Зураб ЖВАНИЯ: «Украина для Грузии — лидер региональных процессов»

Премьер-министра Грузии Зураба Жвания называют «мозгом революции роз» и «серым кардиналом» грузинской политики. Впрочем, «серый» — это не о нем. Возможно, митинги и не являются призванием Жвания, но в большой грузинской политике нынешний премьер-министр — один из самых серьезных и ярких игроков. В разные периоды карьеры у него было достаточно врагов — но никто из них до сих пор не победил, говорит сам глава правительства. По его словам, сегодня он «достаточно занят обязанностями премьера». «Даже если бы я захотел, мне было бы сложно на следующих выборах конкурировать с действующим президентом, который не только является моим другом, но и пользуется 97-процентной поддержкой населения», — сказал Зураб Жвания.

Премьер-министр Грузии, по его собственным словам, прибыл в Украину в «достаточно деликатный момент, когда все более накаляются предвыборные страсти». «В любом случае Грузия и ее руководство будет с непременным уважением относиться к выбору украинского народа», — заверил он. Во время встречи Зураба Жвания с премьер-министром Украины Виктором Януковичем была достигнута договоренность провести в октябре в Киеве заседание двусторонней межправительственной комиссии. Глава грузинского правительства назвал беседу со своим украинским коллегой «продолжительной и насыщенной». Зураб Жвания также посетил Крым, где встретился с Президентом Леонидом Кучмой. Как сообщили в Главном управлении информационной политики Администрации Президента Украины, Леонид Кучма и Зураб Жвания обсудили развитие двусторонних отношений, в частности, состояние и перспективы торгово- экономического сотрудничества. Собеседники также затронули вопросы взаимодействия обеих стран в рамках ГУУАМ и международной проблематики.

Несмотря на насыщенную программу визита, Зураб Жвания нашел время для интервью корреспонденту «Дня».

— Из «революционной тройки» вы были наиболее близки к Эдуарду Шеварднадзе, в 2000 году руководили его предвыборным штабом. В какой степени вас, Михаила Саакашвили и Нино Бурджанадзе можно считать учениками экс-президента?

— Безусловно, я, Михаил Саакашвили и Нино Бурджанадзе приобрели очень большой опыт, окончательно сформировались как политики в годы президентства Шеварднадзе. В течение семи-восьми лет я был ближайшим соратником экс-президента, смело можно сказать — его правой рукой, потому что я был не только председателем парламента, но и лидером нашей общей партии, в руководстве которой тогда состояли и Михаил Саакашвили, и Нино Бурджанадзе. Это были очень важные годы: формировалась новая грузинская политическая элита. Но в то же время надо сказать, что наша позиция всегда была предельно четкой: мы стояли рядом с Шеварднадзе, поскольку он олицетворял курс на реформы, на интеграцию Грузии в европейское пространство, отход от советского прошлого — не просто на словах, а на деле. Но в 2001 году Шеварднадзе окончательно сделал выбор в пользу сил, олицетворявших коррупцию, дал понять, что не собирается расставаться с людьми, пытавшимися удержаться у власти любыми допустимыми и недопустимыми средствами, обогащавшимися за счет полного обнищания населения. Тогда в знак протеста я ушел в отставку с поста председателя парламента, еще раньше покинул пост министра юстиции нынешний президент Михаил Саакашвили. Тогда мы смогли провести Нино Бурджанадзе на пост председателя парламента, что было для нас весьма значительной победой. С лета-осени 2001 года наши пути с Шеварднадзе окончательно разошлись.

Эдуард Шеварднадзе, вернувшись в Грузию в 1992 году, олицетворял для людей надежду на то, что страна очень быстро пройдет тот путь развития, который прошли, допустим, государства Балтии. У него как у политика был целый ряд совершенно уникальных качеств, но Шеварднадзе не смог главного — выдержать тот темп, который надо держать, когда стоишь во главе формирующегося государства. Он не смог на всех перекрестках, которые Грузия миновала, сделать точный и волевой выбор. В момент, когда надо было четко сказать: либо Грузия будет современным, преуспевающим обществом, либо мы позволим кланам вокруг президента манипулировать всем и вся. В Грузии хронически не выполнялся мизерный государственный бюджет. По 10—12 месяцев не выплачивались грошовые пенсии, зарплаты.

Теперь в течение шести месяцев мы не только увеличили бюджет на 50%, но недавно я подписал законопроект по поправкам в бюджет текущего года, чтобы парламент узаконил профицит примерно в 15%, которого мы достигли. Легко решать проблемы, если ты отказываешься от коррупции, четко даешь понять всем в собственном окружении, что не допустишь никаких сговоров, манипуляций за счет благосостояния, интересов народа. Главный секрет успеха администрации Саакашвили и нашего правительства заключается в том, что для нас не на словах, а в реальной, ежедневной деятельности отказ от коррупционной практики является одним из самых святых и незыблемых принципов.

