Великий мистификатор и гениальный пересмешник Михаил Булгаков

15 мая исполнилось 110 лет со дня рождения великого писателя, нашего земляка Михаила Афанасьевича Булгакова. Главная особенность его литературного стиля — образное, поэтическое восприятие, которое можно заметить даже по одной строчке из раннего рассказа «Налет»: «Разорвало черную кашу метели косым бледным огнем, и сразу из тучи вывалились длинные, темные лошадиные морды...».

Почти все прочитали его знаменитый роман «Мастер и Маргарита». Многие в курсе событий романов «Белая гвардия» и «Театральный роман». Были фильмы «Бег» и «Дни Турбиных». Также все видели замечательную комедию «Иван Васильевич меняет профессию», поставленную на основе его пьесы и перестроечный фильм (единственный киношедевр того времени) «Собачье сердце». Профессор Преображенский и в 1987 году поразил нас резкостью и смелостью суждений: «Советских газет перед обедом не читайте...Разруха не на улицах, а в головах...». Повесть, написанная 62 года тому назад, потрясала своей актуальностью. До какой же степени нужно было иметь затравленные мозги? Хотя профессор медицины и ничего «такого» не высказывал, кроме вроде бы обыкновеннейших суждений, основанных на здравом смысле...

Мы до сих оскорбительно мало знаем о гениальном авторе всех этих произведений. Раньше о нем просто замалчивали. Первые публикации появились в 1960-е, а затем (после очередного замалчивания) уже в конце 1980-х был небольшой бум вокруг его имени (первыми «опомнились» молдаване и стали печатать его миллионными тиражами). Однако о реальных фактах биографии писателя издано немного книг.

Газета «День» взяла на себя обязанность несколько систематизировать сведения о Михаиле Афанасьевиче, дабы восполнить эти информационные «пробелы в головах» соотечественников. Мы уверены, что его судьба будет чрезвычайно интересна нашим читателям, поскольку Булгаков является одним из самых любимых писателей не только у нас, но и на планете.

Еще мы хотим рядом этих публикаций отдать дань великому человеку, при жизни которого не было издано НИ ОДНОЙ КНИГИ НА РОДИНЕ. Ни в Украине, ни в России.

«ВОТ УВИДИШЬ, Я БУДУ ПИСАТЕЛЕМ!»

Родился Михаил Булгаков 3 мая (по старому стилю) в 1891 году. В чете Булгаковых он был первенцем.

Его отец, Афанасий Иванович, был доцентом Киевской духовной академии, а мать, Варвара Михайловна, имела педагогическое образование.

Афанасий Иванович владел несколькими языками, что, помимо преподавания, пригодилось ему в должности цензора по иностранной литературе. Он просматривал книги, которые изымались при обысках и арестах и давал свои рекомендации, через его руки проходил и «Манифест Коммунистической партии». (Сколько от советской цензуры в свое время будет страдать его сын!) Афанасий Иванович занимался этим для приработка — семья быстро разрасталась. Вера родилась в 1892-м, Надежда — в 1893-м, Варвара — в 1895-м, Николай — в 1898-м, Иван — в 1900-м и Елена — в 1902 году.

Атмосфера в доме была благожелательной и творческой. Семья Булгаковых часто устраивала домашний оркестр: отец играл на контрабасе, Николай (юнкер Николка) на гитаре, сестра Варвара и мать — на двух роялях, Вера пела...

Летом они переезжали на дачу. Там, на большом балконе, ставили спектакли. Главным «драматическим руководителем» был старший брат Михаил Булгаков. Тогда впервые проявились его театральные способности.

Павел Сергеевич Попов, первый биограф писателя, сообщает: «Михаил с младенческих лет отдавался чтению и сочинительству. Первый рассказ «Похождения Светлана» был им написан, когда автору исполнилось всего семь лет...».

Зимой семья жила в большой квартире на Андреевском спуске, 13, где продолжалась их музыкальная и литературная жизнь. Старшие сестры занимались младшими братьями... Это было чудесное, беспечное время.

