Русскоязычный канал: Да? Но нет...

Когда мы получили текст от доктора исторических наук, политического консультанта Елены Галкиной, которая считает идею, рожденную в Офисе Президента о создании всемирного русскоязычного канала, весьма перспективной и привела свою аргументацию, то нам она не показалась бесспорной. Более того, мы поняли, что тема требует обстоятельного обсуждения. И предложили нашим авторам и экспертам принять участие в заочном круглом столе. Первыми откликнулись Игорь Яковенко, известный российский оппозиционный журналист, бывший секретарь Союза журналистов России и бывший депутат Госдумы, постоянный автор «Дня», и известный украинский журналист, лауреат премии Джеймса Мейса Лариса Волошина. За что мы им благодарны. И, конечно, заочный круглый стол продолжается. Следите и присоединяйтесь — будет интересно, полезно и конструктивно! Мы же хотели напомнить, что «День» начал выходить в 1996 году на украинском языке. А уже в 1997-м главный редактор Лариса Ившина предложила русскоязычную версию. Признаться, в патриотических кругах это вызвало недоумения и неодобрения. На следующий год — «День» добавляет английскую версию. Почему? Потому что были уверены, что производим национальный контент, который надо доносить до разных аудиторий на разных языках. Это важно! Особенно сейчас после путинского нападения на Украину. Но что должно быть во главе ума? Рассказ о некой другой русскоязычной Украине? Нет. Контрпропаганда? Возможно. Главное — создания активного конкурентного украинского контента. И тут уже не так, может быть, принципиально на каком языке будет вещать это СМИ.

Зачем Украине нужен русскоязычный телеканал и каким он должен быть?

Многие эксперты в области медиа, журналисты и прочие лидеры общественного мнения неожиданно скептически отнеслись к идее президента Зеленского о создании всемирного русскоязычного телеканала. Говорят о том, что для успешной конкуренцией с российским RT нужны миллиарды долларов в год, что к российскому зрителю не проникнуть, что у Саакашвили подобный проект в Грузии не получился, что противостоять великодержавному шовинизму в обозримое время просто бесполезно и прочее, и прочее.

Данный скепсис не разделяю и более того — считаю эту идею наиболее перспективной из всех, высказанных Зе-командой. Хотя бы потому что сама говорила о необходимости создания такого телеканала с 2014 года в экспертных кругах, а с начала 2015 предлагала это публично, в общих чертах рассказавя, зачем нужен канал и какую именно историю успеха следует брать в качестве ролевой модели. Увы, тогда этой идеей никто не заинтересовался, и четыре года было потеряно.

Сейчас, пока контуры концепции русскоязычного телеканала Зе-команды не определены, я разберу доводы против и за, а главное — расскажу, какие цели должен ставить перед собой этот проект и каким он должен быть, чтобы стать максимально эффективным, а не повторить печальную судьбу государственного UA/TV, которое никто не смотрит при бюджете около $16 млн долларов на 2019 г.5

ШОВИНИЗМ И ДИКТАТУРА —  В КРОВИ РОССИЯН, БОРОТЬСЯ БЕСПОЛЕЗНО?

Начнем с главного — исторического контекста и формулировки целей канала, которые должны  исходить из него непосредственно. Украинская революция, которая началась 21 ноября 2014 года и продолжается по сей день — электоральным восстанием против истеблишмента, по своему дискурсу не только демократическая и национально-освободительная, но прежде всего ценностная — потому и получила название «Революция Достоинства».

И сейчас ценностный конфликт — одна из самых острых и болезненных сторон российско-украинского противостояния.

