ВЫБРОШЕННЫЕ НА ОБОЧИНУ

На улицах мы их стараемся не замечать, оказавшись рядом в общественном транспорте, стараемся отойти по возможности дальше (специфический смрад, который идет от их давно немытых тел, способен вызвать стойкую дурноту). Они проходят мимо нас, — старики и молодые, — похожие на призраки из царства теней — грязные, в засаленной одежде и разбитых ботинках на босую ногу, с угасшими, вперенными в землю взорами, неся в драных сумках или пакетах свое единственное сокровище. У них свой мир, свои законы... Бомжи — так много десятилетий назад в русскоязычном варианте стали сокращенно называть «лиц без определенного места жительства». Эта аббревиатура прижилась и в украинском языке, так что будем использовать ее как данную самой жизнью.

БЕЗ КРЫШИ НАД ГОЛОВОЙ

Еще лет 5 — 6 назад бомжи в Житомире были своеобразной экзотикой — у одиночных представителей этого племени с готовностью брали интервью местные журналисты. Сегодня же их можно встретить чуть ли не на каждом перекрестке города. Вместе с тем, как узнал автор из бесед с разными чиновниками, ни одно государственное или коммунальное учреждение в Житомире учетом этой категории наших сограждан не занимается, а потому в орпеделении его численности приходится оперировать приблизительными данными. В частности, по оценке городского головы Анатолия Фесенко, сейчас в Житомире на 290 тысяч человек населения насчитывается больше тысячи тех, кто, по тем или иным причинам оказались на улице, вне своих домов. Такого же мнения придерживается и начальник Житомирского городского отдела Управления МВД Украины в области полковник милиции Александр Радько. Первый из них считает, что эта цифра означает десятикратное возрастание численности бомжей в городе за последние 5 лет. А. Радько определяет этот прирост в 10 — 15% ежегодно. Причем оба утверждают, что по темпам бомжизации ситуация в Житомире типична, хотя не может считаться более сложной по сравнению с другими средними или крупными городами страны. По их наблюдениям, которыми они поделились с автором, есть довольно много городов, где положение с бомжами значительно хуже.

Впрочем, следует отметить (и это следует, в частности, из рассказа упомянутого полковника А. Радько), что значительная часть, если не большинство, тех, кого мы обычно называем бомжами, формально таковыми не являются, поскольку имеют паспорта, а в них отметку о прописке, однако живут, если можно так выразиться, на улице. Почему? Об этом дальше. И еще одно замечание — говоря о бомжах, мы будем иметь в виду и мужчин, и женщин.

Вообще, в зависимости от определенных признаков, эту прослойку наших сограждан условно можно разделить на несколько основных категорий: тех, кто еще имеет ка кую- то крышу над головой (квартиру, место в общежитии, за которые они не платят годами, уголок у родных, и т.п.) и тех, кто уже остался без такой крыши (среди последних есть такие, кого просто выгнали из дома родные или близкие, а есть и такие, и их часть неуклонно возрастает, кто продал свое жилище, или утратил право на него по какой-либо причине); есть также бомжи оседлые, живущие в Житомире, впрочем, как и в других городах, много лет, а есть бомжи-мигранты (А. Радько называет их сталкерами и оценивает их часть приблизительно в 10%), есть бомжи с паспортами или другими документами, удостоверяющими их личность, а есть беспаспортные, потерявшие или просто уничтожившие свои документы (последним все время нужно решать дилемму — постоянно прятаться от милиции и быть лишенными любого социального статуса или легализироваться в официальном порядке). Но поскольку среди беспаспортных бомжей случаются и преступники, то такие личности не спешат встретиться с правоохранителями; еще есть бомжи, имеющие родных и близких (детей или родителей, мужей или жен, братьев или сестер и т. п.), которые, отказав им по разным причинам, а чаще всего из-за пьянства, в приюте под своей крышей, все же эпизодически чем-то помогают им (иногда хотя бы накормят), а есть такие, кто утратил всякие связи с родней (таким хуже всего — большей частью их не хотят видеть даже собственные родители или дети); есть также бомжи, желающие или способные найти пусть случайную работу (не сбор бутылок и макулатуры), а есть те, кто утратил всякие надежды на это и способен только на попрошайничество.

