Юрий ШУХЕВИЧ: «Правда об УПА проложит себе дорогу...»

— Пан Юрий, когда вы узнали, что ваш отец Роман Шухевич — главнокомандующий УПА генерал Чупринка, где это произошло? И кто вам открыл эту тайну?

— О том, что мой отец Роман Шухевич, главный командир Украинской повстанческой армии генерал Чупринка, я узнал в 1947 году. Тогда я убежал из детского дома в Донецке. Двумя годами ранее нашу семью арестовали: меня и сестру отправили в детский дом (сначала это был Дрогобыч, потом Чернобыль, впоследствии — Сталино, теперешний Донецк), а маму и бабушку — в тюрьму. После побега уже здесь, на Львовщине, я связался с нашим подпольем и узнал, какой пост конкретно занимал мой отец. Правда, до этого я уже знал, что он был членом Центрального провода ОУН.

— Будем смотреть правде в глаза: не все в Украине воспринимают УПА как армию. Если в Западной Украине ее как национально-освободительную признает подавляющее большинство населения, то в Центре, на Юге и Востоке отношение к УПА, кажется, более чем прохладное, а то и враждебное. Не могли бы вы на нескольких конкретных примерах доказать, что речь идет не о каком-то там партизанском формировании, а о национально- освободительном движении украинского народа за свою свободу и независимость.

— Во-первых, в УПА было задействовано большое количество людей. И не только с оружием в руках. По крайней мере, так долго, как продолжалось это подполье, оно постоянно было связано с массой населения, которое его кормило, прятало, лечило... Об этом свидетельствуют не только наши исторические исследования. Несколько лет назад в Минске была издана на русском языке книга «Повстанческая армия», в которой московские, кстати, издатели, делая экскурс в 40—50 годы прошлого века, признают УПА воюющей стороной во Второй мировой войне. Другой пример: в двух томах «немецкой летописи» УПА агенты Абвера подробно докладывают о деятельности УПА. Есть на этот счет и документальные свидетельства генерала де Голля. Словом, на Западе было издано множество книг об УПА, они переведены на несколько языков и появились даже в Китае, Вьетнаме, Гватемале и на Кубе. То есть в тех странах, которые в свое время также вели национально-освободительную борьбу. А еще за одно объективное свидетельство о деятельности УПА поплатился жизнью комиссар Руднев. Его дневники о том, как он был в Карпатах, как ему здесь пришлось столкнуться с повстанческим движением, должны были быть обнародованы, но такой объективный взгляд комиссара на УПА ужасно не понравился московскому руководству Руднева, и его по указанию верхушки НКВД застрелила радистка...

Еще одно. Когда во время войны утверждали, что УПА является якобы своеобразной агентурной сетью, созданной немцами для борьбы с советскими партизанами и Красной Армией, когда она освободит оккупированные территории, то потом мы получили убедительные доказательства на счет того, что это было совсем не так. Потому что Германия капитулировала, а это движение продолжалось и продолжалось. И это подполье просуществовало в Европе дольше всех других: оно уже было уничтожено в Прибалтике, Румынии, на Мадьярщине, в Польше, а антибольшевистское движение в Западной Украине продолжалось вплоть до 1956 года...

— В 1943 году, как известно, его возглавил генерал Чупринка, то есть ваш отец Роман Шухевич. Как это произошло?

— Он принадлежал к тому поколению, которое после поражения национально-освободительной борьбы 1917—1921 годов не впало в отчаяние, и во главе с Коновальцем продолжал борьбу. И тогда, где-то в 1922—1923 годах, отец, будучи 15—16 летним, присоединился к той борьбе. Сначала — как ее симпатик, а уже в 1925 году он стал членом Украинской военной организации. Со дня учреждения ОУН он влился в ее ряды, был членом Галицкого краевого провода, его полевым референтом. Ну а потом — польские тюрьмы, Карпатская Украина, Украинский легион... Позже он перешел в подполье, и в 1943 году возглавил ОУН, а несколькими месяцами позже стал Главным командиром УПА. Так что в освободительной борьбе он был с юных лет до дня своей гибели 5 марта 1950 года в селе Билогорша возле Львова.

— Как вы, пан Юрий, считаете, почему какое-то время Россия, а теперь и Польша настаивают на том, чтобы не признавать УПА воюющей стороной во Второй мировой войне?

— Обратимся к истории. Если речь шла об Украине, то поляки и россияне всегда находили общий язык. Так повелось с XVII века. Разве тогда они не разделили Украину на Левобережную и Правобережную: одна досталось Польше, другая — России. Правда, прошло некоторое время и последняя вместе с Пруссией и Австрией уже разделили между собой ту же Польшу. Разве в 1920 году советская Россия и независимая в то время Польша не делили Украину? Разве Польше тогда не досталась Галичина и Волынь, а все остальное — России? Прошло неполных 20 лет и уже Германия вместе с Россией разделили ту же самую Польшу... Иными словами, когда они делили между собой Украину, то проблем не возникало. Но когда украинский народ сам начал решать свою судьбу, то это им ужасно не понравилось и против этого они выступили единодушно. Имею в виду УПА. Так что оценки нашей освободительной борьбы в глазах тех и других всегда были со знаком минус. Кстати, если пользоваться их логикой, то так же можно охарактеризовать деятельность польской Армии Крайовой. Мы хорошо знаем, что она вытворяла на Холмщине и Надсянье. Так что оценку Петлюре, Коновальцу, Шухевичу, в конечном счете, следует давать прежде всего нам, украинцам.

