Жить «Житичам»!

Впервые в «Дне» узнали о существовании этого украинского села только после того как нас пригласили в посольство Японии, где высокие стороны — Чрезвычайный и Полномочный Посол Й.В. Мацуо Мабучи и глава Ассоциации общин села Листвин Валентина Радкевич — подписывали соглашение о предоставлении гранта ($160 тысяч) на реконструкцию системы водопровода этого древнего поселения, пострадавшего от Чернобыльской трагедии.

Те страшные дни, когда беда, которая не имеет ни цвета, ни запаха и может без стука, войти в каждую хату, были не первой, но и не последней катастрофой в жизни этого села, которое когда-то называлось Листвено. (Это название очень характерно для древлянского, или иначе, — деревлянского края. О его значимости в Киевской Руси можно также судить по тому, что нынешняя районная «столица» — старинный Овруч — после всем известного давнего конфликта Коростеня с центральной киевской властью взяла на себя первенство среди древлянских городов.) И каждый раз Листвин благодаря силе духа и энергии жителей, а теперь еще и — помощи японцев вставал из материальных и моральных руин, причиненных войной, революцией, закрытием храма, коллективизацией, террором, Голодомором, снова войной и еще одним, послевоенным, голодом.

Страшная депрессия охватила здесь людей после Чернобыля. А вскоре начались еще и экономические затруднения. Сначала развалился колхоз, а следом за ним обанкротились и его преемники, которые не смогли вписаться в рыночную систему, потому что их руководители не привыкли самостоятельно хозяйничать. Опустели животноводческие фермы, а бедная, в лучшем случае супесчаная да еще и не удобренная навозом земля начала зарастать сорняками. Село практически осталось без работы, а следовательно, и без социальной сферы. Тот, кто помоложе, искал себе работу где-нибудь, в других селах и в далеких городах, а остальные выживали на картошке, грибах и лесных ягодах.

И здесь нельзя не отдать должное Чернобыльской программе возрождения и развития ПРООН, ставшей своеобразной крестной матерью для этих мест, пораженных не только радиацией, но и неверием в человеческие силы. Ее функционеры помогли листвинцам не просто сплотиться, но вскоре увидеть плоды совместных усилий. Знакомьтесь: специалисты по развитию общин Тамара Репьева (координатор проектов фонда в районе) и Вячеслав Бортник. Листвин стал для них своеобразной лабораторией, той землей, куда они сажали первые зерна, из которых должны были появиться ростки гражданского общества. Но сначала упомянутая программа (после сложного конкурса и жесткого отбора) возродила к активной жизни и самих этих бывших педагогов (в те времена украинские школьные учителя только изредка получали зарплату, которую иначе как жалкой нельзя было назвать). Поэтому они выбрали общественную деятельность и начали где автобусом, а где автостопом ездить по селам, разговаривать с людьми на улицах и в хатах, созывать собрания. Теперь Репьева вспоминает, что деморализованные затруднением люди просто не понимали, о чем с ними говорят. Какие там общины? Для чего это? Неужели новая коллективизация? А кто это будет делать? Что он от этого будет иметь? Да кому это нужно? А может, вы американские шпионы и хотите отобрать наши две с половиной чернобыльские гривни?

Всякое доводилось слышать. Сегодня «специалисты по развитию общин» признаются, что иногда и сами не очень верили в успех дела, которое начинали, но упрямо искали небезразличных людей, на которых можно было бы опереться. И нашли. В Листвине в центре общественного движения стала небольшая, но живая, словно ртуть, и, как танк, насыщенная энергией Валентина Радкевич, тоже бывшая учительница, а нынче пенсионерка, которая никогда в жизни не была без работы и далее не хотела сидеть сложа руки. Но и она очень боялась браться за неизвестное дело. Даже поехала в Овруч к руководителю района советоваться: а смогу ли я? а кто мне из начальства будет помогать? а если не получится? Ей, конечно, пообещали полное содействие (сегодня, когда дело пошло, обещают уже и деньги на развитие общин)...

После этого и Валентина Афанасьевна приобщилась к тем многочисленным беседам с листвинцами, которые во время своих приездов в село вели Репьева и Бортник. И вот что выяснилось: пословица о хате с краю, конечно, давала о себе знать, но не было решающей чертой в менталитете. При опросах оказалось, что у селян, живущих на разных улицах, в разных уголках поселения, есть отличные от соседей потребности. Поэтому именно их и сделали своеобразными стержнями, вокруг которых можно было объединить людей в общины. Их создали четыре. А назвали довольно необычно: «Вера», «Надежда», «Мечта» и «Молодежная». Спрашиваю у Валентины Афанасьевны, а почему же забыли о «Любви», но ответа не получаю и только позже догадываюсь, что в то время, наверное, в селе еще было не до того... Нужно было приниматься за неотложные будничные дела. И первым общественным проектом в Литвине стала баня. Потом появилась и парикмахерская. Отремонтировали своими силами, а потом благодаря помощи Чернобыльского фонда, который финансируется не только ООН, но и непосредственно той же Японией, Канадой, Швейцарией (без их помощи не обходилось и в предыдущих проектах), оборудовали современными приборами физиотерапевтический кабинет местной медамбулатории. В свободных помещениях детского садика устроили молодежный центр —тренажерный зал и компьютерный клуб. И селяне увидели, что жизнь у них как-то налаживается, возрождается, перестраивается. А главное, что делает это не только добрый чужой дядя, но и они сами...