Но отвлечемся на некоторое время от общих соображений. Вот несколько историй, услышанных автором от бездомных житомирян или от других людей, знавших их.

ЗАСНУТЬ И НЕ ПРОСНУТЬСЯ

Геннадию И. было 54 года (глагол «было» употреблено потому, что пока писался этот материал, к автору пришло известие, что он умер в каком-то подвале). Коренной житомирянин, он в юности увлекался произведениями фантастов. Но уже смолоду пристрастился к спиртному, постепенно стал алкоголиком, но если можно так выразиться, тихим. Работал мастером по ремонту холодильников. С первой женой, с которой детей не имел, развелся после нескольких лет совместной жизни. Больше 20 лет прожил со второй женой — в их семье выросла дочь, которая сейчас уже взрослая. В последние годы Геннадий потерял работу и стал пьянствовать сильнее. Чтобы получить денег на выпивку, начал продавать вещи из семьи. С полгода назад жена выгнала его из дома, хотя квартира, в которой они жили, принадлежала еще родителям Геннадия... На его похоронах ни жены, ни дочери не было.

Анна Гурченко (она, как и кое-кто другой, согласилась назвать свою фамилию), тоже коренная житомирянка. Ей 45 лет. Закончила в свое время Киевский политехнический институт. 15 лет работала инженером-инструментальщиком на Житомирском заводе станков-автоматов. Несколько лет назад, когда предприятие почти остановилось, попала под сокращение штатов. Еще в молодости оставила первого мужа со своими двумя маленькими сыновьями — ушла к другому. Тем не менее осталась прописанной в той квартире. И первый, и второй муж умерли. Сыновья, теперь уже взрослые, живут в Житомире, в той же квартире, где выросли. Старший уже имеет свою семью. Их мать бомжует уже больше двух лет — дети второго мужа выгнали ее из дома. Говорит, что стыдится даже позвонить по телефону своим детям. Ночи проводит в подвалах многоэтажек, а днем, как и большинство других бомжей, копается в мусорных контейнерах в поисках пищи, пустых бутылок или макулатуры. Плачется, что бомжей развелось столько, что собрать хотя бы с десяток бутылок или несколько килограммов макулатуры очень тяжело. Когда наш корреспондент разговаривал с ней, была под хмельком. «Ложусь спать в подвале с одной мыслью: заснуть бы и не проснуться», — говорит бывший инженер.

Александр Новиков родился в Житомире 40 лет тому назад. Отслужил в армии срочную. В молодости совершил убийство — в ссоре проломил молотком голову «оппоненту». Провел «на зоне» 8 лет, работал токарем, получал зарплату. Там, на поселении, имел жену и сына. Однако жена бросила его и возвратилась к родным в Россию. Пока был в заключении, родители умерли, а их дом снесли, прописки нет, на учет его не берут. Александр болен туберкулезом, но систематически не лечится. Говорит, что обращался в милицию, горисполком с просьбой предоставить хоть какой- нибудь приют, но ничего не добился. Утверждает, что в милиции «обнадежили» — совершишь, мол, новое преступление, так мы тебе быстро найдем жилье. Мечтает о приюте, где такие, как он сам, имели бы чистую кровать, тумбочку для своих вещей, возможность помыться и трехразовое питание. И хочет также иметь работу, чтобы расплатиться за это.

Владимир Степанюк (ему около 50 лет) «живет» в той же бетонной нише, что и Александр. Его выгнал из дома родной сын, забрав деньги, вырученные отцом за свою проданную однокомнатную квартиру. Когда я разговаривал с ним, был пьян как сапожник.

Довелось автору слышать рассказ об одном из патриархов житомирских бомжей, что он якобы регулярно делает довольно значительные денежные переводы своей дочери, которая живет в другом городе, из средств, добытых попрошайничеством или каким-то другим способом.

