Время Гавела никогда не пройдет

Последняя резонансная статья Вацлава Гавела была посвящена Украине. Досадно, но она была малооптимистичной. В опубликованном этим летом в англоязычном издании Moscow Times тексте Вацлав Гавел написал, что Украина достигла развилки, и что дальнейший путь — или к демократии, или к авторитаризму. Был ли услышан великий европеец? Вопрос риторический. Результаты вчерашнего саммита УКРАИНА-ЕС — лишнее тому свидетельство. Даже на официальном сайте главы Украинского государства (по состоянию на 18.00 вчерашнего дня) — ни единого слова соболезнования. В то же время, оппозиционные политики, нужно отдать им должное, на это трагическое для всей Европы событие отреагировали мгновенно. «Звершилась ещ одна эпоха — человека, политика, гражданского деятеля. Моя семья прожила в Чехословакии, под Прагой целых пять лет — с 79-го до 84-го. И до теперь у меня особенное отношение к Чехии — стране, где у меня много занкомых и друзей. Потому знаю об уважительном отношении чехов к Гавелу. Можно долго перечислять его достижения, но главное, в чем едины все мировые лидеры — Гавел был государственным деятелем. Для политика это высшая форма признания его заслуг,» — написал Владимир КЛИЧКО в своем блоге на «УП» в воскресенье вечером.

С уходом Вацлава Гавела стало очевидно: поколение тех, кто своими поступками в большой степени определил лицо посткоммунистической Европы уходит. А сама посткоммунистическая история для наших восточноевропейских соседей — это уже собственно история, тогда как для нас, для России, для Беларуси — это живая и отчасти очень непростая действительность. И Вацлав Гавел видел это. Один из последних своих комментариев великий европеец дал российской «Новой газете»: «Российское общество ведет борьбу с самой жесткой из всех известных форм посткоммунизма, с этакой особенной комбинацией старых стереотипов и новой бизнес-мафиозной среды». К сожалению, с некоторыми поправками, но этот диагноз можно применить и к Украине.

Хотя из активной политики Гавел давно ушел, но он до последнего дня своей жизни оставался нравственным камертоном для Европы. Само слово протеста из его уст стало решающим, когда не так давно Владимиру Путину пытались вручить премию «Квадрига». Гавел и тогда напомнил Европе, что она — Европа.

Сегодня в Украине немало усилий тратят на то, чтобы укоренить в общественном сознании мысль, что политика и мораль — абсолютно несовместимые, даже взаимоисключающие вещи. Так вот, до недавнего времени мы имели политика, который был живым свидетельством того, что это не так. Более того, он доказал, что на постсоветском пространстве нравственная политика — жизненная необходимость. И мы за это ему благодарны. Именно поэтому к живому Гавелу на площади приходили миллионы. И к Гавелу, который уже ушел в вечность — снова идут миллионы.

Арсений ЯЦЕНЮК, лидер «Фронту Змін»:

— «С тоской в душе мы восприняли весть о смерти выдающегося политика и большого друга Украины Вацлава Гавела. Ему безгранично доверяли люди, и потому Вацлав Гавел был не только последним президентом Чехословакии, но и в течение 10 лет возглавлял независимую Чехию. Писатель Вацлав Гавел оставил по себе богатое литературное наследие, оценить которое еще надлежит будущим поколениям.

Вацлав Гавел всегда был честным перед собой и людьми. Вацлав Гавел достойно прошел свой земной путь.

Юлия ТИМОШЕНКО, лидер партии «Батьківщина»:

— Вацлав Гавел произвел на меня чрезвычайное впечатление во время нашей встречи. Я запомнила его как светлую личность, мужественного и высокоинтеллектуального человека, который несмотря на все преследования режима выстоял, сохранил достоинство и убеждения.

Я глубоко благодарна за его письмо в мою поддержку, посланное в разгар политических репрессий в Украине. Поддержка такого человека вдохновляет и служит для меня путеводной звездой в деле демократического возрождения Украины.

В моей памяти Вацлав Гавел всегда останется настоящим примером человека, ставшего совестью нации и символом эпохи посттоталитарных преобразований в Европе. В это скорбное время вместе с чешским народом искренне разделяю жгучую боль утраты. Прошу передать мои соболезнования семье и близким Вацлава Гавела.

Виталий КЛИЧКО, лидер партии «УДАР»:

— Завершилась еще одна эпоха — человека, политика, общественного деятеля. Мир потерял одного из самых влиятельных политических авторитетов современности, Вацлава Гавела.

