«Венецианская защита»: кто, кого и от кого защищает?
Венецианская комиссия одобрила выводы Конституционного cуда по референдуму в Украине. В частности, как чрезвычайно положительный факт Комиссия расценила решение КС о том, что предстоящий 16 апреля всеукраинский референдум «не может непосредственно изменять Конституцию». Европейские эксперты заявили, что решение Конституционного суда Украины концептуально совпадает с официальным выводом комиссии и «открывает двери для возможного решения проблемы на основе консенсуса между разными ветвями государственной власти». Пожалуй, такое решение Венецианской комиссии снимет ряд вопросов к украинской делегации в ходе предстоящей 3-7 апреля сессии ПАСЕ, на которой будет обсуждаться вопрос о реформировании системы власти в Украине.
Однако вместе с тем эта оценка выводов КС Венецианской Комиссией является компромиссной, поскольку решение КС лишь частично совпало с выводами Комиссии. Стоит напомнить, что Венецианская комиссия предлагала утвердить ПАСЕ такие выводы: данный референдум не может непосредственно менять Конституцию Украины; КС должен решить — существуют ли вообще правовые основания для проведения референдумов на этой стадии импламентации Конституции; одобрение в общих чертах положений, вынесенных на референдум, разрушает баланс полномочий между Президентом и парламентом. Кроме этого, европейские юристы высказывали замечания по содержанию всех вопросов, выносимых на референдум, а мониторинговый комитет ПАСЕ предлагал поставить вопрос об исключении Украины из СЕ независимо от того, сколько оставшихся вопросов будет вынесено на референдум и какие будут получены на эти вопросы ответы.
Таким образом, очевидно, что решение украинского КС оставило нерешенным часть серьезных вопросов, по поводу которых у европейских юристов были претензии к Украине. С другой стороны, из списка вопросов были убраны два пункта, которые вызывали наибольшие претензии у органов Совета Европы, а решения референдума должны были еще подтверждаться Верховной Радой. Таким образом, для европейцев было два пути: или пытаться добиваться того, чтобы были приняты во внимания все их выводы в отношении референдума или довольствоваться достигнутым. Очевидно, что второй путь представлялся более перспективным и конструктивным, чем первый. Как и предполагали многие аналитики, органы Совета Европы заняли позицию «сдержанного критицизма». Так, поддержав в целом решения КС, европейские эксперты отметили, что «остается чрезвычайно проблематичным то, может ли этот референдум иметь консультативный характер», а также тот факт, что «одобрение вынесенных на референдум предложений приведет к нарушению баланса полномочий между президентом и парламентом» (Интерфакс-Украина).
Исходя из всего этого, можно сделать вывод о том, что решение поддержать решение КС было скорее политическим, чем правовым. Наиболее отчетливо эволюция взглядов экспертов от «экстремизма» («аut Caesar, aut nihil») в сторону «умеренности аппетитов» можно было проследить на примере «украинского венецианца», вице-президента Венецианской комиссии Сергея Головатого. Так, выступая за неделю до оглашения выводов КС, он подверг довольно жесткой критике все вопросы, вынесенные на референдум, отметив, что у европейских экспертов было множество претензий к ним. Однако сразу же после оглашения решения КС он заявил, что оставшиеся четыре вопросы «не имеют практически никакого значения». Понятно, что подобный «энтузиазм» объясним тем, что все вопросы референдума, поддержанные населением, требуют законодательного обеспечения со стороны Верховной Рады. Учитывая специфику вопросов, вынесенных на референдум, и невозможность в данное время набрать 300 депутатских голосов, необходимых для внесения поправок в Конституцию, быстрое и эффективное законотворчество в этом направлении парламентариев, по мнению Головатого, очень маловероятно. Поэтому «венецианцы» сочли за лучшее поддержать решение КС, при этом заявив о своей особой позиции. Таким образом, Венецианская комиссия приняла «компромиссный вариант».