Картина с натуры. В контейнере ковыряются двое бомжей (довольно молодые мужчина и женщина). Первый сначала нашел конфетку в обвертке, развернул бумажку, обнюхал сладкий шарик и галантно предложил его даме. А потом угостил молодицу еще и найденным там же подгнившим апельсином. Полакомившись еще чем-то из этого контейнера, оба медленно побрели вдоль улицы мимо витрин, заваленных колбасами, сырами, пирожными, другими аппетитными деликатесами.

КОМУ ОНИ НУЖНЫ?

Уже упомянутый мэр Житомира Анатолий Фесенко в беседе с автором заметил, что, по его мнению, главной причиной роста количества бомжей в городе является наличие значительного количества обедневших в результате экономического кризиса, который переживает наше государство, социально незащищенных людей. В том, что все больше и больше наших сограждан оказывается на улице, виновны и сами те, кто становится бомжами, и государство приблизительно в равных пропорциях. С одной стороны, говорит Фесенко, бомжи на ровном месте не появляются — о них должны были бы побеспокоиться родные, те самые сыновья или дочери, которые обязаны своим родителям появлением на свет. С другой стороны, продолжает он, и органы местной власти должны делать все возможное и невозможное, чтобы помочь этим людям. В частности, горисполком предоставляет кое-кому из них одноразовую денежную помощь в размере 30 — 50 гривен. Но среди 4 тысяч житомирян, получивших в прошлом году такую помощь, бомжей было единицы. Так, по мнению заведующей отделом социальной защиты горисполкома Светланы Сапковой, мэрия должна предоставлять помощь прежде всего детям-инвалидам, взрослым инвалидам, многодетным семьям. Одиноким престарелым людям и другим житомирянам, которые сами не способны обеспечить себе хотя бы минимально необходимые материальные условия и часто, в случае болезни, не имеют возможности приобрести нужные лекарства. Однако при таких темпах бомжизации как Житомира, так и других городов, утверждает мэр, эта проблема перерастает городской уровень, и должна быть разработана соответствующая государственная программа, подкрепленная надлежащим финансированием. Если бы в городском бюджете было достаточно средств, говорит А. Фесенко, можно бы было создать специальный приют для бомжей и даже организовать при нем группы специалистов для оказания им медпомощи, а также для работы по их социальной и психологической реабилитации.

В свою очередь полковник А. Радько говорит, что в обществе нынче сложилась ситуация, когда выживает тот, кто сильнее, а более слабым тяжело удержаться на поверхности. Бомжи, по его выражению, это люди, оказавшиеся на самом дне жизни. Бомжами, продолжает он, часто становятся вследствие циничных действий жуликов, которые, воспользовавшись доверчивостью обедневших людей, проворачивают сомнительные комбинации. Требования закона в таких случаях большей частью формально выполняются, а потому возвратить свои квартиры обманутым людям практически невозможно. Для защиты пострадавших от подобных махинаций людей, считает А. Радько, нужно на законодательном уровне разработать определенные механизмы, которые можно было бы задействовать в таких случаях.