Моя семья прожила в Чехословакии, под Прагой, целых пять лет — с 1979-го по 1984-й. И до сих пор у меня особое отношение к Чехии — стране, где много моих знакомых и друзей. Поэтому знаю об уважительном отношении чехов к Гавелу. Можно долго перечислять его достижения, впрочем, главное, в чем сходятся все мировые лидеры, — Гавел был государственным деятелем. Для политика это высшая форма признания его заслуг (pravda.com.ua).

Гавел был уникальным человеком и политиком. Он был последним президентом Чехословакии и первым президентом Чехии. Он был писателем, диссидентом. Признанный интеллектуал, Вацлав Гавел был еще и человеком, который в самых сложных ситуациях находил правильные и взвешенные решения, — или во время бархатной революции в 1989 году, или во время «бархатного развода» Чехии со Словакией в 1992-м. Именно благодаря ему Чехия стала страной, которая заняла достойное место в большой европейской семье.

Гавел всегда боролся с явлениями и процессами, которые он называл «Абсурдистан». Так иронически он определял те страны и режимы, где абсурдные вещи и действия стали нормой для власти и политики. В своей стране именно Вацлав Гавел стал символом победы над «Абсурдистаном». Единственное, чего он не смог преодолеть, — это страшной и безжалостной болезни. Вечная память...

«БОЮСЬ, ЧТО ЕЩЕ ДОЛГО НЕ БУДЕТ ЕВРОПЕЙСКИХ ЛИДЕРОВ ТАКОГО КЛАССА, МОРАЛЬНОГО УРОВНЯ, КАК ГАВЕЛ»

Юрий ЩЕРБАК, публицист, дипломат, доктор медицинских наук:

— Мир, человечество, Европа и все мы потеряли невероятно светлого человека с огромным моральным авторитетом в современной истории. Мы потеряли человека, который вошел в сознание миллионов как чистый и бескомпромиссный, высокого уровня порядочности и моральных качеств, талантливого писателя и государственного деятеля, фактически изменившего ход истории Чехословакии и Чехии. Можно сказать, что он был одним из тех, кто изменил ход истории Европы вообще.

Я имел большое счастье увидеть собственными глазами этого легендарного человека и познакомиться с Вацлавом Гавелом во время его визита в Москву, когда я был народным депутатом СССР, и перекинуться с ним несколькими словами. Он был одним из самых известных диссидентов в Европе и Советском Союзе тех времен. Его очень ценил и академик Андрей Сахаров. Тогда в посольстве Чехии был прием для советских диссидентов, которые знали и были знакомы с Гавелом. Это незабываемая страница моих воспоминаний. Но, конечно, я знал его не только по личному контакту, но и по его философским и литературным произведениям. Вообще, Чехословакии ужасно повезло иметь государственного деятеля такого масштаба, как Вацлав Гавел. Он фактически продолжил традицию своих великих предшественников, таких как Томаш Масарик и Эдвард Бенеш. Это были высокоинтеллектуальные и высоконравственные люди. Вацлав Гавел поставил высокую моральную планку в истории своей страны и всей Европы.

В Украине аналогом Вацлава Гавела мог бы быть Вячеслав Чорновил, но Украина отвергла такой вариант событий, избрав других, которые, конечно, ни в коей мере не могли сравниться с такими людьми, как Вацлав Гавел или Андрей Сахаров. В этом есть и была трагедия Украины, потому что сам факт неизбрания людей, которые могли бы стать на одну ступень с Гавелом в Украине, свидетельствовал о том, что и государство, и народ не были готовы к такому выбору. Это наша беда. А качество президентов, начиная со второго до нынешнего, только ухудшалось. Сегодня уже было бы абсурдным даже сравнение режимов, сложившихся в Украине, с президентом Гавелом и с тем наследием, которое он оставил своему народу и Европе. Смерть Вацлава Гавела, конечно, не может никем и ничем быть компенсирована — это огромная потеря. Боюсь, что таких людей в будущем просто не будет, ведь сейчас в Европе правят средние, серые бюрократы, не имеющие такого колоссального морального потенциала, какой имел Вацлав Гавел. Они — люди огромных моральных компромиссов, о чем свидетельствует хотя бы большая дружба Ангелы Меркель с Владимиром Путиным. Об этом свидетельствует и ушедший недавно в отставку Сильвио Берлускони — это человек, который даже по европейским меркам не может быть принят как духовный лидер нации. Этим людям Гавел уже был чужд. Мне кажется, они относились к нему как к чудаку, возможно, с некоторым «респектом», но в любом случае, они не могли быть такими, как он. Боюсь, что еще долго не будет европейских лидеров такого класса, морального уровня, как Гавел. Это трагедия. Что касается Украины, то мы должны извлечь уроки из жизни Вацлава Гавела, знать его наследие и его личность. Ведь сомневаюсь, что широкие слои нашего населения знакомы с ним. Это плохо, поскольку мы должны понимать, кто он такой и какого уровня был этот человек, пришедший к власти на волне тех процессов, которые происходили в конце 1980-х гг. в Европе и Советском Союзе. Сегодня мы скорбим, выражаем наши соболезнования и передаем их народу Чехии. Действительно, Чехия не быстро сможет выдвинуть к власти человека такого класса. Вместе с тем, к сожалению, чувствуется и общее измельчание тех людей, которые стоят сегодня у власти и в Европе, и в Украине, и в России.

