Записки нешахтера
Так что вовсе не обязательно искать в шуме бастующих шахтерских касок чью-то направляющую руку. Если бы они вовремя и полностью получали зарплату, если бы им не угрожала безработица в то время, когда страна делает упор «на максимально возможное удовлетворение потребности в топливных ресурсах и сырье», то никому бы не удавалось привозить бастующих шахтеров в Киев.
ПРОЛОГ
«И что ты забыл на шахтах?» — спросил меня коллега-журналист года два назад. «Я ведь там родился и оттуда сбежал... Не люблю и их — быдло». «А ваш-то опять в шахту полез, нет, чтобы в Вашингтон махнуть или в Париж», — заметила соседка жене. «Шахтные съемки лучше всего получаются в киевском метрополитене», — поучал меня телеинженер. — И камера целее, и лезть к черту на рога не надо».
Меня с шахтерами не связывает почти ничего — ни специальность, ни место рождения, да и родственников-шахтеров тоже не было. Стыдно признаться, но даже чувства благодарности типа: «Спасибо вам за ваш великий труд» — тоже нет. К шахтерам, как и вообще к гражданам Украины, стараюсь относиться равно, без пафоса. И в то же время неосознанно чувствую, что все украинцы — шахтеры. Мы блуждаем по своей шахте в поисках выхода, мы ничего не знаем о том, что творится наверху, мы постоянно становимся пешками в чужой политической игре и платим своей трагедией за безбедное существование других. А впрочем, судите сами.
ЧУВСТВА ПЕРЕПОЛНЯЮТ. МЫСЛЕЙ НЕТ
Каждый шахтер понимает, что в стране творится что-то неладное. Но что именно — сформулировать не может. Собственно происходит совершенно простая вещь. Есть демократический капитализм — это когда много работаешь и много получаешь. Есть социализм — это когда мало работаешь и столько же получаешь, а у нас переходный период — мы уже много работаем, но еще не научились много получать. Шахтер хочет получать больше, но его начальник тоже хочет получать. И разница между первым и вторым в том, что один из них взять может, а другой нет.
И один всегда внизу, а другой всегда вверху, и поменять ничего нельзя. Шахтеру это не нравится и он ходит в Киев за правдой. Там формируется бюджет, и стук касок вытрясает (в первую очередь местным и отраслевым начальникам) какие-то средства. Потом этих средств становится мало, и начальники просят профсоюзы подогреть народный гнев и пойти-таки в Киев и постучать таки касками... Политики часто просят нас что-нибудь сделать. Ведь вот же оно, решение — только руку протяни. Но руки протягивают только те, у кого они длиннее, а остальные протягивают ноги.
БЮДЖЕТНЫЙ ПИРОГ И ОЛИГАРХИ
Бюджетный пирог делится в Киеве, а потому сила олигарха, который силен доступом к оному пирогу, измеряется еще и количеством шахтеров, которые он представить может под Верховную Раду. В этом размене примерно такие пропорции: один продажный газетчик — десять голодных шахтеров, один продажный тележурналист — сто голодных шахтеров, один, ну очень продажный телеведущий — десять тысяч голодных шахтеров. А вот сытые шахтеры никому не нужны — они и касками стучать не пойдут, и позировать в Киеве перед телекамерами откажутся. Поэтому некоторым политикам надо, чтобы голодных шахтеров было побольше. Так же, как и продажных журналистов. Ведь и сытые шахтеры, и профессиональные журналисты стоят дороже, а наши олигархи еще таких денег не накопили. Поэтому вынуждены воевать за бюджетный пирог всякой дешевкой. Для того, чтобы голодных шахтеров было побольше, лучше закрывать рентабельные шахты и поддерживать нерентабельные, и тогда они будут требовать бюджетное финансирование, за которое и пойдут воевать голодные шахтеры. Между тележурналистами и шахтерами много общего: люди, доведенные до скотского состояния, это рабы. Неважно, что их довело до этого: голод или переедание. А пока — одни митингуют, а другие их снимают.
В ПОИСКАХ ВЫХОДА
Большинство шахтеров — это смелые здоровые люди, но они не нужны стране. Их превратили в машину для добывания бюджетных денег. Да кого из нас в эту машину не превратили? Пенсионеров? Студентов? Так что, если шахты закрыть, свято место пусто не окажется. А уголь стране все равно нужен. Но уголь добывают одни, а бюджет «срубают» другие. Они тоже шахтеры, и тоже не на поверхности. Они тоже своего хотят, но у них шахта другая, и нас туда не пустят, а то еще завалится. Правда, у них там тоже трудности — никак не могут договориться, как «работать» — через импорт угля или через его добычу. У нас капитализм понимают как возможность воровать. Хотя так и социализм понимали (а уж тем более — коммунизм). Так что весь наш политический бомонд мыслит одинаково и постоянно думает о шахтерах. А шахтеры думают о политическом бомонде, а о себе не думают. Им бы не на Киев идти, а в рыночные отношения. Так дураки туда дороги не знают, а умные почему-то не показывают. А если показывают, то путь какой-то дурацкий получается. Тут либо самому думать, либо под землю спрятаться. А потом подняться на гора, вздохнуть полной грудью и сказать: «Ребята, я такой же шахтер, как и вы, честное слово!».