Внезапно летом 1906 года смертельно заболел Афанасий Иванович. Поездка в Москву не дала положительных результатов: гипертонию почек (нефросклероз) не лечили. Семья осталась без кормильца. Но его друзья смогли добиться профессорской пенсии для вдовы — 3 тысячи рублей в год.

22 августа 1901 года Булгаков был принят в первый класс престижной 1-й Александровской гимназии. В ней готовили учеников для поступления в университет, поэтому там был необычайно сильный педагогический состав.

Несмотря на застенчивость, Михаил быстро стал «заводилой» среди гимназических друзей. Он умел сочинять забавные истории об учителях или смотрителях. Эти фантазии в его воображении быстро обрастали «реальными» подробностями.

Гимназистам было запрещено кататься на лодках по Днепру, однако во время весеннего разлива они особенно любили носиться по реке. В полузатопленной Слободке лодки причаливали прямо к трактирным и чайным на сваях. Гимназисты воображали себя в Венеции. Первое место на этих «вечерах на воде» принадлежало Булгакову. Один из рассказов Булгакова — вымышленная биография гимназического надзирателя по прозвищу Шпонька — дошел до ушей инспектора гимназии. Миша поведал, как Шпонька открыл новый способ изготовления нюхательного табака и тем двинул вперед махорочную промышленность. Шпонька действительно нюхал табак и носил его в кармане потертого сюртука... Инспектор, желая восстановить справедливость, занес некоторые факты из булгаковской биографии Шпоньки в послужной список надзирателя. Вскоре после этого Шпонька получил медаль.

Гимназистом старших классов Булгаков пытался «по-серьезному» писать драмы и рассказы. В конце 1912 года он дал их прочесть сестре Надежде, сказав: «Вот увидишь, я буду писателем!».

Булгакова тянуло к богемным профессиям. Он мечтал стать если не писателем, то артистом. Но не был уверен в своих способностях. А потому пошел по проторенному родственниками пути: два брата матери, Михаил и Николай Покровские, были врачами. В отцовском роду тоже были врачи. И отчим Михаила Булгакова, Иван Павлович Воскресенский, также был доктором. В 1909 году Булгаков стал студентом медицинского факультета университета Св. Владимира.

Кстати сказать, дед Михаила по отцовской линии был священником. Так что одни его родственники лечили тело, другие — душу.

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

На втором курсе он влюбился в приехавшую из Саратова юную Татьяну Лаппу. Булгаков поступил, как герой поговорки: «Не хочу учиться, а хочу жениться». Он делает предложение Татьяне. Забросив учебу, он сочиняет шутливую пьесу на тему будущего бытового устройства молодой семьи под названием «С миру по нитке — голому шиш». Там есть такой диалог: «Бабушка: Ну где же они будут жить? — Доброжелательница: Жить они вполне свободно могут в ванной комнате. Миша будет спать в ванне, а Тася — на умывальнике». Мама Булгакова, Варвара Михайловна, называла их безумцами. Он студент, она — только закончила гимназию.

Папа невесты, управляющий саратовской казенной палаты, потребовал от будущего зятя, в качестве обязательного условия для женитьбы, свидетельство о переходе на третий курс.

Вскоре молодые сняли комнату. Но ходили обедать к матери Миши. В общей сложности, из-за «любовно-семейной» эпопеи, Булгаков проучился в университете семь лет.

МЕДИЦИНСКАЯ ПРАКТИКА

19 июля 1914 года началась Первая мировая. Университет, кроме медицинского факультета, был эвакуирован в Саратов. Михаил вместе с Татьяной работает в госпитале. Война смела устоявшийся быт семьи Булгаковых.

Михаил добровольцем Красного Креста едет на фронт. Он оказавается на Юго-западном фронте, который под командованием Брусилова идет в наступление. Русские войска несут потери. В госпиталях множество раненных. Булгаков переезжает ближе к фронту — в Черновцы. Лето 1916 года он работает в прифронтовом госпитале. Сестрой милосердия там Татьяна Николаевна. Внезапно Булгакова, как военнообязаного, отозвали в Москву, «направив в распоряжение смоленского губернатора».