Реакция россиян и украинцев на революцию и российское вторжение в Украину показала, что сегодня существует колоссальный разрыв между политическими ценностями двух жителей двух стран. Судя по динамике общественного мнения, россияне все больше предпочитают свободе слова, политической конкуренции и честным выборам «закон и порядок», а демократии — сильного лидера. Даже в протестном 2012 г., по данным исследования Pew Research Center, 57% респондентов предпочитали «сильную руку» демократии и лишь 32% были убеждены в обратном. Но так было не всегда. В 1991 г. 51% опрошенных граждан РСФСР высказывались за демократию и лишь 39% — за «сильного лидера». «Великодержавный шовинизм» россиян тоже не постоянная величина. 14 января 1991 г., когда не было мобильных телефонов и социальных сетей, на Манежную площадь в Москве вышли более ста тысяч человек под лозунгом «Не допустим оккупации Литвы!» Москвичи протестовали против попытки восстановления суверенитета СССР над прибалтийской республикой, провозгласившей независимость. Тогда во время штурма телебашни в Вильнюсе советскими войсками было убито 13 человек.

Резкая перемена произошла в период «шоковой терапии» 1992 г., когда многие респонденты связали резкое падение своего уровня жизни с демократией как политической системой: 51% опрошенных уже вступал за сильную руку7.

В несколько иных формулировках, но более детальную динамику можно найти в исследованиях Левада-центра почти за 30 лет — с 1989 по 2017 гг. С утверждением «Нашему народу постоянно нужна «сильная рука» в 1989 г. были согласны  25% россиян, с противоположным тезисом «Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы вся власть была отдана в руки одного человека» — 44%. В 1995 г. это соотношение изменилось на 34% и 24%, соответственно, а в 2017 г. первых было уже 40%, а вторых — 17%. 

Государство уловило этот тренд общественных настроений еще в эпоху Ельцина. Но именно 20 лет путинского правления сопровождаются принципиальным переформатированием информационного пространства, в котором все более преобладают архаичные «традиционные» ценности.

Нарастающая эксплуатация тоски по имперскому «золотому веку» и симпатии к «сильному лидеру» привела к формированию общественных настроений, способных, кажется, не заметить падение уровня жизни, экономических трудностей и простить демонтаж социального государства — но только в случае успехов на фронте восстановления имперского величия, желательно, военным путем. Пики одобрения деятельности Путина совпадают со 2-й чеченской кампанией, российско-грузинской войной 2008 г., агрессией против Украины в 2014-м и началом военной операции в Сирии в 2015-м.

Однако не все так безнадежно, как на первый взгляд.

Сопоставимый пик популярности Путина был в декабре мирного 2007 г. — в конце самого благополучного года для российской экономики, когда люди реально почувствовали улучшение своего благосостояния9. Падение рейтинга Путина связано, напротив, с урезанием прав граждан: монетизация льгот в январе 2005, фальсификация выборов и третий срок Путина в конце 2011—2013, пенсионная реформа в 2018—2019.

Самые массовые протесты последних лет в России связаны с борьбой за избирательные права.

Россияне начинают осознавать, зачем им избирательное право.

В сущности, они добиваются того же, что и украинский Майдан, — права выбирать, куда и как будут идти они сами, их город, их страна. Они не хотят, чтобы за них выбирал кто-то другой.

И неслучайно, что экс-замкомандира киевского «Беркута», разгонявший Майдан, руководит избиением людей в Москве.

При этом природа т.н. «крымского консенсуса» тоже не так однозначна. Отношение россиян к Украине, США и другим странам колеблется вместе с накалом телепропаганды. Лишь немногим более 50% россиян полагает, что российское ТВ правдиво освещает внешнюю политику (два года назад таких было более 70%), верит в объективность освещения экономики только 40%.

Оценивая эти данные, надо помнить: в авторитарном государстве респонденты предпочитают «изгибаться с линией партии», особенно учитывая, что опросы не анонимны.

Россия — «захваченное государство», по современной терминологии, и в немалой степени отраженные в соцопросах настроения россиян — это стокгольмский синдром.

Однако ресурсы захватчиков и заложников несопоставимы.

Цель кремлевской пропаганды — остановить естественный процесс осознания подданными своих прав, повернуть историю вспять. Отсюда и война Путина с революционной Украиной, и его борьба за «традиционные ценности» в мировом масштабе, что в каких-то странах означает право насиловать малолетних и совершать «убийства чести», а в той же России — «домострой» и крепостное право, которого, как говорят россияне, никто не отменял.

