«Я — сторонник американской системы»

«В ГРИВНЕ ДЕПОЗИТОВ УЖЕ БОЛЬШЕ, ЧЕМ В ДОЛЛАРАХ»

— Можно ли говорить о том, что и банковская система Украины выполняет важную социальную функцию? Справляется ли она с ней?

— Банковская система, по большому счету, имеет одну и главную функцию: сохранить и приумножить деньги клиентов и акционеров. Но если на рынке существует конкуренция, а в Украине в ней нет недостатка (как вы знаете, у нас работает почти полторы сотни банков), то это обязывает оказывать такие услуги, которые бы соответствовали как возможностям, так и потребностям общества. Все остальное от лукавого. Когда я слышу слова «для блага Украины», у меня появляется мысль: неужели и это жулик? Практика показывает, что не следует слишком доверять людям, которые утверждают, что кладут всю свою жизнь на алтарь отечества. Каждый, особенно в банковском деле, склонен преследовать свои, чисто коммерческие цели. И это вполне нормально. Но конкуренция и закон должны ставить людей в социально обусловленные рамки: в этом случае вы будете просто вынуждены оказывать обществу необходимые ему, доступные по цене и приемлемые по качеству услуги.

— Когда-то, в первые годы независимости, коммерческие банки выполняли в Украине «локомотивную» функцию, поскольку первыми стали на рельсы рыночной экономики. Несколько позже их обвиняли во многих грехах, в том числе — что они держат экономику на голодном денежно-кредитном пайке. Как бы вы сейчас в общих чертах определили систему отношений банков и реальной экономики — удалось ли наладить доверительное сотрудничество, дорос ли уже заемщик в Украине до банковских стандартов, получилось ли окончательно избавиться от так называемых проблемных кредитов?

— Все время после кризиса 1998 года банковская система развивалась стремительными темпами, объемы активов росли ежегодно примерно на треть, но, конечно, адекватно росту денежной массы. Иначе и быть не может, ведь чудес в этой сфере не бывает — рабочий инструмент банковской системы — это деньги. А та демонетизиция экономики, от которой пошли многие наши беды, заметьте, произошла не по вине банков. Деньги печатали наши бездарные экономисты, стоявшие во главе правительств. В тот период в экономике восторжествовали бартерные расчеты и прочие схемы, что и вымыло капиталы из банковской системы, лишив ее «рабочего тела» и возможности подпитывать деньгами реальную экономику. Когда мы разговаривали с коллегами из-за рубежа, то шутили, что можем гордиться количеством сотрудников, но никак не капиталами. Однако не банковская система была в этом виновата. Как только в стране стала снова проводиться нормальная макроэкономическая политика, заметно оздоровилась и финансовая система. Сегодня у нас приемлемая инфляция, стабильная национальная валюта, а население продает доллар, а покупает — гривну. В банках на депозитах больше гривны, чем доллара, тогда как раньше, когда национальной валюте не доверяли, было наоборот. Могу предсказать, что банковская, да и финансовая системы страны будут быстро насыщаться ресурсами, но, конечно, в пределах развития экономики.

