Выступление, которого не будет

Д орогие соотечественники! Мы с вами живем вместе вот уже восемь лет. Как вы все помните, сначала я был премьером с чрезвычайными полномочиями, а после короткого перерыва вы меня избрали своим президентом. Теперь, накануне новых выборов, настал час подводить итоги и отчитываться за проделанную работу.

Скажу сразу, что главным своим достижением считаю стабильность в оценках нашей ситуации. Сейчас, в День независимости, я могу смело повторить слова, сказанные мной в 1992 году: «Сегодня на самом деле Украина — страна-банкрот. И давайте признаем, что это есть главная угроза независимости». Правда, по сравнению с 1992 годом нам удалось довести ситуацию, так сказать, до буквального состояния. В то время наши кредиторы еще не угрожали объявлением дефолта.

Оказалось, что у нашей экономики и у нашего народа большие внутренние резервы. Говорят, что по сравнению с 1994 годом реальный ВВП сократился на 24,7%. На среднюю зарплату нельзя купить товаров, необходимых для выживания, но, тем не менее, мы еще не вымерли. Честно говоря, никто не может объяснить, почему — это большая загадка для всех нас.

Об экономике больше говорить не буду, о ней и так много говорят. Скажу только, что совершенно не могу понять своих левых оппонентов, когда они называют меня проводником либеральных реформ и чуть ли не строителем капитализма. Где вы видели такой капитализм? Левые любят говорить о «первичном накоплении капитала» — но разве у нас кто-то что-то накапливает? Просто делят (или, говоря народным языком, — «воруют») то, что осталось. Капитализм — это прежде всего торговля, но вот вам цифра — перевозки грузов сократились по сравнению с 1994 годом на 73,1%. Это значит, что никто не торгует, а значит, никто и не производит. Да что уже говорить, если в стране денежные отношения — основа рынка — сведены к минимуму, а задолженность между предприятиями возросла в 20 раз! Где вы видели такие налоги или таможенные поборы? У нас цена товара, который мы не производим (например, компьютера) в результате всех «накруток» после пересечения им границы может вырасти почти вдвое! А частная собственность? Где вы видели «акционерное» предприятие, 51% акций которого принадлежит государству? Это ведь просто государственное предприятие с участием частного капитала! Где вы видели у нас рынок ценных бумаг, таблицы в газетах с указанием курса акций? А мелкий собственник? Какой же он собственник, если государство в любой момент может прийти к нему и отобрать все, что захочет, а то и вовсе закрыть без всякого суда. В конце концов, земля — главный товар — разве продается? Они говорят: «заводы не работают». А слышал ли кто-нибудь хоть об одном банкротстве? О свободном ценообразовании с учетом всяческих обязательных «норм рентабельности» говорить — язык не поворачивается. И, наконец, главное. При капитализме выигрывает тот, кто понравился потребителям, а у нас — тот, кто понравился властям. Есть разница? А они говорят — «внедрение рыночной модели» и чуть ли не монетаризма. Смешно!

Более того, за время моего правления само слово «реформы» стало чуть ли не ругательным, такие понятия, как «рынок», «бизнесмен», «частная собственность», «приватизация», дискредитированы окончательно, и теперь настоящим рыночникам придется немало потрудиться — то ли изобретать новые слова, то ли еще что-то делать.

Теперь — о демократии. Опять- таки, не могу понять, когда коммунисты нас называют «демократами». Любой политолог скажет, что в условиях, доставшихся нам от СССР, когда гражданского общества практически не существует, государству принадлежит решающая роль. Роль эта состоит в том, чтобы способствовать тому, чтобы люди могли сами обеспечить себя и свои семьи, а государство охраняло бы их и решало споры между ними. Вместо этого за годы моего правления бюрократический аппарат вырос в несколько раз. Мы создали столько контролирующих и проверяющих органов и наделили их такими полномочиями, что скоро не останется тех, кого они должны проверять и контролировать. Сегодня человек гораздо в большей степени зависит от государства, чем это было даже в Советском Союзе. Мы в полной мере воплотили на практике слова, приписываемые якобинцу Фуше: «Законы должны быть такими, чтобы никто не знал наверняка — виновен он или нет».

Сегодня мы в состоянии лишить любого средств к существованию, а при желании — лишить его свободы. Я никогда не понимал значения общественных организаций и особенно политических партий. Будучи выдвиженцем «Новой Украины» я ни разу не посетил собрания этой организации и в дальнейшем четко придерживался этой позиции. Я активно препятствовал укреплению партий и противился их участию в выборах. В результате, был принят «смешанный» избирательный закон, но это тоже не «победа демократии» — партии то ли есть, то ли их нет. По крайней мере, те, кто против партий (а коммунисты — против), могут говорить о том, что они есть, хотя партии никак не могут влиять на ситуацию.

А оппозиция? Правой оппозиции уже нет. Но даже не это главное. Главное, что нами создана замечательная система, значительно более эффективная, чем в СССР. Зачем сажать в тюрьму оппозиционеров? Сразу начинаются крики на Западе о нарушении прав человека. У нас диссиденты идут в легальные партии. Их сажать не нужно. Нужно сажать финансистов этих партий (ранее я уже сказал, что любой бизнесмен всегда виноват перед нашим государством). Скажу даже, что как показывает опыт, достаточно их «прижать» и оппозиционный пыл пропадает. В результате, партии как бы есть, но их как бы и нет — что они могут без денег? И на Западе никто не возмущается — политзаключенных у нас нет, а есть наоборот — целая куча оппозиционных партий. Кстати, вы знаете, что я всегда был сторонником такой ситуации, когда все максимально неопределенно и никто не может сказать, что есть и чего нет и кто и за что отвечает (скажу даже, что это главная, основополагающая черта моей политики). Вспомните хотя бы, что перед выборами я обещал возглавить исполнительную власть, а потом «забыл» об этом. В результате, у нас фактически восстановлена советская модель управления — президент, как ЦК, всем командует, а отвечает за все правительство.

О независимых средствах массовой информации, по-моему, говорить не нужно. Это наиболее очевидное достижение. С неугодными тут можно поступать так же, как и с предпринимателями. Мы контролируем даже доступ к «Интернету», причем за счет тех, кто этот доступ продает.

Дорогие соотечественники! Друзья! Если бы меня спросили, как еще можно назвать Украину, я бы сказал — «страна как бы». Посмотрите сами на приведенные выше аргументы и факты и вы увидите, что в Украине процветает настоящий социализм, только все считают (не без моих стараний!), что его уже как бы нет, а есть что-то другое. Конечно же, дорогие мои, это «другое» вам не нравится и многие из вас собираются голосовать за коммунистов. И правильно. Пока вы так считаете, мы — непобедимы.

P.S. В день независимости, 24 августа, Президент наверняка выступит с праздничной речью. Так или иначе, ему придется рассказать, что положительного он принес стране за пять лет президентства. До сих пор мы знаем только один «аргумент» — при Кучме не было войны. Впрочем, какие бы еще аргументы он не изобретал, вряд ли они кого-то убедят. Слишком сильны другие аргументы, которые находятся в душах и карманах наших граждан.