Российские медиа слаженно и многообразно рисуют единую, продуманную картину мира, внутренне логичную, где можно найти или вывести самому ответы на каждый мировоззренческий вопрос. И вся эта конструкция зиждется на том, что свободы и прав человека в мире не существует.

В современном глобальном мире от этой идеологии, как и от любой другой, нельзя отгородиться стеной. Именно поэтому потерпела полный крах стратегия идеологов администрации Порошенко отказаться от мирового русскоязычного пространства и от ценностей современной Европы, сконцентрировавшись на строительстве украинской нации по лекалам «традиционных ценностей» 19 века. «Армия, язык и вера» мало кого убедили, а информационные войска «русского мира» легко расширили свое присутствие в рамках украинского медиапространства. 

Единственный путь борьбы с пропагандой Кремля — создание и трансляция альтернативной идеологии, картины мира на основе ценностей гуманизма и Просвещения. Увы, такой визии в русскоязычных медиа не существует. А как верно говорил Георгий Щедровицкий, поклонников которого много и в российском, и в украинском истеблишменте, деидеологизированное общество не может ни существовать, ни развиваться — оно вообще перестает быть обществом10.

АЛЬТЕРНАТИВА С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ

Между тем, у Украины сегодня существует возможность достаточно малыми усилиями изменить траекторию не только своего исторического развития, но и повлиять на изменение той страны, которая сегодня осуществляет против нее военную интервенцию. Без перемен внутри самой России, прежде всего, в сознании, в артикулированных ценностях ее граждан, победа Украины в войне против империи невозможна.

Агрессивная концепция «русского мира», взятая на вооружение режимом Путина, содержит в себе возможности для переформатирования в не менее эффективное оружие для борьбы с имперской идеей. Ее сила — в идеологической и организационной слабости Украины, в недальновидном отказе работать в русскоязычном информационном поле, используя весь гуманистический потенциал русскоязычной культуры, доступный каждому гражданину Украины в полном объеме. Украина сама сделала себя заложницей манипуляций Кремля, который строит свой «русский мир» на том, что эксклюзивными правами на русскую культуру обладает государство Россия.

Между тем, во-первых, сама постановка вопроса о русской культуре в начале 21 столетия является манипуляцией. Владимир Яковлев, основатель газеты «Коммерсантъ», очень точно объяснил, почему сейчас надо говорить не о русской, а о русскоязычной культуре: «Разница в том, что к русскоязычной культуре принадлежат все те люди, которые считают, что имеют к ней отношение вне зависимости от того, какой они национальности... Поэтому я не считаю правильным никакие адресации к национальным признакам. Русскоязычная культура — это мировое явление»11.

Во-вторых, нет никаких оснований считать культуру на русском языке «собственностью» РФ, Кремля или лично Путина — все богатство культуры Российской империи или советской русскоязычной культуры создавалось отнюдь не только этническими русскими. Вклад выходцев из Украины в их создание значительный, если не определяющий.

И сейчас Украина имеет возможность стать для всего пространства владеющих русским языком «альтернативой с человеческим лицом» — на фоне путинской России.

Для подобной трансформации необходимо доминирование Украины по ряду позиций, наипервейшая из которых — эффективное присутствие в мировом информационном поле.

Сегодня только Украина способна предложить прогрессивный гражданский демократический ценностный проект, понятный постсоветскому миру, способный противостоять «ментальной путинизации» постсоветского сознания. Почему только? Хотя бы потому что ни одно медиа на русском языке из тех, что за последние 5 лет появились в ЕС и Штатах, не ставят такой цели.

ИСТОРИЯ УСПЕХА ОТ АРХИТЕКТОРОВ ПЕРВОЙ РЕВОЛЮЦИИ ДОСТОИНСТВА

Медиаэксперты убеждают себя в том, что переформатирование ценностных установок больших сообществ с авторитарных на демократические с помощью независимого ресурса сейчас невозможно, ибо «Радио Свобода» и «Голос Америки» действовали когда-то против топорной советской пропаганды, а против нынешних кремлевских холдингов противоядий нет, только запрет.

