений, что бывают отдельные случаи злоупотреблений и жестокого обращения с ребенком. Это нам очень неприятно. Но в то же время только в прошлом году американцами было усыновлено 700 украинских детей, в 2002-м — 1200. Даже в тех случаях, когда отменяется усыновление, это не означает, что ребенок остается на улице. В тот момент, когда он вступает на территорию США с визой на усыновление, ребенок получает те же права на защиту, что и, скажем, я — родившаяся здесь, он становится гражданином США. Если по украинскому законодательству ребенка считают гражданином Украины, то в 18 лет он должен определиться, в каком гражданстве остаться — США или Украины.

Что касается двусторонних и многосторонних соглашений, то это — уже внешняя политика нашей страны. По моему мнению, если заключается многостороннее соглашение, нет смысла тратить деньги еще и на заключение двухстороннего.

Габриэле ДЕБОТТИНИ, первый секретарь Посольства Италии:

— Хотел бы выразить надежду, что Украина в ближайшее время ратифицирует Гаагскую конвенцию. Главнейший позитивный момент — это контроль во время усыновления и после него. Мы бы хотели, чтобы в Украине был центральный орган, который бы контролировал усыновление и сотрудничал с итальянской комиссией по усыновлению. Это гарантировало бы более качественный контроль, а также позволило бы двум центральным органам общаться не только между собой, но и с другими учреждениями, которые находятся в подчинении этих структур. Италия к Гаагской конвенции присоединилась, но у нас работают еще и внутренние законы. Конвенция не предусматривает, что законы страны должны быть под нее подогнаны, — они должны соответствовать интересам и законам как государства, так и Конвенции. Италия весьма заинтересована в том, чтобы Украина приняла Гаагскую конвенцию, но все равно хотелось бы заключить двухстороннее соглашение с Украиной, которое касалось бы в основном именно усыновления детей. Беседовали

СПРАВКА «Дня»

Гаагская конвенция «О защите детей и сотрудничестве в сфере межгосударственного усыновления» была принята в 1993 году. На сегодня ее участниками являются 50 стран (38 подписали и ратифицировали, 12 присоединились и 10 присоединились, но не ратифицировали). Конвенция была принята с целью создания гарантий соблюдения основных прав ребенка при усыновлении, создания системы сотрудничества между государствами для недопущения похищения, торговли детьми. Конвенцией определено, что межгосударственное усыновление является альтернативой, если соответствующая семья не была найдена в стране происхождения, таким образом устройство ребенка в приемную семью, установление опеки признается вторичным относительно возможности дать ребенку полноценную семью. Документ регламентирует широкий круг вопросов, в частности, подробно регулирует требования к компетенции государственных органов и негосударственных организаций, участвующих в усыновлении, устанавливает требования к кандидатам в усыновители и порядок определения ребенка подлежащим усыновлению. Конвенция также регулирует услуги (юридические, транспортные и т.д.), которые могут оказываться при усыновлении.