— И тем не менее, вам не кажется, что новая система слишком напоминает прежнюю? «Национальное движение» стало воплощением админресурса, подобным «Союзу граждан», и в то же время оно так же далеко от внутреннего единства, как и партия Шеварднадзе…

— Я не скажу, что нам не хватает внутреннего единства. Сегодня «Национальное движение», наоборот, достаточно сплоченная команда. Если посмотреть, как функционирует наше большинство в парламенте, как мы работаем в том или ином регионе, как проходила избирательная кампания — никаких размежевывающих линий я не вижу и их не существует в принципе. Мы очень бережно относимся к тому, чтобы это единство не растрескалось.

Что касается того, что «Национальное движение» сегодня, безусловно, является доминантой в политическом спектре Грузии, то это объясняется совершенно беспрецедентным уровнем поддержки, которым пользуется президент и правительство. Сегодня, после полугода нашего пребывания у власти, люди видят, что мы идем путем перемен. Показатели популярности Саакашвили по всем рейтингам по- прежнему превышают 90%, поддержка правительства — до 70%. Эта ситуация не будет длиться вечно, я уверен, что она не будет продолжаться очень долго. Убежден, что к следующим парламентским выборам в Грузии сформируется и серьезная оппозиция.

— Насколько отвечает национальным интересам Грузии намерение «продать все, кроме совести и чести», как говорит министр экономики Каха Бендукидзе, в том числе стратегические объекты? В какой мере сохранится независимость страны после столь бурной приватизации, в которой, в том числе, будет принимать активное участие российский капитал?

— Я бы желал, чтобы российский капитал активнее шел в Грузию, чем это происходит сегодня. Естественно, мы ведем приватизационную политику с учетом всех факторов, но здесь нельзя бояться собственной тени. Надо четко понимать, что если, допустим, тот или иной порт находится в частном владении и частный предприниматель его развивает, платит в казну налоги, это никак не ограничивает возможности государства в случае необходимости использовать порт по собственному усмотрению. Подобные вопросы регулируются законодательством. Должен сказать, что нынешнее правительство Грузии, мой кабинет министров — действительно очень либерально настроенная группа людей. Мы верим в частную собственность, верим в то, что благосостояние общества слагается за счет личной инициативы отдельных его членов. Мы верим, что стране — пенсионерам, студентам, учителям — всем будет лучше, если больше грузин смогут проявлять свою инициативу, добиваться успеха. Приватизация — это возможность отказаться от практики, когда зачастую у нас огромные предприятия якобы находились под государственным контролем, а на самом деле происходило постепенное растаскивание по разным углам всего самого ценного, что было на этих предприятиях. Мы хотим, чтобы люди знали, кто чем владеет, почему и за какую сумму тот или иной человек стал владельцем того или иного предприятия.

— Самым известным делом в ходе антикоррупционной кампании в Грузии стало, пожалуй, дело зятя экс-президента Георгия Джохтаберидзе. А друг Бориса Березовского Бадри Патаркацишвили исправно платит налоги?

— Патаркацишвили является индивидуальным налогоплательщиком совершенно беспрецедентных масштабов. Я не помню точную сумму, но в прошлом году он заплатил больше миллиона подоходного налога. Так что со стороны налоговых служб претензий к нему не существует, он является образцовым налогоплательщиком для Грузии.

— Грузия, как и Украина, по определенным параметрам пока далека от стандартов, необходимых для вступления в ЕС и НАТО, эти организации пока еще не предлагают Тбилиси членства, как не предлагают и Киеву. Что заставляет грузинское руководство придерживаться стратегического курса на евроатлантическую интеграцию?

— В значительной степени ориентиры, которые сформировались в грузинской внешней политике за последние десять лет, не только сохраняются, но мы стараемся углубить эти связи. Главным приоритетом для нас остается интеграция Грузии в европейскую семью народов, европейское сообщество. Это ориентир, который определяет не только внешнюю, но и внутреннюю политику, потому что подразумевает гармонизацию всех внутригосударственных структур, практики, в которой они работают, с практикой и опытом европейских структур. Это не быстрый процесс, его нельзя пройти за неделю или за год. Но это наша стратегическая цель. Для нас очень важным приоритетом остается углубление сотрудничества с НАТО и интеграция в структуры Североатлантического альянса.

Я хочу с огромным удовольствием подчеркнуть, что за прошедшие годы сложились уникальные взаимоотношения между Грузией и Украиной. Мы это очень ценим. Украина для Грузии является одним из главных партнеров, сотрудничество с которым во многом определяло, определяет и будет определять контуры нашей внешней политики. Украина для нас безусловно является главным лидером региональных процессов, в которых мы с удовольствием участвуем. Еще раз хочу подчеркнуть: мы крайне бережно относимся к традициям очень доверительных, партнерских взаимоотношений, которые сложились с Украиной. Мы всячески будем их развивать, надеюсь, в этом есть обоюдный интерес.