Однако на самом деле такой феномен существует, относится к нашему времени и даже хорошо изучен, став темой многих научных исследований. Это катарский телеканал «Аль-Джазира». Во много благодаря ему, с начала нулевых арабский мир переживал период первой, в большинстве стран пока безответной, влюбленности в демократию. К началу «Арабской весны» (2010—2011) около 80% арабов считали демократию лучшей политической системой, что значительно больше, чем в среднем по миру и даже в странах Запада.

Аль-Джазира возникла в 1996 году, как частный канал эмира Катара. Стартовав с бюджетом 150 млн. долларов на первые пять лет, Аль-Джазира встретила середину нулевых с охватом аудитории, доходившим в арабских странах до 70% взрослого населения, а в диаспоре до 90%.

Рост популярности канала был стремительным, ради него люди устанавливали спутниковые антенны, отказывая своим семьям даже в необходимом.

В 2009 году компания Nielsen провела опрос общественного мнения и выяснила, что почти 50% респондентов в арабских странах считают Аль-Джазиру своим любимым каналом. Выборка включала 27000 респондентов из 14 арабских стран, с соблюдением социально-демографических критериев.

Да, этот проект не образец журналистских стандартов, другие государства часто видят в нем инструмент реализации внешнеполитических амбиций правящей династии Катара, за что страдают журналисты, которым запрещают работать и сажают в тюрьмы.  Но спутниковое вещание не выключить.

Факторов успеха Аль-Джазиры много, технические креативы того времени уже никого не удивят, но для нашей темы важна идеология проекта:

— международный информационно-аналитический канал с глобальной повесткой для всего арабского мира (да, Аль-Джазира первой доказала, что без развлекательных программ можно стать самым популярным ТВ в макрорегионе с населением более 400 млн человек)

— неравнодушная «ценностная» объективность, основанная на принципах противостояния тиранам и защиты угнетенных с отсылками к исламской культуре;                        

— Аль-Джазира сумела стать «голосом немых», поставляя эксклюзивную информацию от местных корреспондентов, в оптике непосредственных участников событий, в том числе и опасных.

То есть телеканал отвечал запросам арабоязычного зрителя и в монархиях Залива, и в Египте, и в Сирии, и в странах Запада, найдя общий привлекательный образ будущего — «исламскую демократию».

ЦЕНА ВОПРОСА, ПРОБЛЕМА ДОСТАВКИ И ПРОЧИЕ «НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИТСЯ»

Некоторые из аргументов скептиков просто не соответствуют действительности, как в случае с якобы провалом грузинского канала «ПИК»: после победы на выборах в октябре 2012 года новая власть сразу поспешила закрыть телеканал в рамках восстановления отношений с РФ. Разве понадобились бы такие срочные меры, будь проект неэффективным?

Теперь о деньгах. Бюджет RT на 2019 год составляет вовсе не миллиарды долларов, а 20,5 млрд руб. — примерно $315 млн долларов на все телеканалы (арабский, испанский, французский, немецкий, для Великобритании, для США и Russia Today Documentary). Стартовал же проект с $30 млн в год, что вполне сопоставимо с тратами государства Украина на UA/TV13.

Главная причина провала украинского иновещания не в недостатке финансирования, а в неверной концепции, начиная от формулировки глобального вызова, стоящего перед Украиной, и, соответственно, цели канала, и заканчивая определением аудитории, ее запросов и контента.

Актуально ли ТВ, если мир уходит в соцсети? Безусловно, причем никто не мешает распространять контент разными средствами. В РФ доля респондентов, которые воспринимают ТВ как основной источник информации, за последние 10 лет снизилась с 94% до 72%, но ТВ все равно в два раза опережает ближайшего преследователя — социальные сети (34%).

Смотрят ли в России спутниковое ТВ? Да, около 17 млн абонентов15. Но интересно, что «возможности роста почти исчерпаны: проникновение уже превышает 77%, а у пользователей имеется альтернатива в виде цифрового эфирного ТВ и Интернет-вещания телеканалов».