Из Смоленска Булгаковы отправились в Никольскую (Смоленская губерния) земскую больницу. Там они жили в ужасных условиях, лекарств и инструментов не хватало. Здесь он проявляет характер — вчерашнему студенту пришлось в одиночку делать операции, о которых он только знал из учебников. Появляются первые наброски «Записок юного врача».

В конце сентября 1917 года Булгакова переводят в Вяземскую городскую земскую больницу. В декабре того же года он писал: «Я видел, как толпы бьют стекла в поездах, видел, как бьют людей. Видел голодные хвосты у лавок, затравленных и жалких офицеров...».

ОСАЖДЕННЫЙ КИЕВ

В феврале 1918 года он вместе с Татьяной возвращается в Киев, где они прожили до осени 1919 года.

В городе постоянно меняется власть. Приходят то большевики, то петлюровцы, то деникинские войска, то объявляется власть гетмана Скоропадского.

Сестра Надежда вышла замуж за филолога Андрея Земского. Он стал прапорщиком-артиллеристом. Брат Николай, с золотой медалью окончивший Александровскую гимназию и мечтавший о карьере врача, неожиданно поступает в военное училище. Весной 1917 Варя вышла замуж за офицера. Судьба разбрасывала семью Булгаковых.

В Киеве по Андреевскому спуску,13 Михаил Булгаков открыл частную практику, где лечил венерические болезни. Мать переехала к мужу, но жили они по соседству — Андреевский спуск, 38, где некогда снимали комнату Миша и Таня Булгаковы.

Булгакова мобилизовали петлюровцы. Рассказ жены: «...Его мобилизовали сначала синежупанники... Потом дома слышу — синежупанники отходят. В час ночи — звонок. Мы с Варей побежали, открываем: стоит весь бледный... Он прибежал совершенно невменяемый, весь дрожал. Рассказывал: его уводили со всеми из города, прошли мост, там дальше столбы или колонны... Он отстал, кинулся за столб — и его не заметили... После этого заболел, не мог вставать... Наверно, это было что-то нервное... Петлюровцы прогнали красные войска, потом наоборот, были здесь и махновцы...».

Характеризующие это время рассказы Булгакова: «В ночь на 3-е число», «Неделя просвещения», «Красная корона», «Я убил».

НА КАВКАЗ

В сентябре приехал в семью Булгаковых капитан Борис Андреевич Корецкий. Он рассказал, что Николка лежит в пятигорском госпитале, у него был сыпной тиф, но уже он поправляется. И передал об этом письмо Константина Булгакова (двоюродный брат Михаила). Варвара Михайловна не могла успокоиться: ее дети в беде. Спасти их может только старший брат. Булгаков дает клятву матери, что поедет на Кавказ и поможет братьям выбраться.

При помощи капитана Корецкого были добыты документы. В предписании киевского коменданта говорилось, что М.А. Булгаков, врач военного резерва, направляется для прохождения службы в распоряжение Керского казачьего войска в Пятигорск.

Больше недели ушло на то, чтобы добраться до него. Вместе с толпами спекулянтов и беженцев, измученный бесконечными стычками с комендантами, вылавливавшими дезертиров, провисев на подножке вагона последние сутки, голодный и грязный, он прибыл в пятигорскую комендатуру. Булгаков попросил, чтобы его отправили в ту часть, где служил Николай Булгаков. В середине октября 1919 года он догнал свой полк.

«БЫТЬ ИНТЕЛЛИГЕНТОМ — НЕ ЗНАЧИТ БЫТЬ ИДИОТОМ!»

«Как-то ночью в 1919 году, — писал он в своей автобиографии, — глухой осенью, едучи в расхлябанном поезде, при свете свечечки, вставленной в бутылку из-под керосина, я написал первый маленький рассказ. В городе, куда затащил меня поезд, отнес рассказ в редакцию газеты».