Основным документом, которым руководствуется милиция относительно бомжей, является приказ по Министерству внутренних дел №553 от 1992 года «О создании специальных приемников-распределителей для лиц, задержанных за бродяжничество». Каких-то специальных законов или постановлений Кабмина относительно этого не существует. Во исполнение упомянутого приказа в минувшем году во время проведения разных оперативных мероприятий в городе было задержано и доставлено в спецприемник УМВС, находящийся в Житомире, 329 лиц, из них 290 – граждане Украины. Причем задерживают почти исключительно тех, у кого нет документов, удостоверяющих личность, или относительно которых есть подозрения в совершении ими преступлений. И действительно, среди них было выявлено 25 человек, которые под видом бомжей скрывались от правоохранительных органов. Всех, кого задерживают, фотографируют и снимают в них отпечатки пальцев. Делается это, сказал «Дню» начальник штаба Житомирского горотдела милиции подполковник Владимир Карапетров, с двумя целями: установления возможной причастности к совершенным преступлениям и обеспечения возможности опознания в случае смерти кого-то из бомжей. Упомянутый спецприемник-распределитель, рассказал автору во время его посещения начальник этого учреждения, подполковник Василий Евпак (последний долгое время был начальником Житомирской тюрьмы), рассчитан на 60 мест. Тех, кто попал сюда, в том числе и бомжей, сначала имеют право задержать на срок до 3 суток для установления личности, а если появились подозрения о причастности их к совершению каких-либо преступлений, то, с санкции прокурора, могут продолжить срок пребывания подозреваемых в спецприемнике до 30 суток. После проверки задержанным или дают справки, удостоверяющие их личности, и отпускают на все четыре стороны. Или под конвоем переправляют в другие милицейские учреждения. Первых еще стараются где- то трудоустроить, но, отмечает тот же В.Евпак, в условиях массовой безработицы это удается в одиночных случаях (направить, например, пастухами в сельскохозяйственные предприятия). А с указанной справкой человек уже имеет право получить паспорт, а с ним и надежду где-то прописаться и хотя бы своими силами устроиться на какую-то работу. В частности, в соответствии с указом Президента Украины от 16 июня 1999 года, в областных центрах и других больших городах созданы центры адаптации лиц, утративших социально-полезные связи. В Житомире такой центр представляет собой небольшое общежитие на 40 человек. Там принимают и временно прописывают по направлению органов милиции или местной власти, и почти исключительно тех, кто был выпущен из мест лишения свободы и утратил связи с родными и близкими. Так, за прошлый год из 38 человек, обращавшихся за помощью к центру адаптации (а как мы помним, количество бомжей в Житомире оценивается приблизительно в 1000 человек) 34 вышли на свободу из тюрем. Проживало же там в этот же период постоянно 29 человек, из них 13 получили помощь с пропиской, 14 поставили на учет в городском центре занятости, из которых 3 человека были трудоустроены, а 4 направлены на лечение в медицинские учреждения. Как видим, в своей основной массе бомжи даже не пытаются обратиться в центр адаптации. Как рассказал «Дню» бывший старший инспектор учреждения Леонид Ищук, многим представителям этой прослойки не нравятся достаточно жесткие правила проживания там, в частности, действует запрет на употребление спиртного. И далее упомянул, что особенно «свободолюбивые» жители центра, уходящие из него, буквально за несколько недель становятся похожими на самых обычных бомжей.

По словам А. Радько, бомжи также являются одним из факторов ухудшения кримихотя в подавляющем большинстве это касается мелких краж (кур из сараев, белья из сушилок многоэтажек, посуды, изделий из цветных металлов, и т.п....). Эти люди, говорит он, очень деградируют. Когда стоит холодная или морозная погода, многие из них умирают от переохлаждения. Всего же за прошлый год в Житомире, по данным милиции, замерзли или умерли по другой причине 29 беспризорных горожан.

Далее, если согласиться с утверждением, что бомжами становятся прежде всего лица, склонны к алкоголизму (впрочем, особых доказательств этого, наверное, не требуется), то логично было бы выслушать и тех, кто профессионально занимается их лечением. Так, по данным Житомирского областного наркологического диспансера, в области на учете находятся 28 тысяч больных алкоголизмом. Причем, по оценкам его специалистов, реальное количество таких больных в десять раз больше. До 25 — 30% пациентов облнаркодиспансера, подчеркнул в беседе с вашим корреспондентом его главный врач Анатолий Бех, составляют именно бомжи. До 6% «контингента» учреждения – это алкоголики, направленные на принудительное лечение по постановлению суда. Вместе с тем, говорит А. Бех, будучи государственным коммунальным учреждением, облнаркодиспансер финансируется всего на 30 — 40% от потребности, и если бы больные или спонсоры не делали благотворительные взносы и не платили за лекарства, то средств на бесплатное лечение этому учреждению хватило бы максимум на 3 месяца. Количество койко-мест сокращается: вместо 450 мест в начале 90–х годов в текущем году здесь должно остаться 150. Поэтому больных третьей стадии деградации (а это в основном бомжи) в диспансере держать 45 суток, требующихся для полного курса лечения и реабилитации, уже не могут. Хотя многие бомжи стараются попасть туда не столько, чтобы подлечиться, сколько для того, чтобы использовать диспансер как своеобразную базу отдыха. Учитывая это, сейчас руководство этого учреждения собирается рацию с предложением о создании специальных ночлежек или приютов для бомжей. Вообще (здесь А. Бех солидарен с житомирским мэром) должна быть разработана общегосударственная программа помощи деградировавшим людям.