НОВЫЙ ФОРМАТ ПРОБЛЕМАТИКИ КАНАЛА.  КОНТЕНТ

Во-первых, общий профиль канала должен быть именно информационно-аналитическим, а не «Сваты-ТВ».

В 2014—2015 гг. мои оппоненты говорили о непопулярности такого вещания — «никто не будет смотреть» и т.п. Однако успех 112 и NewsOne доказал обратное в Украине, а в РФ 31% телезрителей узнает новости на канале «Россия-24», который вообще лишен такого формата как ток-шоу.

Во-вторых, лишь универсализация проблематики до всемирной способна создать по-настоящему новаторский и нужный для постсоветского пространства проект. Попытка продать за пределами страны «глобус Украины» гарантировала провал UA/TV.

И в-третьих, если в русскоязычной среде очевиден запрос на целостную картину мира, то сделайте проект культурно-просветительским. Люди готовы тратить деньги, чтобы услышать лекционные курсы по советской литературе и искусству Ренессанса, происхождении человека и европейской урбанистике. Дайте им это бесплатно!

Как Украине стать ценностной альтернативой путинскому «русскому миру»?

Игорь Яковенко

Идея офиса нового президента Украины о создании глобального русскоязычного телеканала была весьма амбивалентно оценена в Украине, в отличие от официальной России, где ее восприняли вполне однозначно.

В штабах российских информационных войск к идее президента Зеленского отнеслись юмористически. По мнению официального представителя МИД РФ Марии Захаровой, «безумие происходящего настолько невероятно, что история больше напоминает какую-нибудь библейскую притчу, чем ситуацию из наших дней».

Иными словами, но тоже издевательски оценила инициативу украинского президента глава RT Маргарита Симоньян. «Когда президент бедной и измученной страны, где идет гражданская война — уже дольше, чем продолжалась Великая Отечественная — находит самой своевременной инициативой создание очередного телеканала —это вызывает только сочувствие», —сокрушается Маргарита Симоньян.

В украинском обществе идея всемирного русскоязычного канала встречена неоднозначно, пожалуй, с преобладанием скепсиса. Например, Юрий Райхель в статье «Для кого русскоязычный канал в Украине», опубликованной в газете «День» 7.08.2019, убеждает, что если и имеет смысл такой канал, то только для борьбы за умы жителей Крыма и Донбасса, а вещать на российскую аудиторию бессмысленно: «Стоит ли нам в настоящее время начинать борьбу за умы граждан России, — задает вопрос автор. И отвечает — Однозначного ответа нет, потому что противостоять русскому великодержавному шовинизму, насквозь пронизывающего все общество наших соседей в обозримое время просто бесполезно. Так стоит ли тратить силы, время и ресурсы на довольно безнадежное дело... Опыт западного вещания на СССР наглядно показывает, что не информация разрушила Советский Союз, хотя и сыграла в этом определенную роль. Мы собираемся почти 50 лет вещать на Россию в ожидании, когда она развалится, и мы сможем вернуть Крым. При этом не факт, что сможем. По крайней мере, сразу». Конец цитаты.

Принципиально иной подход  предложила доктор исторических наук Елена Галкина в тексте «Зачем Украине русскоязычный телеканал и каким он должен быть?». Редакция газеты «День» организовала заочный круглый стол и предложила ответить на два вопроса: нужен ли Украине русскоязычный канал? Да? Нет? И почему?

Те, крайне скудные сведения о том, каким видят будущий канал в офисе президента Зеленского, позволяет ответить вполне однозначно: такой канал Украине точно не нужен. Поскольку, если подтвердится замысел создать преимущественно развлекательный канал с использованием бесплатного контента других украинских телеканалов, то это будет крупным провалом администрации нового президента и большим подарком для российского телевизора, а все соловьевы с киселевыми и прочие захаровы и симоньян получат прекрасный повод для показывания пальцами и издевательского гыгыкания. На тему того, что вот пришел шоумен и клоун и решил победить Россию с помощью шоу и клоунады.