Все, что с ним происходило тогда, описано в «Необыкновенных приключениях доктора». Военные невзгоды его дико утомили. О перестрелках, погонях, рукопашных схватках приятнее читать в авантюрных романах. Но не сталкиваться с ними в жизни. Он тоскует по зеленой лампе отца, по книгам, по уюту кабинета. Фельдшер Голендрюк тихонько дезертировал и скрылся в сторону станции, где его ждала семья. Начальство приказало Булгакову провести расследование. Булгаков с удовольствием написал: «Фельдшер Голендрюк пропал без вести». Он уже и сам подумывал, как бы «пропасть». «Куда к черту, я же интеллигент», — мучительно раздумывал он. Однако военные дороги в Белой гвардии его доконали. «Сегодня я сообразил наконец. О, бессмертный Голендрюк! Довольно глупости, безумия. В один год я перевидал столько, что хватило бы Майн-Риду на десять томов. Но я не Майн-Рид и не Буссенар. Я сыт по горло и совершенно загрызен вшами. Быть интеллигентом вовсе не значит обязательно быть идиотом... Довольно!.. Проклятие войнам отныне и вовеки!»

ВРАЧ СТАНОВИТСЯ ЖУРНАЛИСТОМ

С обозом из двадцати пяти подвод Булгаков прибыл во Владикавказ, сдал раненых в госпиталь и пошел разыскивать кузину Татьяны Николаевны, которая там проживала. Тут произошло его знакомство с Юрием Слезкиным и Леонидом Федосеевым, редактором «Кавказской газеты». Используя новые знакомства, он подал рапорт, что по состоянию своего здоровья не может продолжать службу в полку. А более опытный в делах Константин Булгаков даже достал в сферах высшего командования предписание для Михаила, где говорилось, что доктора Булгакова следует срочнейшим образом перевести в войсковой резерв и «можно использовать в отделе военной информации новой газеты «Кавказ». Особенно прилагал большие усилия для этого ее редактор Николай Покровский.

5 февраля 1920 года Михаил Афанасьевич вместе с сотрудниками выпустил первый номер. Таким образом он стал журналистом. Но ненадолго. Белые вскоре покинули Владикавказ, а Булгаков остался там вместе с сыпным тифом. После месяца «плавания в жару» его болезнь отступила.

НЕ ДАЛ В ОБИДУ ПУШКИНА

На крыльях весны во Владикавказ влетела Советская власть. Грамотных людей не хватало, а так как Булгаков входил в их число, ему предложили быть заведующим литературной секции подотдела искусств наробраза (народное образование). Заведовал подотделом Юрий Слезкин. Он тогда был известен как автор модного романа «Ольга Орг».

В «Записках на манжетах» Булгаков ярко передал атмосферу той поры. Кипела литературная и театральная жизнь. По-советски пересматривалось творческое наследие. Образно выражаясь в стиле Маяковского, во Владикавказе тоже принялись сбрасывать с парохода современности не только Пушкина, но также Гоголя, Достоевского, а заодно и композиторов: Баха, Гайдна, Моцарта, Чайковского. Всех топить! Пролетарский рецензент Вокс ковал лозунги в духе «Мы против лирической слякоти Чайковского!».

Булгаков в силу своего крепкого характера не подстраивался под новые веяния. Когда лекторы кровожадно набросились на наследие великого поэта в докладе «Пушкин и его творчество с революционной точки зрения», отлично эрудированный Булгаков разгромил аргументы докладчиков. Пушкина он назвал «революционером духа русского народа».

И вот впервые критика накинулась уже не на Пушкина, а на Булгакова (что с ним продолжалось уже до конца дней). Его обозвали «русской буржуазией, которая не сумев убедить рабочих языком оружия, вынуждена попытаться завоевать их оружием слова». Слезкина и Булгакова собирались изгнать как «буржуазный элемент»...

Летом 1920 года неожиданно приезжает во Владикавказ жена Татьяна. Увидев ее в дверях, «от радости онемел».

