пресс власти?

Лариса ИВШИНА:

— Хорошо, пусть они имеют там малую часть, но те, другие, хотят иметь глобальную часть. Как инструмент влияния. И поэтому является ли государственное телевидение инструментом политических групп? И могут ли зрители узнать, что на самом деле происходит в нашей стране, а не смотреть двадцать минут «паркеты», визиты, и вручение верительных грамот?.. Разве этим реально живут сейчас люди в Украине?

«УКРТЕЛЕРАДИО» КАК ЗЕРКАЛО БОРЬБЫ ЗА КОНТРОЛЬ НАД ЭФИРОМ

Зиновий КУЛИК:

— Со многими выводами я согласен. В нынешних политических, экономических, юридических условиях не могло быть иначе. Поэтому не стоит спрашивать, почему какая-либо ветвь власти чего-то не сделала. Финансирование государственного ТВ ежегодно сокращается. Комплекс на Мельникова — это проект тридцатилетней давности. Техника за это время изменилась настолько, что в одном помещении можно разместить и студию, и аппаратную, и монтажную. Зарплата в УТН была невысокой еще с советских времен. Государственное ТВ уже два года не получает денег на производство программ. Поэтому оно занялось коммерцией.

В этой ситуации каждый новый руководитель государственного ТВ предлагает свою концепцию существования и реорганизации. Я желаю Николаю Княжицкому, чтобы реорганизации закончились. Сегодня же можно горло выговорить на заседании Кабмина и бюджетного комитета ВР, и лучшее, что ты услышишь: «Скажи, у кого забрать, чтобы отдать тебе». Недостаток финансирования и порождает все проблемы, в том числе и коррупцию среди журналистов. Но, извините, это не новость. Новостью должно быть то, как из этого выйти. Я уже два года предлагаю не расписывать постатейно расходы госТВ, а исходить из госзаказа на освещение деятельности органов власти в соответствии с возможностями бюджета. Это было бы прозрачно и честно. Договор с Верховной Радой и есть пример честности в отношениях: на предусмотренные бюджетом 6,1 млн. гривен предоставить услуги по освещению деятельности парламента. Такова нормальная практика многих стран.

Однако все эти предложения оставались абсолютно неприемлемыми для министерств экономики и финансов. Тогда бы на госканал можно было пригласить популярного ведущего, журналиста, эксперта и т. п., платить ему в два-три раза больше, чем президенту компании. Но появится зависть другой части исполнительной власти: «Вы будете делить, как хотите, и от нас уже ничего не будет зависеть».

Николай КНЯЖИЦКИЙ:

— Вы оппозиционер по отношению к исполнительной власти?

Зиновий КУЛИК:

— Нет. Я сторонник определенной системы собственных взглядов, которые стремлюсь отстаивать.

Николай КНЯЖИЦКИЙ:

— Я теперь буду пытаться вместе с вами делать государственное телевидение лучше. И вопрос в том, с кем «воевать» в исполнительной власти? У вас (Зиновия Кулика. — Ред.) есть опыт двух лет, за которые государственное ТВ стало хуже. Я во времена СССР работал в УТН, получая нормальную зарплату, — 240 рублей. Вы, как политобозреватель, думаю, тоже. Сколько, Зиновий Владимирович?

Зиновий КУЛИК:

— Ну, 320 с кандидатскими...

Николай КНЯЖИЦКИЙ:

— А сейчас там — зарплата — 100 гривен. Если исполнительная власть не такая плохая и не она не дает развиваться гостелевидению, то скажите, кто такой плохой?

Зиновий КУЛИК:

— Минфин и Минэкономики, которые не позволяют формировать госзаказ, исходя из реальных объемов бюджетного финансирования. Если на 99-й год, для того, чтобы обеспечить нынешние 22 часа вещания УТ-1, предлагается втрое меньше того, что необходимо по самым, я подчеркиваю, самым скромным оценкам, то попробуйте сделать эти 22 часа. Поэтому я предлагаю другой вариант: сначала определиться с объемами финансирования, потом — с объемами госзаказа на вещание. Попробуйте 22 часа ежедневного вещания сделать за планируемые 58 млн. гривен. Я предлагаю как со стороны исполнительной, так и законодательной власти сформировать объем госзаказа: по тематике, объему, в том числе и на освещение...

