Актер-«камертон» Богдан Гнидь

Богдан Гнидь (1940 — 2004 гг.) оставил заметный след в истории Национальной оперы Украины. Хоть он и не пел заглавные партии, но дарил огромное удовольствие всем меломанам, кто разбирался в вокале, и любил искусство оперного пения своим выразительным и тембрально богатым голосом в партиях второго плана, так называемых компримарио. Такая уже выпала планида Богдану Гнидю, хоть тогда, когда выдающийся дирижер Стефан Турчак приглашал его в киевскую оперную труппу, виделось, что молодой воспитанник Львовской и Киевской консерваторий будет петь и Тараса Бульбу, и Хованского... Но в театральной среде свои законы, традиции, свои закулисные игры.

Гнидю достаточно быстро дали понять, на какие партии он может претендовать на сцене. Конечно, Богдан мог оставить театр в Киеве и перейти, скажем, во Львовский, тем более, что и родом был из Галичины (там начинал тарировать свой путь в музыкальное искусство). Но решил все же остаться в столице и искать здесь свое место в искусстве. Он замечательно понимал, что и партии второго плана нужно петь так же красиво, как и главные. «Главное не какие, а как», — говорил певец. Такой философский подход спас его творческую карьеру и впоследствии вывел на достаточно высокий творческий статус.

Его Товкач в «Тарасе Бульбе», Малюта в «Царской невесте», Фернандо в «Трубадуре», Зарецкий в «Евгении Онегине», Варлаам в «Борисе Годунове», Фараон в «Аиде» (таких партий в его репертуаре свыше шестидесяти) выделялись не только в вокальном плане, но и обогащали постановки какой-то особенной психологической наполненностью.

Каждую партию Гнидь стремился раскрывать как часть большого механизма оперной драматургии. Я знал Богдана Филипповича почти тридцать лет, практически в течение всей его творческой жизни, и могу сказать о несколько парадоксальной в театре вещи. С ним любили петь самые выдающиеся вокалисты Киевской оперы — Дмитрий Гнатюк, Евгения Мирошниченко, Галина Туфтина, Анатолий Солов'яненко, Анатолий Мокренко, Мария Стефюк. Бодя — так называли Богдана Гнидя ближайшие друзья и коллеги по сцене — был словно «талисманом спектакля». Блестящая баллада Раймонда в «Лючии ди Ламмермур» Доницетти давала ключ к пониманию сюжета оперы, а ее исполнение Богданом Гнидем было своеобразным камертоном представления. Впрочем, его можно было назвать «камертоном» многих театральных проектов, как скажем, замечательного, хотя и нереализованного проекта постановки «Нормы» с участием Евгении Мирошниченко. Эту идею подхватил и Стефан Турчак. К сожалению, неожиданная смерть маэстро воспрепятствовала реализации замысла. Переведенное Гнидем либретто, которым так увлекалась Евгения Семеновна, осталось разве что фактором его творческой работы и было опубликовано в программке к представлению «Норма», поставленного на итальянском языке значительно позже, уже после смерти Богдана Филипповича. Не был воплощен и замысел постановки оперы «Манон Леско», где заглавную партию должна была петь Гизела Ципола, перевод либретто также принадлежал Богдану Гнидю. Однако долгое время репертуар театра украшала малоизвестная, но замечательная опера Д. Чимарози «Тайный брак», либретто которой по просьбе выдающегося украинского режиссера Ирины Молостовой он перевел и пел здесь партию Джеромино, очаровывая виртуозной вокальной культурой и излучая сочный итальянский юмор. В совершенстве зная итальянский и как галичанин еще польский и немецкий языки, Гнидь осуществил переводы оперы «Порги и Бесс», постановка которой была осуществлена в Киевском театре оперетты, «Вестсайдская история», интерпретированную на сцене Оперной студии Киевской консерватории. Богдан Филиппович был прекрасным советчиком и помощником практически всех певцов, которые пополняли свой репертуар ариями из итальянских опер, а впоследствии, когда театр взялся внедрять оперные спектакли языком оригинала, незаменимым консультантом.

Удивительная скромность Гнидя временами поражала. Он никогда не отказывался ни от партий, ни от работы с дирижерами или режиссерами, хотя и не всегда разделял их творческие подходы и решения. Для него главным было петь — петь, пусть небольшие, но сольные партии, без которых не осуществимо ни одно оперное представление. Дирижеры и режиссеры советовали молодым артистам, которые только что пришли в театр и пока еще были заняты в партиях второго плана, смотреть представления при участии Богдана Гнидя. Его сценическими уроками овладевали Василий Манолов, Валентин Пивоваров, Иван Черней, Николай Шопша, Василий Колыбабьюк. А его пение многие из коллег называли «интеллектуальным». И в этом было тоже признание таланта Богдана Гнидя. Недавно, вдова певца Светлана Николаевна подарила театру его фонотеку и библиотеку, в частности, и коллекцию клавиров, что дало возможность увидеть широту интересов певца и педагога, которого интересовала мировая исполнительская культура в диапазоне всех голосов, история развития вокального искусства в Европе и Украине в ХVIII — ХIХ вв., техника подготовки певца... По-видимому, именно эти широкие познания истории мирового вокала дали возможность Богдану Филипповичу создать первый учебник на украинском языке для студентов музыкальных вузов — «История вокального искусства».

Он отдал театру и музыкальному искусству свыше сорока лет. Гнидь не просто любил театр — то была его стихия. В нем постоянно пульсировала энергия созидания. Он жил многими мечтами, замыслами. Именно о своей жизни в искусстве и о последующих творческих замыслах была его теплая и искренняя книга воспоминаний «Богдан», которая вышла уже после смерти автора.

В эти дни Богдану Гнидю исполнилось бы 70, и шесть лет его уже нет с нами. Но память о замечательном певце сохранилась в сердцах его коллег, друзей-музыкантов, учеников, которым он указал путь в нелегкое, но прекрасное вокальное искусство.