ДРАМАТУРГИЧЕСКИЙ УСПЕХ

Впервые Булгаков стал сочинять для театра. Он написал несколько агитационных пьес и представил одноактную комедию «Самооборона» на тему грабежей во время гражданской войны. Обыватель Иванов организовывает самооборонцев для отпора бандитов. Пьеса имела успех! Тогда же Булгаков решил написать пьесу «Братья Турбины» о революции 1905 года. Текста ее не осталось. Зато есть рецензия М. Вокса, где он отмечал, что «Братья Турбины» оказались в сложной драматической ситуации выбора». Есть и первая похвала — «некоторые сцены не лишены художественности». Позднее Булгаков перенес идею «Братьев» в «Белую гвардию», а затем и в пьесу «Дни Турбиных». Основа — воспоминания о семье родителей.

Булгаков на волне первого театрального успеха накатал еще две пьесы «Глиняные женихи» и «Парижские коммунары». Днем — занятия в драматической студии, вечером выступает с лекциями, ночью — работа над пьесами.

В феврале 1921 года он пишет письмо двоюродному брату Косте Булгакову: «...Помню, около года назад я писал тебе, что начал печататься в газетах. Это лето я все время выступал с эстрад с рассказами и лекциями. Потом на сцене пошли мои пьесы...».

«Турбины» тоже публика принимает с успехом. Мысленно он был уже в столице. И даже послал «коммунарскую» пьесу в Москву.

Он стоял на сцене, наслаждаясь аплодисментами, и в то же время тоскливо думал: «А ведь моя мечта исполнилась... но как уродливо: вместо московской сцены — сцена провинциальная, вместо драмы об Алеше Турбине, которую я лелеял, наспех сделанная, незрелая вещь...». Пересматривает свои рассказы, мечтая издать сборник.

Тогда же он начал писать «Записки врача», «Недуг», «Первый цвет» и роман «Белая гвардия».

«СЫНОВЬЯ МУЛЛЫ»

Денег катастрофически не хватало. Жизнь во Владикавказе была голодна. Его приятель Пейзулаев на жалобу Булгакова отозвался: «У меня тоже денег нет. Выход один — пьесу нужно написать. Из туземной жизни. Революционную. Продадим ее...». На что Булгаков уныло заметил: «Я не могу ничего написать из туземной жизни, ни революционного, ни контрреволюционного, я не знаю их быта...».

Через семь дней трехактная пьеса была готова. Когда Булгаков ее перечитал, он заплакал: «В смысле бездарности, это было что-то совершенно особенное, потрясающее...».

Местное общество от пьесы впало в экстаз. Ее тут же купили у автора за 200 тысяч рублей. Через две недели она была поставлена Первым советским театром. Премьера — май 1921 года. Называлась она «Сыновья муллы».

Справедливости ради надо отметить, что сюжетец, который накрапал Булгаков, приблизительно повторяли почти все советские фильмы о гражданской. А именно: два сына муллы: Идрис — студент, революционер, Магомет — белогвардейский офицер. Революция их разметала по разные стороны баррикад. Булгаков придумал счастливый финал: папаша, старый мулла Хасбот, и его сын Магомет «осознали свои заблуждения» и приняли революцию.

Надо сказать, что автор впоследствии никогда не шел с собой на компромисс, утверждая , что подобная литература — «худший вариант зарабатывания денег».

Владикавказ исчерпал себя. Куда рвануть: в Киев, в Москву, в Константинополь? Семья разбежалась. Сестры живут в Москве и Петрограде. Два брата, Николай и Иван, покинули Россию с деникинцами. Остается пока ехать к матери. Но практически без денег, без профессии, с одними мечтами о литературной славе.

СДЕЛАЛ ВЫБОР

В мае 1921 переезжает в Тифлис. Его позвал туда редактор «Кавказской газеты» Покровский. Булгаков за деньги, вырученные от пьесы-«бестселлера», едет к нему. Но Покровского он не застает — тот уже умчался в Батуми. Татьяна Николаевна приехала к мужу.