Николай КНЯЖИЦКИЙ:

— Кто больше даст?

Зиновий КУЛИК:

— Подождите, дадут ли вообще? Запись в Законе о бюджете еще не означает гарантий финансирования. Поэтому возникла идея акционирования Национальной телекомпании, радиокомпании, концерна РРТ и еще нескольких структур в «Укртелерадио». Если в системе сейчас прибыльно работает концерн РРТ (Радиовещания, радиосвязи и телевидения. — Ред.), то надо в рамках единой госкомпании перераспределять прибыль — на производство телепрограмм, сериалов и т. п. Речь идет о создании финансовой основы объективности государственных радио и ТВ, которая возможна при свободном владении и распоряжении средствами в рамках единой акционерной госкомпании. Ведь какая бы «рука» не давала — государственная или частная — она дает до тех пор, пока ее не кусают.

Николай КНЯЖИЦКИЙ:

— Акционерную госкомпанию следует создавать на базе концерна РРТ, который мог бы предоставлять услуги и государственным, и частным телеканалам. Сейчас более 30 его подразделений ведут несогласованную и неконтролируемую деятельность. Именно так я понимаю реализацию Указа Президента об «Укртелерадио». Это бы позволило сохранить юридический статус государственных ТВ и радио. Тогда бы не возникла нынешняя ситуация, когда Верховная Рада блокирует Указ, с чем я тоже, кстати, не согласен.

Лариса ИВШИНА:

— Обычный зритель из всего этого может понять только одно: что-то здесь не то...

Наталья ЛИГАЧЕВА, «День»:

— Незаангажированных СМИ быть не может, как не может быть объективной любая точка зрения как таковая. Государство же должно создавать условия для развития бизнеса, чтобы заангажированных телеканалов и прессы было просто как можно больше. Тогда будет и конкуренция, и борьба мнений. Если создание «Укртелерадио» с акционированием РРТ направлено на это — хорошо. Сегодня борьба мнений на одном канале невозможна, подобная же реорганизация способствовала бы развитию мелких и средних телепроизводителей-немонополистов.

КОНЦЕПЦИЯ «ПОЛЯ БИТВЫ» — ПОМОГАЮТ ЛИ ЖУРНАЛИСТЫ ПОНЯТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ?

Лариса ИВШИНА:

— В демократических обществах финансовая зависимость СМИ носит иной характер: это зависимость непрямого действия, через определенную систему инструментов и т. д. События не замалчиваются, соблюдается принцип: «Факты бесспорны, комментарии произвольны». У нас же речь даже не об интерпретациях. «Не замечаются» целые пласты жизни, факты выплывают тогда, когда это кому-нибудь выгодно. А отсутствие настоящих новостей — уже грех против профессионализма, признак деградации журналистики. Да, бедная страна не может позволить себе демократии. Но это не значит, что надо сидеть и ждать.

Сергей МАКЕЕВ, Институт социологии НАН:

— Суть проблемы — во взаимоотношении двух социальных институтов: власти и СМИ. Власть у нас демократична по происхождению — ее избрали. По поведению и реакциям — можно спорить и обсуждать конкретные примеры. В этом смысле СМИ сегодня более демократичны, чем власть. Однако недемократичная власть — это данность, с которой СМИ приходится считаться. Здесь возникают вопросы, ответы на которые для меня неочевидны.

Что значит демократизм СМИ? Объективность — это предоставить всем политическим силам равные объемы эфирного времени, газетной площади, стать «полем битвы», мол: «Мы вот поле, а вы здесь деритесь»? Но любая битва означает заведомое уменьшение демократии. К тому же СМИ сегодня пребывают под давлением разнонаправленных интересов: политического и потребности в массовости аудитории. Быть демократичными в вольтовой дуге этих двух интересов — сегодня основная проблема СМИ.

Владимир НЕЧАЕВСКИЙ:

— Я считаю вопрос о сужении или расширении демократии преждевременным. Как может сужаться или расширяться то, чего еще не было? Коммунистическая партия в 1990 году потеряла влияние на общество, деньги еще не приобрели его. Можно считать это своеобразной формой демократии, когда ничто не влияет на общество. Я согласен с тем, что СМИ, особенно негосударственные, пребывая перед выбором «заангажированность — массовость», будут всеми силами сопротивляться политическому влиянию. Ведь «ложась» под кого-либо из политиков, газета или телеканал играют в русскую рулетку со своей аудиторией: любая очевидная заангажированность сразу приводит к ее сокращению. И именно поэтому я с самого начала заострил вопрос об объективизме и объективности — это сегодня единственный путь развития экономически эффективных СМИ.