Всем запомнилось одно из первых собраний, на котором председатель сельсовета Николай Хилевич говорил о дилемме, стоящей перед Листвином, — «жить или нет». На то время уже имели некоторый опыт осуществления пусть небольших, но все же проектов, и ответ на заданный главой риторический вопрос был оптимистичным. На такой мажорной ноте окрестили и ассоциацию общин — «Житичи», то есть те, кто выбирает для своего села не смерть, не выживание за счет алкогольного забвения, а жизнь, достойную человека, объясняет пани Радкевич.

Одним из первых проектов объединенной общины был ремонт старинного деревянного храма, возведенного дедами и прадедами, как говорили позднее, — методом народного строения. Именно таким образом было решено и обновить внешние церковные покровы. Вспоминает учитель географии местной школы, заслуженный учитель Украины и один из самых активных членов общины Александр Никончук: «Мы пошли к людям с разным уровнем материальной обеспеченности, и никто не отказывал, на ремонт церкви давали кто сколько может. Мы хотели составить список тех, кто давал эти деньги, но буквально все от этого отказались и записались просто жителями села Листвин». Александр Васильевич уверен, что в последнее время в душах людей произошли ощутимые изменения. Кстати, его родной брат, ученый лингвист Николай Никончук в 1998 году был признан в США человеком года за исследование диалектов Правобережной Украины и за то, что положил на карту — на две тысячи карт — языковые явления.

Уважаемый в селе учитель зачитывает нам найденный им в церковном архиве старинный документ, который определял, кто может быть членом церковной общины. Это должен быть «мужчина добрый, не пьяница, в домостроительстве своем неленивый, не клеветник, несварливый, не прелюбодей, не забияка, на кражах и лжи не пойманный, добронравный, поведения честного». Он также рассказывает, что в позапрошлом году икона Богоматери, которую очень почитают прихожане этой церкви, впервые за всю свою историю плакала. В этом Никончук, видевший это чудо собственными глазами, нам побожился, хотя и сказал, что до сих пор никто не смог объяснить это явление...

Об Александре Васильевиче и о созданном им в школе историко-краеведческом музее, где есть экспонаты в возрасте 15 тысяч лет, можно писать толстые тома (здесь отдельно есть также Музей этнографии, в который мы не смогли попасть, однако в соседнем классе увидели очень богатое собрание вышиванок, созданных по местными полесским мотивам, а еще услышали прекрасные колядки в исполнении руководимого учительницей Светланой Мех детского фольклорного ансамбля «Полисяночка»). Опытный учитель за считанные минуты нашего пребывания в его музее убедил нас, что фундаменты старинного Киева времен Святого Владимира в значительной степени построены из листвинского камня, который называется пирофилит и является лучшим в мире огнеупором. Заместитель главы Овруцкой райгосадминистрации по гуманитарным вопросам Ольга Абдурман даже подарила «Дню» обломок такого камня и пожалела, что две шахты, где его раньше добывали, теперь закрыты... Однако при этом она предупредила, что минерал — носитель повышенной радиации, как и весь Овруцкий кряж, на котором размещен район.

Геологическое строение этой местности обуславливает в основном и неприемлемое качество питьевой воды, которой пользуются листвинцы. Нам издалека показали водонапорную башню, которую когда-то построил колхоз для производственных потребностей. Вода там на вид чистая, но согласно анализам содержит слишком много радона и потому также абсолютно непригодна для использования. В Листвине есть своя довольно глубокая скважина и водопроводная башня, где должна накапливаться и частично отстаиваться вода. Сейчас она не работает, как и станция обезжелезивания, которая должна была бы очищать воду. Она прямо из скважины без всякой очистки попадает в водопроводные колонки и выглядит желтой, а иногда даже коричневой. Это признак слишком высокого содержания железа, что плохо отражается на организме человека.

Вскоре ситуация должна измениться. Как нам сказала глава Ассоциации сельских общин, деньги на реконструкцию водопровода согласно гранту от посольства Японии уже поступили. Низкий поклон и благодарность и господину послу, и японскому народу!

Но проблема еще и в том, сумеют ли листвинцы должным образом эксплуатировать обновленную водопроводную систему, включительно с новой станцией обезжелезивания. Глава сельсовета признался, что бюджет совета на 80% дефицитный (кстати, и весь Овруцкий район — самый большой в Житомирской области — тоже имеет на две трети дотационный бюджет). Мы познакомились с двумя сантехниками (судя по всему, их наняли на работу только несколько месяцев назад), которым придется привести в порядок все эти трубы, колонки и фильтры. Сейчас они работают на полставки и получают немногим больше 200 гривен каждый. Тем временем у одного из них — Валентина Олексива — шестеро детей. Как ни удивительно, но он утверждает, что такой оплаты ему хватает... А Хилевич говорит, что пока что не может платить больше, ведь потребители получают воду всего за 2,5—3 гривни с человека в месяц. Глава подчеркивает, что намерен вскоре поставить на заседании совета вопрос о повышении тарифа на воду.