Идея Юрия Райхеля о том, что канал нужен для влияния на Крым и Донбасс, а бороться за умы россиян бесполезно, мне тоже представляется спорной. По двум причинам. Первая. Если вы ставите в качестве главной цели изменения в умах жителей Крыма и Донбасса, значит, вы считаете, что судьба этих территорий зависит в первую очередь от людей, живущих на этих территориях. Тем самым, вы фактически соглашаетесь с враньем российского телевизора о «самоопределении Крыма» и о «гражданской войне на Донбассе». Понятно, что автор «Дня» Юрий Райхель так не думает, но именно это напрямую следует из его идеи о фокусировании нового телеканала исключительно на борьбе за умы жителей Крыма и Донбасса. Вторая спорная мысль статьи Юрия Райхеля —о том, что все российское общество без исключения пронизано шовинистической имперской ментальностью и шансов эту ментальность изменить нет. «В отношении Крыма нет никакой разницы между кремлевскими ястребами и так называемыми либералами», — пишет Юрий Райхель, тиражируя распространенный в Украине миф, основанный, возможно на том, что в «либералы» зачем-то записывают русского националиста Навального или Алексея Венедиктова, консерватора по убеждениям и приспособленца, фактически проводящего политику Кремля в среде интеллигенции.

Приверженцев этого мифа не убеждает ни то, что в истории России были периоды, когда большинство россиян выступали против шовинистических и имперских идей (конец 80-х —начало 90-х), ни то, что после оккупации Крыма и начала агрессии на Донбассе в России были многотысячные манифестации против антиукраинской политики Кремля.

Действительно, т.н. «крымский консенсус» в России пока есть. Но он, во-первых не вечен, а во-вторых, охватывает все-таки не 100% россиян. По данным Левады-центра в марте 2019 года распределение ответов на вопрос «Поддерживаете ли вы присоединение Крыма к России?» было таким: «определенно да» —58%, «скорее да» —28%, «скорее нет» —7%, «определенно нет» —3%, «затрудняюсь ответить» —5%. И это при том, что за призывы к нарушению территориальной целостности России по статье 280.1 УК РФ полагается до 4 лет тюрьмы, а социологов многие россияне воспринимают как представителей власти.

Конечно, 10% тех, кто против оккупации Крыма это крайне мало, но россияне крайне подвержены воздействию СМИ и могут за несколько месяцев изменить свое мнение на противоположное. Как это было, например, в 1996 году, когда рейтинг Ельцина в начале года составлял 3—6%, а в июле он выиграл выборы с результатом в 54%. Путин это прекрасно понимал всегда и именно поэтому первым его шагом на посту президента стало уничтожение главного независимого от Кремля телеканала НТВ, а в дальнейшем и тотальная зачистка всего медийного поля, включая и физическое убийство полутора сотен журналистов. Если из 3-6% с помощью СМИ можно было сделать 54%, то почему такого результата нельзя добиться, имея на старте 10%?

Это что касается возможностей изменений в головах россиян. Такая возможность есть. Теперь что касается важности этой задачи. Если мы исходим из того, что в обозримый период армия Украины не может освободить Крым и Донбасс от оккупантов —надеюсь в этом мало кто сомневается из вменяемых патриотов Украины —то главным условием прекращения российской агрессии и оккупации части украинской земли становится смена режима в России на тот, для которого международное право не является пустым звуком. Что в свою очередь требует изменений в головах россиян.

Поэтому идеи Елены Галкиной о том, что «сейчас Украина имеет возможность стать для всего пространства владеющих русским языком «альтернативой с человеческим лицом» —на фоне путинской России» мне представляются содержательными. Елена Галкина справедливо утверждает, что «нет никаких оснований считать культуру на русском языке «собственностью» РФ, Кремля или лично Путина —всё богатство культуры Российской империи или советской русскоязычной культуры создавалось отнюдь не только этническими русскими. Вклад выходцев из Украины в их создание значительный, если не определяющий». Конец цитаты.