Александр РОДНЯНСКИЙ:

— Я считаю, что СМИ должны быть максимально незаангажированными. Тем более, что государственное ТВ сегодня — будем реалистами — является таким же игроком коммерческого процесса, что и негосударственные каналы. Только оно находится в более выигрышном положении. Нам, чтобы выжить, необходимо удовлетворять интересы миллионов. Закончились те времена, когда мы могли удовлетворять интересы двух, трех или десяти зрителей.

Особенно это актуально сегодня, когда наш рекламный бюджет октября составил 40 % сентябрьского.

Могу сказать откровенно: мы стоим на пороге катастрофы. Боюсь, многие телеканалы тоже находятся в такой ситуации. А вот разных идеологий я опасаюсь. В частности, той, которая заявлена Николаем Княжицким: конфликт тех, кто хочет заработать и вывезти из Украины, и тех, кто хочет заработать и инвестировать в Украину. Как и кто будет их отличать? Я не вижу разницы между бизнес-структурами. Их, кстати, я не считаю влиятельными в Украине. Российский кризис развеял миф о политическом могуществе олигархов в России. У нас «олигархи» и не претендовали на столь высокое звание: они являются не политическими игроками, а, скорее, посредниками между властью и бизнесом.

Кроме того, отвечая Николаю Княжицкому, считаю, что очень трудно «перекупить» и изменить политическую ориентацию ведущих негосударственных каналов — «1+1» и «Интер». Теоретически это может случиться. Но еще более вероятно и то, что какая-либо политическая группа может изменить ориентации государственного телевидения. Кстати, не вложив ни копейки. Тем более сегодня, когда концерн РРТ может стать частью единой госструктуры. Коммерческие каналы могут попасть в ситуацию, когда нам придется обращаться в орган, являющийся частью системы государственного ТВ, с просьбой: «Назначьте нам цену за распространение сигнала». РРТ — это монопольная организация, и все негосударственные каналы сегодня можно убить повышением тарифа на распространение сигнала. Мне также не нравится концепция политических «актеров». Они-то как раз могут меняться, главное, чтобы процесс шел, чтобы были разные точки зрения и возможность у СМИ их высказать. «Актеры» пусть сражаются, а мы, журналисты, не должны вмешиваться, это не наша жизнь, мы не актеры. Более того, мы как бизнес зависим от того, чтобы не связываться с конкретными «актерами». С другой стороны, мы отвечаем за то, чтобы процесс в этой стране шел в демократическом направлении. Именно это я имел в виду, когда говорил о сбалансированности, понимая под этим как раз концепцию «поля битвы».

ПОЛИТИЧЕСКИЕ НОВОСТИ: ПЕРЕПИСКА «ХОЛДИНГОВ» С «ОЛИГАРХАМИ»

Лариса ИВШИНА:

— Мнение о сворачивании демократии не выглядит отстраненным, если обратить внимание на то, что действия исполнительной власти привели к такой экономической ситуации в стране, которая делает существование независимых СМИ невозможным.

Владимир САЛАМАТОВ, общество конфликтологов Украины:

— Дело не только в технических и профессиональных подробностях. Поле деятельности СМИ — факты и смыслы, точнее, смысл происходящего. Сегодня у меня возникает вопрос: имеют ли СМИ смысловые концепции своей работы? Многие журналисты отвечали мне: нет, не имеют. А если такой концепции нет, то вопрос о готовности СМИ к новому уровню развития общества не имеет смысла. В этом случае СМИ просто реагируют на ситуацию. Кстати, аналогичная проблема стоит и перед государством. Например, когда мы изучали степень осознания руководителями разных уровней национальных интересов, то оказалось, что это осознание представляет для них большую сложность и ассоциируется с решением сиюминутных проблем. За последние четыре года ничего не изменилось.

Как зритель, я сегодня не вижу глубоких, содержательных концепций у телеканалов. Они не помогают людям жить — понимать смысл происходящего. Сейчас более популярным является обсуждение того, «кто за кем стоит».