Из Тифлиса Булгаковы отравились в Батуми. Но Покровского и там след простыл. Он оставил записку, что его можно найти в Стамбуле, в редакции русской газеты.

Булгаковы прожили в Батуми больше 3-х месяцев. Продали обручальные кольца. Михаил пытался писать для газет, но у него ничего не брали.

Они наблюдали, как одни уезжали из России, а казаки, например, возвращались из Турции, и думали: что же делать самим.

Михаил решил отправить жену в Москву. Они продали кое-какие вещи, купили билет Татьяне на пароход, который шел в Одессу, оттуда — к матери Михаила в Киев — и в Москву. Сестра Надежда писала: «Пока он сидит в Батуми. А жену послал в Киев и Москву на разведки — за вещами и для пробы почвы — можно ли там жить».

В Батуми голодный Булгаков продолжал писать роман «Белая гвардия». В сентябре приехал в Киев к матери. Объедался французскими булками с чаем и круглосуточно спал на диване. Из Киева в Москву он поехал в конце сентября 1921 года. Он рвался в столицу, надеясь, что там будет меньше советского невежества, что его писательская карьера пойдет на вверх.

В МОСКВЕ

В ноябре, через полтора месяца после приезда в Москву, он писал матери: «Мы с Таськой кое-как едим, запаслись картошкой, она починила туфли, начинаем покупать дрова». В Москве начинает расцветать НЭП: открываются кафе, идут театральные премьеры. Но все это не по карману 31-летнему писателю.

В декабре матери он подробно описывает, как ему удалось остаться в комнате Андрея Михайловича Земского, мужа сестры. Путем дипломатических переговоров Булгаков добился того, что домоуправление временно «отцепились». Сочные портреты домоуправов Булгаков выведет в образе Швондера в «Собачьем сердце» и в образе Бунши из «Ивана Васильевича».

В поисках работы Булгаков даже вошел в бродячий коллектив актеров. «Плата — 125 за спектакль, убийственно мало, — признается он в дневнике. — Обегал всю Москву — нет места.» Прежде чем стать московским журналистом, Булгакову пришлось поработать конферансье, редактором хроники, занимать должность инженера в Техническом комитете и сочинять проекты световой рекламы.

«НАКАНУНЕ»

В это время произошло знаменательное событие: 26 марта 1922 года вышел первый номер берлинской газеты «Накануне». В передовице ее было следующее: «Все ценное, что мир веками накопил в непрестанном творчестве, должно быть бережно и с любовью вручено грядущим поколениям». Литературное приложение возглавил Алексей Толстой. В Москве создается московская редакция газеты. Расположилась она в легендарном 10-этажном доме в Большом Гнездиковском переулке, названном по имени его строителя и владельца — дом Нирензее. Газета выходила в Берлине, но продавалась во всех крупных городах России — в Москве, Петрограде, Киеве. Булгаков начинает сотрудничать с «Накануне».

Толстой требовал из Берлина: «Шлите побольше Булгакова!». И Михаил Афанасьевич строчит ряд блестящих фельетонов о современной жизни: о коммуналках, о самогоноварении и т.п. Постепенно он становится в «Накануне» фельетонистом №1.

Булгаков писал: «Магазины стали расти, как грибы, окропленные живым дождем НЭПО». Как репортер Булгаков бывал в студенческих общежитиях, в МУРе, в детской комнате, в ресторанах, в судах.

Когда Булгаков заявился в московской редакции «Накануне», на нем был ослепительно белый воротничок, тщательно повязанный галстук, немодный, но отлично сшитый костюм. Форма обращения к собеседникам с подчеркиванием отмершего после революции окончания «с»: «извольте-с, как вам угодно-с». Целование ручек у дам, церемонность поклона.

Он настрочил захватывающий очерк о всероссийской выставке сельского хозяйства. Тщательно описаны были и представленные там национальные блюда. В день выплаты гонораров Булгаков предъявил счет «на расходы по ознакомлению с национальными блюдами и напитками различных республик, а именно: шашлыки, шурпу, люля-кебаб, фрукты, вино...».