Сегодня много говорят о том, что в войне с путинской Россией Украине важно победить ее, предложив более привлекательную модель жизни, в том числе более развитую и динамично развивающуюся экономику. Не менее важна ценностная победа. Идея Петра Порошенко состояла в том, чтобы эта победа была одержана исключительно на поле украинского языка. При этом русский язык, объявленный языком агрессора —что справедливо —вытесняется и маргинализируется. Похоже, эта тактика себя не оправдала. Что реально стоит за идеей штаба Зеленского пока не вполне понятно. Но очевидно, что вызвать Путина на бой на его территории, на территории русского языка, разбить его там наголову, опираясь на гуманистические традиции русскоязычной культуры, созданной в значительной мере украинцами и тем самым противостоять путинской ментальной агрессии на всем постсоветском мире —задача, хоть и амбициозная, но весьма привлекательная. На русском языке в мире говорят и считают его родным в несколько раз больше людей, чем на украинском. И это еще один аргумент в пользу русскоязычного канала в Украине.

Есть одна, но очень веская причина, которая мешает мне однозначно положительно ответить на вопрос редакции газеты «День» о русскоязычном украинском телеканале. Это вопрос о том, кто будет делать контент, способный сломать хребет путинской информационной машине. Я не знаю, на чем основан энтузиазм и уверенность Елены Галкиной, но я таких сил не вижу ни в Украине, ни в России. Делать контрпропаганду —легко! И умельцы найдутся. Но это будет борьба с ветряными мельницами, поскольку в путинских СМИ нет пропаганды, так как нет идеологии. Они производят не идеи, а ненависть и делают это весьма эффективно. Бегать за Соловьевым и Киселевым чтобы сказать, где они в очередной раз наврали, бессмысленно, поскольку это значит идти вслед их повестке. Про абсурдность идеи создавать альтернативу «русскому миру» с помощью развлекательного канала, написано выше.

Словом, на вопрос редакции «Дня» я отвечаю: «да, но я не понимаю, кто это может сделать».

Телетюрьма народов

Лариса Волошина

Не так интересно предложение создать русскоязычный государственный телеканал в Украине, как аргументация сторон. Критика этой идеи считает нецелесообразным использование усилий и государственных ресурсов в поддержку русскоязычного производителя. Основная аргументация здесь концентрируется вокруг тезиса, что война является силовым продолжением концепции «русского мира», который, как рассказал нам Владимир Путин, не имеет границ и включает в себя всех русскоязычных граждан. Имеем позицию, которая основывается на недавнем историческом опыте. Что касается лоббистов, то они разделяются на два типа: тех, кому нравится современная Россия, и тех, кто хотел бы ее изменения, в том числе и украинскими усилиями. На самом ли деле эти две группы отличаются между собой? И какая из них может стать союзником Украины в борьбе за собственную государственность?

Перед вторым туром тогда еще кандидат в президенты Украины Владимир Зеленский рассказал, что по его мнению для урегулирования конфликта на Донбассе и восстановления территориальной целостности Украины необходимо выиграть информационную «войну». Будущий президент заверил, что будет работать над тем, чтобы население на оккупированных территориях почувствовало себя частью Украины. Речь шла о создании мощного международного русскоязычного канала, который вещал бы на территорию Крыма, Донецка и Луганска, на территорию Европы, США и Израиля и показывал бы «прагматично и правильно реальные новости, реальную жизнь в Украине». Но после выборов риторика несколько изменилась. По словам заместителя главы Офиса Президента Кирилла Тимошенко, канал хоть и будет государственным, но с частичной трансляцией «Самого классного контента» частных каналов. То есть речь идет уже не просто об информировании.

Намереваемся проспонсировать за государственные средства развлекательный телеканал, на котором русскоязычные сериалы, юмористические программы будут разбавлены новостийными блоками. Больше похоже на попытки оплатить за государственный счет русскоязычный развлекательный контент, сделав из него «продукт национального значения». Как выведение условных «Сватов» на международный уровень поможет борьбе с российской информационной агрессией, при этом не объясняется. К тому же не будем забывать, что  и Киселев ТБ, и сериалы о дружбе между народами — все они транслируют ключевой тезис «русского мира», согласно которому украинцы и россияне — один народ, который был разделен вследствие разрушения Советского Союза. Украина теперь самостоятельно будет платить за российский пропагандистский контент? Все это напоминает обязанность семьи казненного платить за работу палачу.