Между тем сам вопрос о том, насколько оправданным было решение органов СЕ составить собственное впечатление о процессах, происходящих в конституционно-правовом поле Украины по-прежнему остается открытым. До оглашения решений КС многие ведущие украинские политики отрицательно оценили деятельность органов СЕ, занимающихся изучением ситуации вокруг референдума — мониторингового комитета и Венецианской комиссии. Можно напомнить, что Президент Кучма назвал «неэтичным и некорректным» принятие мониторинговым комитетом ПАСЕ рекомендации по референдуму до решения КС. Первый вице-спикер Виктор Медведчук заявлял, что считает недопустимым вмешательство европейских структур во внутренние дела Украины. По его мнению, приняв рекомендации по референдуму до выводов КС, мониторинговый комитет «проявил неуважение» к Украине, ее законодательству и ко всем ее гражданам. Вице-спикер Степан Гавриш также отмечал, что выводы Венецианской комиссии являются вмешательством во внутренние дела суверенной Украины и оказывают давление на КС.
Не вдаваясь в рассмотрение сути этих заявлений, можно отметить лишь удивительную «избирательность» политической элиты Украины в защите суверенитета и проявлении национальной гордости. В частности, признавая несовершенство своих экономических институтов, Украина многократно получала кредиты Запада (при этом без особенных претензий выполняя требования, необходимые для получения этих кредитов) и при этом подобная практика отнюдь не расценивается как вмешательство во внутренние дела и нарушение суверенитета. При этом украинское руководство многократно подчеркивает, что не собирается отказываться от подобной практики в дальнейшем. Тогда, интересно, чем вызвана такая нервно- болезненная реакция на то, что органы организации, полноправным членом которой является Украина решили проверить, насколько соблюдаются обязательства, добровольно принятые на себя нашей страной при вступлении в СЕ?
Как показали выводы КС, сомнения европейцев по поводу того, что все, происходящее в конституционно- правовом поле Украины, является правомерным, были оправданными. Тем более удивительным диссонансом прозвучало заявление главы ЦИКа Михаила Рябца после оглашения выводов КС. В частности, господин Рябец заявил, что проведение референдума — «внутренне дело любого государства, и не должны вмешиваться в этот процесс даже такие уважаемые организации, как Венецианская комиссия и Совет Европы». Он также сказал, что ему, как гражданину Украины и как главе Центризбиркома «стыдно, что процессы там инициируются отсюда». Последнее вообще непонятно, поскольку оценка органами Совета Европы неоднозначных процессов, проходящих в странах-членах СЕ — обычная практика. Именно с этой целью и была в 1990 году создана Венецианская комиссия — экспертный орган СЕ по конституционному праву. Кроме того, почему должно быть стыдно за европейцев — ведь это не они придумывали вопросы для референдума (часть из которых, согласно вердикту КС, противоречат Конституции), создавали инициативные группы, регистрировали их и собирали подписи. Может быть, логичнее было бы стыдиться за несовершенство отечественного законодательства, которое позволяет выносить на всенародное обсуждение вопросы, напрямую противоречащие Конституции? Еще раз можно напомнить, что и КС, и Венецианская комиссия были солидарны в признании противоречащими Конституции 1 и 6 вопросов референдума.
И все же как объективно положительный можно отметить тот факт, что и выводы КС и наиболее авторитетного органа европейского конституционного права во многом совпали. Это свидетельствует о том, что Украина медленно, с метаниями, но все же близится в сторону европейских норм и стандартов. Очевидно, что на этом пути нужно Украине «подтягиваться» к европейскому уровню, а не европейским структурам изобретать какие-то специальные нормы и правила для «переходной украинской демократии». Кроме того, Украина избежала опасности быть исключенной из СЕ — одной из немногих европейских организаций, полноправным членом которых является наша страна. Вряд ли нужно доказывать, что при подобном развитии событий, перспективы интеграции в Европу вряд ли стали бы ближе. Таким образом, этот пример позволяет надеяться на то, что в дальнейшим при возникновении противоречий между европейскими структурами и Украиной «будут открываться двери для решения проблем на основе консенсуса».