ВЕЛИКАЯ МИССИЯ ВАЦЛАВА ГАВЕЛА

Роман ЛУБКИВСКИЙ, Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины в Чешской и Словацкой Федеративной Республике в 1992 — 1993 годах, в Чешской Республике — в 1993—1995 годах:

— Впервые я увидел имя Вацлава Гавела на афише маленького Пражского театрика в 1966 году — это была моя первая поездка в тогдашнюю Чехословакию. Я был в составе молодежной делегации, и мы принимали участие в музыкальном фестивале «Пражская весна». Мои впечатления — это не только прекрасная архитектура Праги, но и люди, которые принадлежали к небольшому послевоенному украинскому меньшинству. Среди них был Орест Зилинский — большой ученый, филолог, который был моим гидом. Он очень осторожно намекал на политические реалии, а они были такие: тогдашняя чешская молодежь пыталась мирно противостоять социалистическим обстоятельствам. И вот время от времени нам приходилось видеть манифестации с шутливыми, но очень горькими лозунгами: «Советский палач — наш образец», «Советский секс — наш образец»... Орест Зилинский пригласил меня в театр, в котором шла пьеса «Загородное торжество» совсем неизвестного тогда автора, который работал рабочим сцены. Я, возможно, не совсем понимал смысл пьесы, заметил определенные сатирические пассажи. Например, героя, который был председателем... тостовой службы. И за этим, конечно, была критика режима — и советского, господствовавшего в Чехословакии. Когда закончилось представление, прозвучали аплодисменты, и автор вышел на поклон. Не вспоминаю точно свой первый разговор с Вацлавом Гавелом. Наверное, он была очень коротким.

Я напомнил об этом разговоре Вацлаву Гавелу аж в 1992 году, когда прибыл 20 июля на Пражский Град для вручения верительных грамот президента Украины. Это было большое торжество, когда тогдашняя Федеральная Чешская Республика в лице президента принимала представителя другого независимого государства — Украины. И все, что можно было сказать тогда, уложившись в несколько минут протокольных моментов, было сказано: что Украина всегда была хорошо настроена по отношению к чешскому и словацкому народу; о тех традициях, которые были связаны с Княжеской эпохой; о традициях Гуситского движения, о Кирилло-Мефодиевском братстве, о Русалке Днестровой... Потом я был приглашен на разговор с президентом уже в частном порядке. Для меня это было непросто, поскольку я не настолько хорошо мог общаться на разговорном чешском языке. Гавел вел себя очень непринужденно. В тот день он был очень занят — у него был нелегкий день. И я понял, почему: накануне правительство Словакии объявило о выходе из ЧСФР. Очевидно, Гавел должен был принимать решение, и он объявил, что не может быть президентом уже несуществующего государства, готовился к отставке. Но еще должен был исполнять обязанности президента и в тот день принимал трех послов — США, Индии и Украины. И когда он мне дал понять, что это — завершающая встреча в Пражском Граде, то я попробовал намекнуть, что знаю, как ему трудно, но в то же время знаю, как ему хорошо. Он удивился: «Почему?». А хорошо потому, что он перестает быть служащим высокого ранга, а возвращается к своему любимому труду — драматургии, публицистике, опять становится светским человеком. Тогда он как-то так странно улыбнулся и сказал: «У меня есть для вас еще немного времени». Дальше разговор был уже совсем свободным и доброжелательным, и я вспомнил, как в 1966 году, за два года до Пражской Весны, бурление юной Праги воплотилось в его, Гавела, спектакль. Еще одна встреча состоялась во время прощания с дипломатическим корпусом.