Среди сторонников рецепта прекращения войны с помощью сочетания в единое российско-украинское языковое, культурное и историческое пространство достаточно интересным является следующий аргумент — «Не стоит отдавать русский язык и русскую культуру Путину. Все это принадлежит миру. Украина может стать флагманом производства информации для русскоязычного населения планеты». Тот факт, что независимое украинское государство нуждается в собственных культурных и исторических традициях, при этом как-то забывается.

Василь Стус, Лина Костенко, Василь Голобородько (настоящий украинский поэт, а не украденный на потребу русскоязычного сериала образ) — все они не являются частью советского или имперского прошлого. Как и Мазепа, Сковорода, Франко и многие другие. Всем им не будет места в этой русскоязычной правде об Украине. Так в чем контрпропагандистская работа? Опять рефлексировать относительно великодержавного шовинизма, где Украине и украинцам отводится роль смешных домашних зверушек?

Нам предлагается принять советское за общее. Потеряв при этом свое — шляхетно-украинское. Кстати, только потребители украиноязычного контента могут оценить красоту и мощь Сергея Жадана, Оксаны Забужко и сотен невероятных украинских мастеров, которые прямо сейчас творят модерный украинский культурный мир. Зачем украинцам, которые сейчас находятся в процессах нациотворения, опираться на российско-имперский фундамент, если есть своя культурная парадигма? Живая и неповторимая. Может, для того, чтобы украинская нация никогда не была создана, а государственность восстановлена? Нам рассказывают, что украинское государство должно вложиться в то, чтобы обратить россиян к демократии и общечеловеческим ценностям. Мол, концентрация на архаичных «армия, язык, вера» только отталкивает от Украины потенциальных союзников. Но что может быть более благородным и общеценным, чем сохранение и возрождение уникальной украинской культуры и языка? Ведь разные империи пытались истребить их пацификацией, русификацией, коллективизацией и голодоморами? Разве прекращение этноцида, который веками применяли к украинцам, — это не соответствует идеалам гуманизма?

Отбирая у Украины национальные маркеры, такие «просветители» отрицают самодостаточность украинской культуры, языка, государственности. Они навязывают комплекс культурной неполноценности. Русскоязычный канал о дружбе между народами должен стать сигналом, что мы все осознали, покаялись за вспышку национального самолюбия и готовы отказаться от самих себя. Фактически, российско-центристы предлагают украинцам за собственные средства создать для них еще одну более демократическую, более цивилизованную империю с человеческим лицом. Мол, «ту, что вы создали в XVII—XVIII веках руками Стефана Яворского, Феофана Прокоповича и Александра Безбородько, мы уже испортили». Предложение изменить Россию, доказать ей, что «русский мир» с центром в Киеве является для нее более перспективным, чем предложенный Путиным вариант, — это, конечно, амбициозная задача, но зачем. Ведь, для существования Украины нужно совсем не это. Нужно приобщить всех украинцев и друзей Украины к построению успешного национального проекта. Именно он положит конец посягательствам агрессивного болота на роль центра цивилизации. Украинцам должно стать безразлично, что там за поребриком, желают ли россияне успехов Украине или хотят ли уничтожить. Чтобы не лезли с предложениями стать собственными колонизаторами и вернуть только что освобожденный народ в имперское стойло. Для того, чтобы победить «русский мир», нужно создавать канал, который пропагандирует «украинский мир». Нужно знакомить мир не с русской культурой без Путина, а с собой, с красотой, несокрушимостью и величием украинства, которое выжило, сохранилось и имеет право на возрождение. Поэтому не надо принимать предложение вложить силы в построение собственной тюрьмы, то есть русскоязычной империи. Лучше сосредоточиться на творении модерной Украины. Без России в ее языковом, культурном, историческом и информационном олицетворении.