Идею создания приюта для бомжей поддерживает и начальник управления здравоохранения Житомирского горисполкома Сергей Кобылинский. Последний считает, что, учитывая большую угрозу распространения разных инфекционных болезней, которыми болеют чаще всего бомжи, нужно этих людей держать под медицинским контролем. «Люди не могут быть ничейными, – говорит С. Кобылинский, – и общество должно помочь им». Хотя, утверждает он, в том, что такие люди опустились на самое дно общества, они на 100% виновны сами, поскольку из-за слабости своего характера не смогли решить свои проблемы.

Тем не менее главный психиатр области и вице-президент Ассоциации психиатров Украины Виктор Шумлянский имеет свой, несколько парадоксальный взгляд на указанные проблемы. По его мнению, нет достаточных оснований говорить о бомжах как о людях с нарушенной психикой. Считая, что рост их численности в определенной мере является симптомом деградации общества в целом, он вместе с тем проводит аналогии между положением в нашем обществе бомжей со стилем жизни так называемых «хиппи» 60-70–х годов прошлого века. А еще В. Шум лянский считает бомжизацию городов естественной платой нашего общества за демократические процессы.

Некоторые категории бомжей, по словам заместителя начальника областного управления социальной защиты Василия Шушпана, в частности пенсионеры и инвалиды, имеют право на проживание в специальных интернатах. Однако особого желания, говорили автору руководители местной милиции, попасть туда большинство из них не проявляет, предпочитая «свободную» жизнь в подвалах, на чердаках, и т.п..

И еще один существенный момент. Шансы бомжей, приЖитомирского областного центра занятости Вера Шишковская, устроиться на постоянную работу мизерные: по уровню безработицы область занимает одно из первых мест в Украине.

НЕУТЕШИТЕЛЬНОЕ РЕЗЮМЕ

Несомненно (и это уже частично звучало в предшествующем изложении), что бомжизация наших городов имеет два основных аспекта. Первый из них связан с личностными факторами, второй — с общественными.

К личностным факторам следует отнести слабохарактерность, отсутствие воли, склонность к пьянству, равнодушие к собственному положению, слабое знание законов, неумение рационально распорядиться своей собственностью. Следствием сочетания слабохарактерности со склонностью к пьянству становится то, что такие личности теряют авторитет в семье и покорно покидают свои дома, если их оттуда выгоняют. И еще. В абсолютном большинстве будущие бомжи в таких случаях даже не стараются отстаивать (хотя бы через суд) свои права.

Сложнее дело с теми нашими согражданами, которые добровольно продали (чаще всего за бесценок) свое жилье, а деньги, которые могли бы использовать для аренды какого-либо помещения, отдали родственникам или пропили, или эти деньги у них отобрали мошенники. Лишиться собственного жилья никому запретить нельзя. Автор убедился в процессе общения с беспризорными житомирянами, что большинство из них равнодушно относится виду и общественному статусу, но и к собственной жизни вообще. Проблема равнодушия бомжей к собственной судьбе должна была бы стать предметом усиленного внимания специалистов-психологов.

По поводу общественных факторов. Следует отметить, что процесс бомжизации городов является, очевидно, составной частью более общего процесса люмпенизации широких слоев населения Украины, обусловленного неудачным проведением социально-экономических реформ. В нынешних условиях, когда борьба за выживание стала повседневной реальностью нашего общества, гипотетически можно представить и такой подход к рассматриваемым проблемам — считать бомжей изгоями, не выдержавшими жестокой конкуренции за достойное место в человеческом сообществе, выброшенными обществом на обочину жизни. Если довести эту мысль до логического завершения, то мы будем вынуждены признать, что деградация и гибель бомжей оправданны, учитывая естественные законы — таким образом общество «очищается» от людей, которые оказались «лишними» в нем. Автор осознает то, что это звучит жестоко, но, если смотреть правде в глаза, сегодня в нашем обществе де-факто господствует именно такое отношение к этой проблеме.