Несколько сложнее с заемщиками, хотя сегодня стало достаточно много просто великолепных предприятий, управляемых современным менеджментом, с которым мы, банкиры, говорим на одном языке. Его достижением стал не только четкий учет, но и текущее и стратегическое планирование. А вообще отношение человека к долгам — это некая глобальная категория, много что определяющая в жизни конкретного общества. Есть люди, очень легко относящиеся к долгам и считающие, что это проблема их кредиторов. А есть и другие, кто не может не чувствовать дискомфорт, когда кому-то должен. Но сегодня ситуация с недобросовестными заемщиками для банков уже не критична. Монстры, которые брали и не возвращали, уже идентифицированы, и никто им ничего не дает. Им остается безрезультатно бегать из банка в банк. И все же над всеми коммерческими банками (и над нашим в том числе) висит груз кредитов, выданных в прошлые годы. Идет нудный юридический процесс, который с нового года будет просто в тупике из-за вступления в силу новых Гражданского и Хозяйственного кодексов, которые во многом противоречат друг другу. Это позволит затягивать судебные разбирательства до бесконечности. Причем делать это будут, безусловно, самые злонамеренные заемщики, которые брали кредиты именно для того, чтобы, как теперь говорят, «кинуть» банк. У них есть большие, по сути украденные деньги, и они, ради своего выигрыша в суде, могут поделиться ими с квалифицированными адвокатами, способными тянуть и тянуть дело. А нормальный человек, попавший в неблагоприятную финансовую ситуацию из-за объективных обстоятельств, к примеру, в связи с погодными условиями, но все же умудрившийся вернуть кредит, не сможет получить нового, потому что наши ресурсы пострадали от таких вот «кидал». К примеру, исполнение решения по делу, выигранному нами недавно в Верховном хозяйственном суде, прекращено решением Шевченковского местного суда г. Запорожье. И самое печальное, что ответчиком в данном случае выступал ВУЗ, готовящий юристов. Ничего себе школа права, построенная на ворованном имуществе! Словом, закон еще не стал на сторону кредитора. Сейчас готовятся новые законопроекты, после принятия которых защита банка должна усилиться. Но банки уже научены горьким опытом, и на закон, который у нас почти всегда можно обойти, особенно не надеются. Они просто ужесточают кредитные процедуры. Правда, это нередко приводит к тому, что и нормальный заемщик не в состоянии получить такой необходимый ему кредит, а если получит, то ему, по сути, нужно будет платить проценты не только за себя, но и за «того парня». В банковской ставке есть несколько составляющих. Первая — это себестоимость денег, т.е. процент, под который взяты деньги у населения. Вторая — стоимость банковской сети. Третья — так называемая премия за страх, идущая на формирование страховых резервов, предназначенных для покрытия рисков от возможных проблемных займов. И лишь четвертая — собственная прибыль банка. Сегодня наибольшая доля в банковских ставках приходится на первую и третью составляющие. В развитых экономиках считается совершенно нормальным, когда на физических лиц приходится 75% депозитов. А мы только в декабре прошлого года взяли своеобразный рубеж: впервые депозиты физлиц несколько превысили депозиты юридических. Динамика депозитов очень хорошая. Доверие к банкам выросло. Сегодня слета можно назвать два десятка банков, в которых я мог бы рекомендовать держать сбережения даже своей матери. А восемь лет назад совет был один: забирай и уходи. Но, заметьте, нынешняя банковская система ощутимо переплачивает людям. По гривне ставка от 14 до 18% годовых. И я могу утверждать, что в стране нет другого бизнеса, который давал бы такую доходность. При устойчивой гривне и низкой инфляции эти ставки просто баснословны. Их можно рассматривать в качестве выплат банковской системы населению по прошлым долгам — за «Сбербанк», банк «Украина»...

БИТВА ЗА ПАРТНЕРА

— Ваш банк одним из первых поддержал усилия солидных государственных предприятий получить крупные кредиты путем выпуска облигаций и рефинансирования? Вы убеждены, что приняли правильное решение? Вас убедили или подтолкнули? Согласны ли Вы с тем, что выпуск облигаций госпредприятиями может способствовать снижению банковских ставок? Выдержит ли банковская система такую тенденцию?

— Банкиров сегодня очень сложно заставить. Мы все делаем сознательно и после соответствующих расчетов. Для меня никогда не было принципиальным, является ли заемщик частным или государственным предприятием. Тут важны две вещи: реальный денежный оборот предприятия-заемщика в размере, который бы мог погасить его денежный долг. И еще субъективный фактор: личные качества руководителя. Если он к долгам относится серьезно, а денежный оборот предприятия превышает объемы заимствованных денег раз в десять, то тут можно быть спокойным. Об этом говорит вся мировая практика. Везде предкредитные расчеты ведутся в соотношении кредита и оборота, а не в соотношении долга и взятого в залог имущества. Главное — это бизнесовая способность партнера банка освоить заимствованные деньги. Наш же партнер — Юго-Западная железная дорога — в прошлом году имела доход два миллиарда 350 миллионов гривен. И для нее долг в 500 миллионов, который нужно возвращать, начиная с января в течение 2,5 лет по 22 миллиона в месяц, не составляет проблемы.