Лариса ИВШИНА:

— Важно не только, кто за кем стоит, но и то, что делается конкретным СМИ. Именно это и характеризует, кстати, и лицо того, кто за ним стоит. Недавно, находясь вне Киева и не имея возможности пользоваться разными источниками информации, я не могла понять, просматривая новости по ТВ, что происходит в стране. Игнорируются целые секторы реальной жизни общества.

Александр РОДНЯНСКИЙ:

— Сегодня практически все новости страны, независимо от их профессионального уровня, адресованы людям, политически заангажированным.

Валентин ПУСТОВОЙТ, «День»:

— Я не разделяю оптимизма по поводу отсутствия опасности отката к авторитаризму. Последний от демократии отличается методами воздействия на массовое сознание и на оппозиционную прессу. Показательны в этом плане акции Кабмина по выбиванию бюджетных долгов во Дворце «Украина» и на «учениях по ГО». Думаю, их экономическую несостоятельность понимал даже тот, кто их организовывал, поскольку это применение административно-командных методов воздействия к экономике, которая административно-командной уже не является. По сути своей — это оголтелый популизм, который принес свои результаты: по данным центра «Социальный мониторинг», популярность премьера за последнее время возросла. Примеры воздействия на прессу: ситуация с «Киевскими Ведомостями» и криминальное преследование главного редактора «Правды Украины».

Безусловно, любая политическая команда, включая правительство, имеет право воздействовать на прессу с целью, чтобы она более полно доносила до народа разрабатываемые ею модели развития общества. Только у правительства в этом плане возможностей больше. И грань между авторитаризмом и демократией в данном случае состоит в том, действует ли власть хотя бы в рамках существующего, пусть и несовершенного законодательства, или игнорирует даже его. Ясно, что закон, позволяющий предъявлять к СМИ иски о защите чести и достоинства, верхние пределы которых не ограничены даже для госчиновников, включая высших должностных лиц государства, является мощным рычагом воздействия на прессу. Но как бы мы ни оценивали иск министра внутренних дел к «Киевским Ведомостям», нельзя не признать, что в целом конфликт проходил в рамках действующего законодательства. Чего, на мой взгляд, не скажешь об аресте главного редактора «Правды Украины» Александра Горобца. Не буду касаться виновности — это может решать только суд. Но нельзя не обратить внимание, что его арестовывают по обвинению в попытке изнасилования. Арест в таком случае, на мой взгляд, имеет смысл только если поймали «на горячем», а не по заявлению через несколько дней.

Думаю, по мере приближения выборов и разрастания экономического кризиса, у власти будет крепнуть соблазн «разобраться» со СМИ. Оппозиционную газету закрыть гораздо легче, чем побороть кризис.

ЖУРНАЛИСТЫ! ВРЕД ОТ ВАШЕЙ РАБОТЫ ДОЛЖЕН БЫТЬ МИНИМАЛЬНЫМ... (НЕ ШУТКА)

Напоследок участники дискуссии в режиме блица подвели как бы предварительные итоги обсуждения.

Владимир НЕЧАЕВСКИЙ:

— То, что произошло с Горобцом, могло произойти в любой, самой развитой стране мира, и не стоит абсолютизировать этот факт. Не думаю, что из одного ареста можно делать далеко идущие выводы об откате к тоталитаризму.

Марьяна ЧЕРНАЯ, директор

информационно-аналитического вещания, СТБ:

— Не надо недооценивать зрителя, читателя — он не младенец. Не думаю, что от того, как и на чьи деньги мы будем или не будем манипулировать этими «младенцами», зависит, быть или не быть демократии в Украине. Демократичность СМИ читатель или зритель ежедневно определяет, покупая или не покупая газету, включая или не включая телеканал и т.д.

Николай ТОМЕНКО:

— Поскольку теневой политический процесс в Украине детерминирует открытый, то все СМИ являются заложниками этого обстоятельства. Несмотря на объективные причины, есть также масса вещей, которые говорят о том, что все могло быть на порядок лучше, чем есть. Опасно также, по-моему мнению, если журналист сам себе интуитивно определяет «генеральную линию». Это даже хуже, чем то, если «генеральная линия» есть у СМИ, и она открыто заявлена.