Понятно, что на примере только Житомира делать широкие обобщения по поводу проблемы бомжизации городов рискованно, но автор уверен, что рано или поздно (лучше рано) этими вопросами придется заняться всерьез как гоным учреждениям, так и общественным организациям.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Основываясь на беседах с официальными лицами, о которых речь шла выше, и на собственных наблюдениях автора, нужно сделать следующее. Сначала необходимо попробовать взять на учет хотя бы большинство бомжей. Потом выявить среди них больных туберкулезом и прочими опасными болезнями — таких направить на лечение. Алкоголиков пролечить от алкоголизма (даже принудительно через суд). Найти родных этих людей и попробовать помочь восстановить их связи с ними. Предложить пусть какую-то работу, хотя в условиях массовой безработицы это будет сделать крайне сложно. Помочь тем, кто не имеет паспортов, получить их. Бомжам пенсионного возраста помочь оформить пенсии. Бомжам-инвалидам, бомжам-пенсионерам, больным другими болезнями (психоневрологическими, например) предложить места в специальных интернатах. Хотя известно, что туда очень неохотно идут даже «нормальные» люди. Здесь надо еще раз подчеркнуть, что значительная часть бомжей сначала не захочет иметь дело с государственными или общественными организациями. Но если они увидят, что им искренне хотят помочь, то большинство из них пойдет на контакт с этими учреждениями.

Отдельным вопросом следует выделить проекты создания ночлежек для бомжей (кое-кто из должностных лиц так их и окрестил «бомжатниками»). Во-первых, у тех, кто хоть как- то сталкивается с этой проблемой нет единодушия во взглядах на то, какими должны быть приюты. В обоих случаях те, кто ночевал там, с наступлением дня должны будут покинуть их. И понятно, что основным фактором, который мог бы обусловить выбор того или другого варианта, станет наличие необходимых для этого средств (в бюджете Житомира на упомянутые цели не смогли выкроить ни копейки).

Впрочем, в обоих случаях появится проблема необходимости осмотра уличных «пациентов» врачами с целью выными болезнями, педикулезом, и т.п. и направления их в соответствующие лечебные учреждения, оснащения душей для мытья и специальных прожаривальных камер для дезинфекции их одежды, выдачи одежды от «секонд- хенд», кормление хоть раз в день чем-то похожим на съедобное. Правда, если появятся ночлежки, готовых выгнать людей из их домов может стать больше, но этот возможный негатив не должен стать препятствием к созданию упомянутых приютов.

А еще там нужны (об этом говорил и мэр Житомира А. Фесенко) представители службы занятости, чтобы попробовать привлечь бомжей к какой-то оплачиваемой работе. То есть, надо предоставить бомжам шанс на возвращение к нормальной жизни, как они его, этот шанс, используют — будет уже зависеть от них. Скоординировать эти усилия должны местные службы социальной защиты. Понятно, что все это будет стоить недешево. Безусловно, что при нынешних обстоятельствах бюджеты (что местные, что центральный) такой нагрузки не выдержат. Но к этому делу могли бы подключиться благотворительные организации, религиозные конфессии, предприятия, частные лица и т.п....

А может, действительно, общество не должно брать на себя такие отягощающие хлопоты — оказались люди на обочине жизни, так пусть там и прозябают, пусть умирают. Нет человека — нет проблемы?

Но давайте взвесим, во что государству обойдется более дорогое: дальнейшая деградация значительной части его граждан, которая будет прогрессировать и затягивать на дно общества все новых и новых его членов (а это будет означать резкое увеличение маргинальных групп в нашей стране) или попытка остановить и даже направить в обратную сторону этот процесс.

Р.S. Пока писался этот материал, несколько бомжей, которых знал автор (о смерти одного из них уже упоминалось), выпали из поля его зрения. Тем не менее появились десятки новых.