— И до сих пор, к сожалению, неизвестно, где покоятся останки генерала Чупринки. Существуют какие-то версии по этому поводу?

— Их несколько. Например, что он был похоронен в одной из львовских тюрем НКВД. Согласно другой, после гибели его вывезли в Киев и уже там где-то похоронили. Не исключено, что ему отрезали голову и куда-то вывезли, а тело закопали где-то около Львова. Не прослеживаются ли следы гибели отца в архивах? Но у кого есть к ним доступ?! Не нужно долго искать. Например, знаю, да и другие люди утверждают, что в СБУ есть целый альбом фотографий Романа Шухевича — со времен его студенческих лет и подполья и один такой снимок, который недавно появился в одном из общеукраинских еженедельников, по-видимому, из того самого альбома. На фото видно, что он лежит убитый, что последнюю пулю сам себе пустил в висок. А кто тогда в 1950 году мог это зафиксировать, кроме фотографа НКВД?!

— Вы много лет провели в неволе, за решеткой. За что? Может, как и сестры Степана Бандеры, Владимира и Оксана, только за то, что они — одного корня с проводником ОУН?

— Безусловно, причиной того, что меня сначала отправили в детский дом, а впоследствии, в 1948 году, арестовали, послужило то, что я был сыном главнокомандующего УПА. Тогда мне было 15 лет. Меня судили первый, второй раз, а впоследствии приписали и антисоветскую агитацию. В заключении отбыл 31 год плюс ссылка — так что в неволе находился почти 40 лет. Владимир-на-Клязьме, иркутский Александровский централ, Мордовия — так что побывал в разных концах Союза и географию знаю не по атласам. Иногда не верилось, что выживу. Но слава Богу, выжил...

— Нельзя, по-видимому, сказать, что за годы независимости в Украине, в частности на ее западе, не чествуется память воинов УПА. В честь ее главнокомандующего называются улицы, ему сооружаются памятники... В Моршине открыт реабилитационный центр для бывших воинов ОУН-УПА. Но этого, безусловно, слишком мало. Пришло время признания УПА на уровне государства. Об этом много говорят, но дальше разговоров дело не идет. На ваш взгляд — почему?

— А потому, что творится абсурд. Известно, что движение 1917—1921 годов было движением за создание украинского самостоятельного государства. Петлюра, Скоропадский, Грушевский, Винниченко, многие другие, в том числе у нас на Западе — Петрушевич, Тарнавский, Витовский — все они приложили руку к тому, чтобы то украинское самостоятельное государство состоялось. Разве они сегодня признаны? Где-то время от времени мы слышим, скажем, о Грушевском как историке и очень редко как о первом президенте. Где-то Центральную Раду назовут первым украинским парламентом... Но это так, между прочим. И кто же сегодня наступит, так сказать, на горло собственной песне, когда в советские времена осуждал все то, что касалось национально-освободительной борьбы украинского народа за свою свободу и независимость? В том то и дело. И потому украинская история такая искаженная, такая фальшивая. Соответственно, не могут признать УПА, это не вписывается в современный политический контекст. Как будто украинское самостоятельное государство существует, но всех тех, кто за него боролся, не воспринимают...

— И все-таки, пан Юрий, вы лично верите, что УПА будет официально признана?

— Что значит признавать историю или не делать этого? Примените этот вопрос, например, к Наполеону или Александру Македонскому. То-то же: история — вещь объективная и, хотим мы того или нет, не зависит от наших оценок и желаний. И не те господа, которые 24 августа 1991 года голосовали против украинской независимости, могут признать УПА. Ну и не признают сегодня, ну и что? Хорошо, не будут писать о ней в учебниках, и дальше будут морочить детям голову, не признавая ни Мазепу, ни Петлюру, ни Бандеру. Но эти личности не исчезли. Придет время и все равно историческая правда проложит себе дорогу. Кстати, знаете, в чем разница между правдой и неправдой? Правда может себе позволить роскошь быть оплеванной и затоптанной, но она рано или поздно все же поднимется и станет Правдой. А неправда такой роскоши не может себе позволить, потому что если ее раз развенчают, то уже навсегда. Что касается бывших воинов УПА, то да, сегодня они действительно обездолены. Но вспомним слова Ивана Франко: «Отак ми всі йдемо в одну громаду, скуті святою думкою, а молоти в руках. Хай прокляті ми світом, позабуті, ми ломимо скалу, рівняємо правді путі. А щастя всіх прийде по наших аж кістках...» Пусть через 10, 20 лет, но правда об УПА проложит себе дорогу. И будет так, как должно быть.