Для банка трудоемкость обслуживания маленького и крупного кредита практически одинакова. Поэтому себестоимость обслуживания крупного кредита существенно ниже. Плюс его надежность. В Украине до сих пор не сложилась практика определения стоимости кредита в зависимости от степени риска. Но тут все совершенно понятно: крупный кредит для клиентов VIP-класса с низким уровнем риска является для банка весьма надежным и позволяет снизить относительную стоимость администрирования таких сделок. В данных условиях можно предсказать настоящую драку за таких клиентов. И в принципе это должно бы повлиять на снижение кредитных ставок в стране. Однако дело в том, что банковская маржа стремительно снижается. Ставки по депозитам уже мало чем отличаются от ставок по кредитам. Но в любом случае банки, привлекая вкладчиков, ведут жесткую конкурентную борьбу, которая сегодня явно на пользу клиенту. Но всем ли банкам это по силам? Думаю, далеко не каждый выдержит такую гонку.

— В свою очередь, как нам известно, ваш банк добивается синдицированного иностранного кредита. На какие цели он будет использоваться?

— Сегодня хватает проектов и хватает вкладов. Банк много денег привлекает и много вкладывает. С помощью кредита, о котором вы говорите, мы увеличиваем свои мощности, расширяем инструментарий. Но в основном он будет использован на финансирование и расширение внешнеторговых операций. Сейчас заметно снизились кредитные ставки в гривне, и для большинства внутренних операций удобнее пользоваться национальной валютой. Гривневая ставка сегодня 18%, а для VIP-клиентов дают 16% и даже 14%. А для внешнеторговых операций средств не хватает.

ЧЕГО БОЯТСЯ БАНКИРЫ

— Как Вы смотрите на приход в Украину филиалов иностранных банков? Готова ли наша банковская система к конкуренции на таком уровне?

— Совершенно спокойно. Внесенные на рассмотрение парламента документы вполне реальные — они предусматривают введение естественного принципа зеркальности. Если филиал французского банка хочет войти в Украину, то и Франция должна дать разрешение на открытие филиала украинского банка в этой стране. Но конкуренция, конечно, усилится. Убогие банки, я уверен, умрут. Остальные приобретут дополнительный опыт, а потому могут стать еще более успешными. Правда, опыт других постсоветских стран не позволяет предположить, что к нам ринется поток иностранных филиалов. Вот скупка действующих банков иностранными стала распространенным явлением. К примеру, в Польше уже все практически куплено. Но входить в наши риски и сложности нормальным западным банкам, похоже, не очень комфортно. Максимум, к чему они сегодня готовы, это взять какие-то наши элитные предприятия и финансировать их внешнеэкономическую деятельность. Вот Райфайзенбанк начинает работать с населением, включая проекты кредитования, но ожидать, что и остальные иностранные банки будут раскидывать доллары по долам и весям Украины, мягко говоря, наивно.

— Не является ли риском для банковской системы намерение парламента ввести налогообложение банковских депозитов?

— По моему мнению, это псевдопроблема. Любые доходы должны облагаться, причем по единым (одинаковым) ставкам. Если этого не сделать, то появляется возможность через эту льготу уходить от налогообложения, отмывать деньги и т.д. Сколько можно наступать на грабли? Да и граждан это по-настоящему не затронет. Если вы разместили депозит под 16%, то после уплаты 5% подоходного налога у вас получится ставка 15,2%. Это большая проблема?

— Многие банки ведут сейчас довольно агрессивную кампанию по привлечению денег населения. Ваша политика в этом плане имеет свои особенности?

— Наши ставки привлечения депозитов ниже, чем у мелких и средних банков. Мы входим в первую десятку банков, и у нас лучшая маржа между привлечением и размещением. И тут есть проблема выбора: либо ты хочешь зарабатывать деньги, либо ты стремишься наращивать долю рынка. Многие, даже вполне успешные банки идут на то, чтобы переплачивать деньги. Они хотят как можно быстрее расти. Мы же выбрали компромиссный вариант: мы тоже хотим быстро развиваться, но при этом все-таки стараемся не терять свою доходность. И, я повторяю, ставки по депозитам сегодня завышены, что вызвано конкурентной борьбой. В то же время, даже некоторые большие банки ставят сегодня перед собой агрессивные цели — рост превыше всего. Это — опасная игра.