Главное, чего мы должны добиться сейчас и чего никак не смог добиться Шеварднадзе, — это формирование нормальных, спокойных взаимоотношений с Российской Федерацией. Мы обязаны выбраться из клубка противоречий, которые постоянно существовали между Грузией и Россией, и мы к этому прикладываем очень много усилий.

— В какой степени является проблемой для Грузии зависимость от российских энергоносителей, а также экспансия РАО ЕЭС и «Газпрома»?

— Я не вижу в этом проблемы. Я не замечаю сейчас каких- либо симптомов того, что, например, компания РАО ЕЭС, которая стала владельцем тбилисской энергосети, функционирует в политических целях. Мы приветствуем в Грузии любой капитал, который руководствуется бизнес- интересами. Действительно, в Грузии остаются энергопроблемы. Для нас серьезными партнерами являются представители энергосектора России, но в то же время, конечно, для нас очень важно диверсифицировать источники поступления энергоносителей. Огромное значение имеет развитие совместных с Азербайджаном проектов: нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан и газопровод Баку — Эрзерум, который будет через Грузию транспортировать азербайджанский газ в восточные регионы Турции. Очень важно, сотрудничая с тем или иным государством, в то же время создавать возможность выбора, чтобы рынок был более конкурентным и в итоге выигрывали рядовые потребители.

— Какие внутренние и внешние факторы могут повлиять на восстановление территориальной целостности Грузии?

— Внутренний фактор — это, конечно, укрепление стабильности. Сегодня в Грузии резко изменилась экономическая ситуация. Мы ежемесячно гасим задолженности перед населением, которые складывались в течение десяти лет. К концу года прогнозируем примерно 15-процентный экономический рост и надеемся в будущем году эти показатели улучшить. И в Абхазии, и в Южной Осетии люди должны понимать, что экономически они только выиграют, если выйдут из жуткого состояния так называемых «замороженных» конфликтов. Ведь «замороженный конфликт» означает, что там все заморожено: ничего не работает, люди живут в неопределенности, не знают, каким будет их завтрашний день. В той же Абхазии, которая действительно может быть раем земным, одним из самых процветающих регионов нашей части земного шара, люди нищенствуют и голодают.

Что касается внешнего фактора, то ключевую роль будет играть, естественно, Россия. Крайне важно, насколько активной и конструктивной будет ее позиция. Хочу подчеркнуть, что за последние месяцы у нас появились положительные прецеденты во взаимодействии с Россией. Например, во время кризиса в Аджарии все ожидали, что российские представители в той или иной степени будут вовлечены в противостояние с Асланом Абашидзе. Россия очень ответственно подошла к этой ситуации, категорически дистанцировалась от противостояния, позволила быстро и бескровно решить проблему. Надеюсь, что мы сможем найти с Россией общий язык и при решении конфликта в Цхинвальском регионе, и в Абхазии.

В поисках путей мирного урегулирования очень важную роль играет Украина. Мы признательны Киеву за постоянную поддержку во всех международных организация, начиная с ООН и включая СНГ. Мы это весьма ценим и рассчитываем на еще большее участие Украины в решении проблем «замороженных конфликтов» на Южном Кавказе.

— Михаил Саакашвили однажды полушутя сказал, что не собирается становиться Че Геварой, а вам не позволит стать Фиделем Кастро…

— (Смеется. — Авт. ) Между прочим, мне не очень нравится роль Фиделя Кастро. Откровенно говоря, и Саакашвили я тоже никак не желаю стать Че Геварой. Грузинский опыт — это грузинский опыт, он совершенно уникален. То, как и почему произошла наша революция роз, объясняется чисто грузинскими факторами и стечением обстоятельств. Это было предопределено крайне неуспешной экономической политикой Шеварднадзе, тем, что в течение последних двух-трех лет его президентства все государственные институты просто выедались изнутри коррупцией. Власть в Грузии абсолютно потеряла какой бы то ни было авторитет, и высшие представители власти нагло и цинично демонстрировали свое благосостояние, нажитое совершенно очевидным путем — коррупцией. После всего этого 2 ноября прошлого года Шеварднадзе и его окружение попытались провозгласить, что они выиграли выборы. А каждый отдельно взятый грузинский избиратель знал, что ни он сам, ни члены его семьи, ни близкие, ни соседи — никто не голосовал за партию Шеварднадзе. Люди в течение многих лет терпели холодные зимы без электричества, невыплаты пенсий, любые лишения, но хотели сделать свой выбор у избирательных урн. Когда они узнали, что власть им в этом отказывает, это вынудило сотни тысяч людей выйти на улицы и ненасильственным путем добиться смены власти, отставки президента. Надеюсь, что ничего подобного ни в Украине, ни в других странах происходить не будет.