Вето на «закон крови»

Вот уже второй год, как годовщина Октябрьских событий 1917 года в Петрограде исключена из списка государственных праздников независимой Украины. Но это только юридически. Понятно, что лишить бывший главный праздник советских людей официального статуса еще не значит «отменить его» в сознании огромной части общества (не только коммунистов!). Почти все мы (за исключением сегодняшних школьников, но их складывающийся сейчас духовный мир — это особая проблема) вышли из Октября, даже некоторые из убежденных борцов с той Системой. Большевиками современного покроя являются, по сути, те, кто ставит циничные, прагматичные цели прихода к власти и ее удержания выше вечных нравственных законов (хотя бы таких фундаментальных, как «не убий» и «не лги», т.е. «не лжесвидетельствуй!»). Кровавое дыхание революции опалило всех, не исключая и проклинавших, и проклинающих ее.

«Сколь многое еще вчера было для нас нерушимыми догматами, а сегодня воспринимается нами как басня». Когда думаешь об Октябре, трудно полностью разделить грустную иронию этих слов Мишеля Монтеня. Не дает это сделать боль, естественная, если человек — не манкурт и не забывает о многих сотнях тысяч ярких, незаурядных людей четырех поколений, отдавших свою жизнь борьбе за воплощение идеалов 1917 года (кощунством было бы брать слово «идеалы» в кавычки). Если бы только борцы за дело Октября задумались: а может, в самих этих идеалах есть изначальное страшное противоречие: нельзя достичь справедливости и равенства на земле, не признавая за другим человеком, пусть даже представителем «эксплуататорского» класса, священного права на жизнь и счастье...

Октябрь пришел громадной стеной огня и по Украине. И напрасно некоторые из национал-демократов утверждают, что он не имеет к нашей стране никакого отношения. Не забудем, что именно на украинских землях во многом решался в 1918—1921 г.г. исход гражданской войны, явившейся, безусловно, необходимым (для большевиков) следствием Октября. Не забудем, что руководство Центральной Рады 1917— 1918 гг. было преимущественно социалистическим (и Грушевский, и Винниченко, и Петлюра относили себя именно к этому течению, делая, однако, важную оговорку: для них всех основными были национальные приоритеты). Тем не менее, Грушевский, например, постоянно говорил о своем стремлении строить Украину «для трудящого люду» на «соціалістичних засадах», а Винниченко признавал «великую простоту і щирість» намерений большевиков (задумаемся: не та ли это «простота» в политике, что в миллион раз «хуже воровства»?).

Еще менее известен такой факт. Даже Украинская повстанческая армия в своей политической Декларации (сентябрь 1943 г.) выступила за построение Украинской Соборной Самостийной Державы «без панів, поміщиків, капіталістів» и призвала в свои ряды «українських селян, робітників та інтелiгенцію» бороться против угнетателей. Очень интересные возникают параллели, если сравнивать иногда программы, казалось бы, абсолютно антагонистических политических сил...

Но вернемся к современности. Отношение к Октябрю, несомненно, изменилось за последние 15 лет (в меньшей степени у старшего поколения, но и здесь давно нет былого энтузиазма, что видно и по данным социологических опросов). Кстати, эти опросы подчас фиксируют на редкость любопытные вещи. Так, среди респондентов, ответивших положительно на вопрос: «Можно ли считать какую-то конкретную политическую партию правящей в Украине?», довольно значителен процент (от 18 до 39) тех, кто назвал в качестве таковой партии... КПУ.

Автор этих строк — не сторонник фальшивого пафоса в публицистике (особенно если речь идет о такой суровой и драматической эпохе, как Октябрь и последовавшие за ним 70 лет господства коммунистической идеологии). Тем не менее, нельзя не отметить: исход тех противоречивых, непоследовательных, непродуманных, а зачастую и показных реформ, что проводятся у нас с 1991 года — определит судьбу демократии в Украине. Ибо настоящие демократы не имеют морального права повторять худший из пропагандистских приемов времен СССР — рисовать где-то далеко впереди образ (или мираж?) «светлого будущего» (тогда — коммунизм, теперь приобщение к ценностям мировой цивилизации после победоносного завершения реформ и злополучного «переходного периода»).

Люди — даже так называемые «простые», на деле таких нет! — прекрасно понимают и разделяют (пусть не теми словами выражают) одну из самых блестящих и здравых мыслей Ленина, а именно: политических деятелей (добавим: и эпохи) надо судить не по тому, чего они не дали, но обещали дать, а по тому, что они дали нового по сравнению с предшественниками.

И вот, исходя из этих критериев, вполне возможно, будет поставлен вопрос: реформы идут уже 10 лет (другой вариант — с 1994 года), а пропасть между богатыми и бедными не уменьшается, духовная атмосфера в обществе во многом тягостна, доверие народа к власти если и повышается, то крайне медленно. Так столь ли уж велики ценности демократии в нашем исполнении? Немалая часть общества уже сейчас именно так ставит вопрос. Может быть, такая постановка проблемы грешит излишней субъективностью, но игнорировать саму проблему, ее наличие — это значит делать бесценный подарок коммунистам. Тем более, что живы еще в сознании людей старые представления о невиданных социальных благах, которые Октябрь дал эксплуатируемым (и невозможно доказать обратное людям, которые не верят, что он же, Октябрь, лишил главного — свободы...).

Выдающийся русский писатель ХХ века, кандидат в Нобелевские лауреаты Марк Алданов написал в 1918 году с сарказмом: «Знаете, для чего нужен Ленин? Для торжества идей частной собственности!». Этот же парадоксалист Алданов вложил в уста одного из своих героев, великого философа Рене Декарта, такую фразу: «Та правда, которая при первом своем появлении выражает намерение осчастливить мир, внушает мне смертельный, неопреодолимый ужас. Палачей всегда приводили с особой пророки. Ибо все они были и лжепророками — для значительной части людей».

Мы предотвратим появление таких лжепророков и палачей, если всем народом — не указом Президента, а общей волей людей — наложим вечное вето на тот «закон крови», о котором писал гениальный Достоевский. И если будем помнить: демократия отличается тем, что власть сдается в аренду, а не в пожизненное пользование. Сдает ее в аренду народ, который, к несчастью, позволил большевикам увлечь себя великими, но «простыми» лозунгами в 1917 году.