— Чего вы как банкир больше боитесь: инфляции или дефляции?

— Инфляции я боюсь больше. Она ведет к тому, что мы как бы создаем псевдостоимость. Если при инфляции в 8% национальный доход вырос на 10%, значит, настоящий рост был в пределах 2%, а все остальное — дутые цифры. Хотя для бюджета, для министерства финансов инфляция даже может казаться полезной — любые утвержденные цифры легко выполняются. Но реальное количество благ и услуг, конечно, не растет. Банкиры боятся таких вещей, ведь 90% наших активов — это деньги. Правда, металлургическое предприятие от инфляции не сильно теряет. Материальные активы в рыночной оценке не очень зависят от инфляции.

ЭКОНОМИКА, КРОМЕ «БЛАТНЫХ» ТЕМ, ОТДЕЛИЛАСЬ ОТ ГОСУДАРСТВА

— Каков ваш прогноз в отношении курса гривны по отношению к доллару до конца года? Считаете ли вы, что Украина уже дозрела для того, чтобы поддерживать доллар или, может быть, более правильным решением была бы привязка нашей денежно-финансовой системы к корзине ведущих валют?

— Базовой расчетной валютой в Украине является доллар, и такую корзину можно себе представить, но в ней должны бы лежать валюты пропорционально нашему внешнеторговому обороту, где тот же доллар составляет примерно 90%. Его мы поддерживаем только из-за экспортеров. Если бы его курс определялся из чисто рыночных позиций, исходя из спроса и предложения, то сегодня он был бы не 5,33 гривны, а, скажем, 5,2 — 5,23. Поэтому действующий курс — это некий разумный компромисс, на самом деле позитивно влияющий на рынок. На финансовых рынках главным фактором движения часто выступает психология, а отнюдь не экономика. Тут сценарий часто развивается по формуле: испугались и побежали, а потом все пошло рушиться. А бывает и наоборот: обрадовались и побежали, в то время как экономика показывает: бежать не надо — рынок перегрет.

— В чем вы видите экономический аспект предлагаемой Президентом политической реформы? Есть ли в частности, надежда уменьшить коррупционный налог?

— На мой взгляд, одной из главных проблем управления в нашей стране было засилие временщиков: министр, заступая на этот государственный пост, если он, конечно, в здравом уме, ставил перед собой задачу решить за тот год, (а на больший срок никто не рассчитывал), какие-то свои вопросы. Поэтому я сторонник четкой американской системы, где избранный народом президент является главой всей исполнительной власти и ни с кем не делит соответствующие полномочия. Он непосредственно руководит правительством. Нет ни премьера, ни кабинета министров. Министры назначаются на пять лет и лишь согласовываются с парламентом. Это — понятная структура. Если президент плох, его переизбирают. Это — нормальная исполнительная власть. А вот та суета и чересполосица, вполне возможная при парламентско-президентской республике, к которой мы вроде бы сейчас идем, уже была в послевоенных Франции и Италии... И было ли это хорошо? Но, что у нас теперь хорошо, так то, что благодаря сумбурному развитию политической системы наша экономика уже де-факто во многом отделилась от государственных органов. Кроме разве что каких-то «блатных» тем, где искусственно создавались бюджетные «ручейки». Но если ты нормально работаешь и зарабатываешь трудовые деньги, то политические колебания не очень-то и ощущаются. Экономическая жизнь себе идет, а в политике словно бы ничего и не происходит. Но если представить государство как некую суперкорпорацию, то никто не поверит, что она может добиваться успеха в том случае, если каждый год будут меняться ее вице- президенты и исполнительный директор. И тем не менее, политическая реформа, по моему мнению, не будет иметь для страны заметных экономических последствий. Будет как и раньше: если ты при власти, то можешь и икру на хлеб намазать, а все остальные и без того себе кто на хлеб, а кто и на масло заработают.