Итак, мое приближение к Гавелу было противоречивым. Сначала Гавел показался мне чудаком: президент прекрасной страны, который ездит на велосипеде вокруг Пражского Града. Странным мне показалось не присущее человеку, занимающему наивысшую должность в государстве, свободное общение с разными слоями населения. А дело в том, что сам Гавел создал себя как личность — одну из самых ярких в европейском политикуме XX и XXI веков. Он очень переживал из-за разъединения Чехословакии. Он был чехословакист, ученик Масарика, который выковал Чехословацкое государство. Ему было трудно понять, почему случилось так, что эти два народа, дополнявших друг друга и вместе сосуществовавших, приняли такое решение. А оно, очевидно, было предопределено не только давлением политических обстоятельств, но и тем, что до конца ни чехами, ни словаками не была реализована своя национальная идентичность.

Гавел прошел тяжелый путь. Он начинал как журналист, диссидент. Собственно, Гавел начинал как человек, который имел свое мнение.

Гавел был поэтом. Пять лет тому назад я опубликовал в газете «Літературна Україна» большую подборку его поэзий. Гавел-поэт перекликается с нашими шестидесятниками —Драчем, Винграновским. Есть моменты, сближающие его поэзию с творчеством Василя Симоненко: боль за свой народ, ощущение национального стыда, ощущение неустроенности молодого человека, который хочет жить в цивилизованном обществе. И все эти приметы он перенес в свою политическую деятельность. Президенты, которые пришли после Гавела, базировали свои государственно-созидательные концепции на экономических тезисах, а Гавел строил свою политику на морали — это был высоконравственный руководитель, и в его морали никто из чехов никогда не разочаровывался.

Его никогда не привлекало богатство, роскошью. Я был в его домике, который Украина планировала приобрести для своего посольства. Это симпатичное здание, но крошечное. И его Гавел купил на собственные средства — за гонорары. Хотя по протоколу он должен был бы жить в апартаментах, которые занимал его предшественник — Масарик.

Гавел передвигался без охраны. Припоминаю, когда в Праге остановился американский президент Билл Клинтон, то он был поражен тем, что его охрана чуть ли не отталкивает Гавела. Это даже немного смешно выглядело...

Я также приезжал к Гавелу, когда слагал свои полномочия. Несмотря на то, что на то время он был уже больным, он принял меня, и мы даже составили проект книжки о том, что Украина возвращается в европейский контекст.

А самые ценные мои воспоминания связаны с 2004 годом, когда в Украине начала вызревать оранжевая революция. Появилась информация, что ожидания Вацлава Гавела относительно Украины очень большие. Впоследствии я поехал к Гавелу, который в то время заболел и находился в больнице. И — увидел у него на лацкане оранжевую ленту. Он сказал мне тогда: «Я приветствую вас! И передайте своему будущему президенту, чтобы не обещал много, потому что это большая опасность, — я это пережил». Он написал мне несколько слов и начертил маленькое сердечко — свой брендовый знак. Я организовал перевод этого короткого письма на украинский язык. Но на Майдане тогда было не до этого — там постоянно менялись ораторы. И не стало места для прочтения этого письма, о чем я до сих пор сожалею.

Гавел приехал на инаугурацию к президенту Украины. Не знаю, уделили ли ему надлежащее внимание. Но, несомненно, его внимание к Украине навсегда останется в нашем сознании. Сейчас модно называть некоторых политиков адвокатами Украины... Гавел не был ничьим адвокатом.

Когда он был во Львове, то возложил по моей просьбе цветы к памятнику Шевченко. Посетил мою родину — Зборив, побывал на могиле чехословацких легионеров. Был очень благодарен тернополянам, подарившим ему вазу с изображением его второй жены, — актрисы пани Дагмар Вешкрновой. Сейчас я думаю, как много не удалось реализовать нам в Украине. В частности, мало ставилось его пьес. В этом, по-видимому, есть и моя вина.

Я не всегда принимал участие в так называемом Гавеловском форуме, проходящем ежегодно в сентябре, в котором принимают участие политики разных уровней и на котором речь идет о гуманизации общества, — ради того, чтобы мир стал лучше, умнее. И в этом, я думаю, и была большая миссия Вацлава Гавела.

Я скорбно склоняю голову перед его светлой памятью.

Думаю, что его произведения — и политические, и творческие, и публицистические — еще откроются нам многими гранями.