Благое безумие

На первый взгляд, «Доктор Стрендж» — это еще одно развлечение из цикла студии «Марвел», посвященного комиксовым супергероям наподобие Капитана Америки или Железного Человека. Стивен Стрендж (Бенедикт Камбербетч) — циничный, но гениальный нейрохирург, который после автомобильной аварии выбыл из профессии и в поисках исцеления направился в Непал. Там он нашел гуру в исполнении облысевшей тТильды Суинтон, как следствие — открыл в себе сверхприродные способности, начал воевать со злом в астральных измерениях. Герои и сюжеты «Марвела» по преимуществу сугубо материальны — даже те, которых называют «богами» (заимствованные из скандинавского эпоса Тор и Локи). Стрендж — едва ли не единственный, кто разит врага магическими пассами.

В диалогах, разумеется, полно патетических банальностей наподобие «Если выйдешь за пределы своего эго, то сила поведет тебя». Избыток драк несколько уравновешен действительно остроумными репликами и ситуациями, а также щедрыми спецэффектами. Но есть еще кое-что.

Комикс о Стрендже появился в 1960-х. Что это была за эпоха, известно всем: хиппи, студенческие волнения, интенсивные мистические поиски, которые проявлялись, с одной стороны, в расцвете всевозможных духовных практик, а с другой — в экспериментировании с галлюциногенными наркотиками. Это быстро оформилось в определенную психоделическую эстетику — как визуальную, так и музыкальную. Едва ли не самыми яркими представителями последней были британские рок-безумцы Pink Floyd. На обложке их второго альбома («A Saucerful of Secrets», 1968) изображены персонажи из комикса о Стрендже, а в одной из песен следующего диска звучат слова: «Доктор Стрендж постоянно меняет размер». Поэтому вполне логично выглядит эпизод в начале картины, когда Стрендж собирается на вечеринку под знаменитую инструментальную композицию ранних «Флойдов» — Interstellar Overdrive.

Что-то сценаристы внесли в историю ради собственного развлечения (как секундный кадр с автором оригинального комикса Стэном Ли, который читает «Двери восприятия» Олдоса Хаксли — манифест психоделического просветления), но точно не спишешь на счет внутреннего юмора ту визуальную анархичность, которой нет в других «Марвел»-фильмах, — например, когда герой пролетает сквозь умопомрачительные галлюцинаторные пространства и тоннели, причем это длится намного дольше, чем нужно для сюжетной целесообразности, не говоря уже об улицах и домах, которые чуть ли не в узел завязываются в сценах драк. 1960-е называют эпохой детства (хиппи — «дети-цветы»), и режиссер, очевидно, старается наполнить фильм энергией тех лет.

Станет ли «Доктор Стрендж» предвестником пришествия сновидческой поэтики в сугубо функциональный мир кинокомиксов? Это самый интересный вопрос, возникающий после финальных титров.