Владимир САЛАМАТОВ:

— Любую позицию можно отстоять, соскальзывая с интересов на ценности. С интересами — приватизацией, финансами и т.п., — очень трудно, опасно работать. Но ведь люди ждут от СМИ этого. Ждут прозрачных позиций в системах интересов.

Николай КНЯЖИЦКИЙ:

— Наибольшая гражданская ответственность СМИ состоит сегодня в том, чтобы помочь обществу с наименьшими потерями пройти нынешний этап ломки интересов.

Наталья ЛИГАЧЕВА:

— Нынешнее положение таково, что финансово-политические группировки, которым принадлежат СМИ, влияют на ситуацию в обществе больше, чем аудитория СМИ, то есть электорат. Наверняка это обстоятельство просто вынуждает нас способствовать прогрессу этого общества, как некую даже в чем-то передовую, что ли, социальную группу. Ведь очевидно, что бизнес-интерес и мера прогрессивности, цивилизованности страны — вещи в перспективе очень взаимосвязанные.

Валентин ПУСТОВОЙТ:

— Хотел бы ответить оппоненту по поводу ареста редактора «Правды Украины». Демократия от тоталитаризма отличается, в частности, и тем, кого, за что, и как арестовывают. Я не разделяю методов работы этой газеты — с профессиональной точки зрения это оголтелый популизм. Но меня тревожит, что газета была оппозиционной и ее редактора именно так арестовали.

Зиновий КУЛИК:

— А что, если бы одели не металлические, а лайковые наручники, это было бы лучше?

Лариса ИВШИНА:

— Ясно, что здесь есть «текст», а есть подтекст. Все было рассчитано на подтекст. А именно: на страх.

Александр РОДНЯНСКИЙ:

— Я с недоверием отношусь к заявлениям о том, чего хочет и чего не хочет зритель. Мы, например, постоянно пытаемся это выяснить. Ответственность СМИ — это проблема личной ответственности журналистов. А ссылки на желания 50 миллионов лучше все-таки прекратить. Единственная наша ответственность — в том, чтобы процесс продолжался и общество двигалось. Не знаю, как насчет прогресса, но в будущее.

Сергей МАКЕЕВ:

— Современные медиа не могут быть объективными. И не только в силу политических, финансовых или профессиональных причин. Медиа-пространтство, в котором политические силы будут просто встречаться и что-то сообщать аудитории, сегодня маловероятно. Медиа сегодня не позволяют себе быть таким пространством — они желают быть его дизайнерами. Эта дизайнерская функция сегодня прекрасно видна на примере того, как личность помещается в «пятый угол» или в еще какую-нибудь замысловатую конструкцию. И будучи дизайнером, СМИ вовсе не обязаны быть скрупулезно объективным. Ну кто сказал, что аудитория хочет знать? Она хочет быть обманутой, соблазненной, покинутой...

Александр РОДНЯНСКИЙ:

— И сразу — счастливой...

Сергей МАКЕЕВ:

— Да, и опять счастливой. И это ее привлечет гораздо больше, чем знание и понимание. И СМИ откликаются именно на эти потребности. Должны откликаться, иначе у них не будет тиража и рейтингов. А знать, понимать, удивляться желает меньшинство. И это не оценка — это реальность.

Зиновий КУЛИК:

— Я согласен с тем, что аудитория хочет быть обманутой. И нравится это кому-то или нет, мы служим этой профессии. Мы ставим перед собой нереальную идею — гражданское общество абсолютной демократии. Скажите, где оно есть? Эта идея недостижима, пока существуют государства, более или менее демократичные, — это другой вопрос. Я не против мифотворчества. Но не надо себя переоценивать. Сегодня ситуация такова, что система власти не может разумно самоорганизоваться. Я уже не говорю о законодательных и экономических условиях независимой медиа-деятельности.

Что касается способов привлечения внимания избирателей к политическому лидеру, то их два: это внимание можно купить, а можно привлечь за счет харизмы, новой программы преобразований и т. п. В первом случае вопрос об объективности и журналистской этике вполне уместен. Второй случай абсолютно нормален. И ответственность СМИ как раз и состоит в том, кто и как привлечет внимание общества. Думаю, это имеет прямое отношение к будущим президентским выборам...

От редакции: «День» намерен публиковать абсолютно все отклики на эту публикацию, приглашая не только к обсуждению уже затронутых вопросов, но и к постановке новых острых проблем о взаимоотношениях власти, народа и СМИ.