Тем временем мы перешли от водопроводной станции, которая сегодня имеет действительно жалкий вид, потому что вся покрыта ржавчиной, к одной из водопроводных колонок прямо в центре села. Вскоре появились и потребители. Это была среднего возраста женщина с санками, на которых стояли бидон из-под молока и ведро. За нею, опираясь на клюку, ковыляла старушка, для которой, как мы далее узнали, и предназначалась вода. Мы заглянули в наполненное ведро и ужаснулись. «Вот такая у нас вода», — будто успокаивая нас, сказала бабушка и добавила, что колонка возле нее уже давно не работает, а у нее нет сил самой ходить за водой так далеко. А когда мы спросили, знает ли она о том, что скоро ситуация изменится к лучшему, потому что японцы выделили деньги на совершенствование водопровода, то не увидели большой радости в ее глазах. «Все равно ничего не будет», — яро отмахивалась она от нашего оптимизма и даже отказывалась назвать свое имя, вероятно, чего-то побаиваясь. Но тут к колонке приблизился еще и мужчина с санками и бидоном. Он тоже выступал в роли водовоза для старенькой соседки, но и сам не без опаски залез на скользкий ледяной холмик, образовавшийся вокруг колонки. Он назвал нам свое имя (Николай Яковлевич) и даже имя бабушки (Мария), но не продемонстрировал себя сторонником будущего обновленного водоснабжения. На его взгляд, самая лучшая вода была в старом колодце, который после Чернобыля сравняли с землей. Что ж, как видим, становление гражданского общества — нелегкое дело. Заложенное годами недоверие к властям и неверие в собственные силы побороть непросто.

А баба Мария непрерывно жаловалась на боль в спине, и мы посоветовали ей, не тратя времени зря, пойти в физиотерапевтический кабинет в амбулатории. Там было тепло, чисто, и персонал с благодарностью отозвался о главе сельсовета, который приобрел недавно линолеум в коридор и в кабинеты. И здесь мы случайно встретили еще и одиннадцатиклассницу, которая пришла в аптеку за лекарствами для соседки (как видим, взаимопомощь характерна для листвинцев). Но она нас очень разочаровала. По ее словам, прекрасно оборудованные компьютерный клуб и тренажерный зал, которым могли бы позавидовать даже жители городов и со времени появления которых, как нам сказал глава сельсовета, не было ни одного правонарушения среди молодежи, почему-то уже не первый день закрыты. Мы еще перед тем побывали в молодежном клубе и удивлялись, почему там не было ни одного посетителя. Выясняя обстоятельства этого, мы услышали (но уже не от девочки, а от ответственных лиц) три версии. Согласно первой, все упиралось в необходимость получить лицензию на право учить компьютерному делу; согласно второй — клубу не позволяла работать санстанция, потому что он располагался на втором этаже, тогда как на первом — детский садик (нам даже сказали, что их могут поменять местами...). Третья — самая худшая и до конца невыясненная, заключалась в том, что молодежный центр не работает из- за того, что кто-то положил на него глаз и хочет получить его в собственность.

А еще нас очень удивили в единственном на полторы тысячи жителей села детском садике. Здесь тоже тепло и, как и должно быть, чисто. Но две его группы, оказывается, посещают меньше 30 детей. Воспитательница Лариса Минич заметила, что детей в селе намного больше (демографическая ситуация такова: в прошлом году родилось 19 малышей, зато умерло людей среднего и преклонного возраста вдвое больше; в школе сейчас 226 учеников, хотя когда-то было более 500). Воспитательница также объяснила, что согласно чернобыльскому законодательству родителям, чьи дети не посещают детсад, платят немногим больше 100 гривен. «А люди у нас без работы, поэтому они на эти деньги и живут», — жаловалась Минич.

Оба эти негатива очень хорошо и очень остро прокомментировал специалист по развитию общин Вячеслав Бортник: «Если и дальше так будет, мы потеряем новые поколения». Но и он, и его коллега Тамара Репьева, и представительница власти Ольга Абдурман убеждены, что на самом деле этого не случится, что сельские общины, которые только-только начали развиваться, имеют большой человеческий и экономический потенциал и, несмотря на все нынешние недостатки и недоработки, способны положительно повлиять на развитие в Украине гражданского общества. И с ними в этом нельзя не согласиться. Возобновив качество водоснабжения, листвинцы планируют за свои средства отремонтировать внутреннее убранство церкви. А дальше, нам об этом говорил заслуженный учитель Украины Александр Никончук, начнут акцию, направленную на то, чтобы присвоить своему удивительному по природным особенностям краю статус Полесского природного заповедника. Счастья им в этих начинаниях...