— Почему же на двоих? — спросил пораженный заведующий финансами редакции.

Булгаков невозмутимо ответил:

— ...Во-первых, без дамы я в ресторан не хожу. Во-вторых, у меня в фельетоне отмечено, какие блюда даме пришлись по вкусу. Как вам угодно-с, а произведенные мною производственные расходы покорнейше прошу возместить.

Наиболее характерный для него очерк того времени «Столица в блокноте». Параллельно он создает вещи покрупнее.

В литературном приложении к газете «Накануне» в сентябре 1922 года появились «Похождения Чичикова». Булгаков взял гоголевских героев и поместил их в современную Москву. Вскоре выходит «Дьяволиада». Сатирическое произведение, где в пародийно-мистической форме высмеивался абсурд советской бюрократии. Печатаются «Записки на манжетах» о крымских скитаниях Булгакова.

«ГУДОК»

В 1923 году через знакомого журналиста А. Эрлиха получил место литобработчика в газете «Гудок». В «Гудке» подобралась талантливая компания одесситов, будущих знаменитостей: Катаев, Ильф и Петров, Олеша. Они все время подшучивали друг над другом, соревнуясь в остроумии.

Булгаков «обрабатывает» письма рабочих. Вспоминает сотрудник редакции: «Ему давали письмо какого-нибудь начальника пристани или кочегара. Булгаков проглядывал письмо, глаза его загорались веселым огнем, он садился около машинистки и за 10—15 минут надиктовывал такой фельетон, что редактор только хватался за голову, а сотрудники падали на столы от хохота.».

Он прочитал приятелям несколько глав из «Белой гвардии». Они растерялись. Привыкнув к его юмористическим вещам, они не смогли оценить ее по достоинству.

«Он был для нас фельетонистом, — рассказывал Валентин Катаев, — и когда узнали, что он пишет роман, — это воспринималось как какое-то чудачество... Помню, как он читал нам «Белую гвардию», — это не произвело впечатление... И что это за выдуманные фамилии — Турбины! (Катаев не знал, что это — фамилия бабушки Булгакова по матери.) ...Нравился «Петербург» Белого — мы молились на него. Сологуб... Алексей Толстой... Булгаков же никогда никого не хвалил... Не признавал авторитетов...»

За Булгаковым закрепляется слава «воспевателя» белых. Однажды произошел такой случай. Приятели в редакции обменивались эпиграммами. Олеша быстро придумывал на каждого из присутствующих эпиграмму. Поглядев на Булгакова он сказал: «Булгаков Миша ждет совета... Скажу, на сей поднявшись трон: приятна белая манжета, когда ты сам не бел нутром». Все почувствовали какую-то скрытую провокацию в этом, или даже донос на его «контрреволюционность». Булгаков упросили сочинить в ответ. «По части рифмы ты, брат, дока, скажу я шутки сей творцу, но роль доносчика Видока Олеше явно не к лицу», — продекламировал Булгаков и вышел из дверей. Уже в коридоре Михаила Афанасьевича нагнал Олеша и извинился перед ним.

ПОМОЩЬ КРУПСКОЙ

В подотделе искусств Наркомпроса Булгаков опять встретил Юрия Слезкина, который ему тоже предложил должность. Но вскоре подотдел расформировывается.

В эпоху «уплотнений», как бывший работник Наркопроса, Булгаков идет на прием к Крупской с просьбой о жилье. Надежда Константиновна на прошении ставит положительную резолюцию. Булгаков так обрадовался, что даже забыл поблагодарить жену Ленина.

Он получил комнату в коммунальной квартире 50 (номер квартиры Берлиоза в «Мастере и Маргарите») в знаменитом доме «Эльпит-Рабкоммуна» (Большая Садовая, 10), ранее принадлежавшем табачному фабриканту.

Продолжение в следующем пятничном номере