Дымленная керамика Гавареччины

В селе Гавареччина вам расскажут легенду, как капризная жена одного из князей Вишневецких выжила из села Белый камень всех гончаров. Пани Тереза решила, что ей мешает дым гончарных печей, дескать, небо застит, и упросила мужа переселить гончаров в лес, подальше от господских очей. Вот так село Гавареччина и появилось — в сказочном, потаенном месте, где даже никакой дороги обустроено не было, что, впрочем, быть может, и помогло селу сохранить на многие годы его уникальность. Говорят, гаварецкие мастера, как их ни уговаривали и не стращали Сибирью, так в колхоз и не пошли. Они жили своим укладом, на хлеб зарабатывали гончарным кругом, пока не стало им совсем невмоготу…

Перед Второй мировой печей в селе было девяносто, практически в каждом дворе. Сегодня, страшно сказать, их осталось всего две, у братьев Бакусевичей, да и то поговаривают, что один уехал недавно на заработки в Италию, так что можно не без горечи утверждать, что аутентичное искусство Гавареччины практически умерло. Так считают пессимисты, оптимисты же, а среди них художники и искусствоведы, настаивают, что гаварецкая керамика возрождается, обретает второе дыхание в современных работах. О чем и свидетельствует выставка, организованная во львовской галерее «Равлик».

— Вы знаете, как рождается дымленная, черная керамика? — спрашивает художник-керамист Ярослав Мотыка. И сам же отвечает:

— Сначала из соседнего села везут глину, ибо гаварецкая слишком «постная». Местную смешивают с жирной, привозной, потом долго месят особенным способом — режут пластинами, пока она не станет однородной, тягучей массой, готовой возлечь на гончарный круг. Мастер крутит круг, и под его пальцами рождается, к примеру, кувшин. Потом таких 300 или 400 уже полностью высушенных вещей ставят в печь, а в специальное отверстие закладывают дрова — бук, ясень, граб, березу. И обязательно, чтоб дрова были сухими, аж звенели, как железо на наковальне. Только тогда удастся достичь нужной температуры в печи — от 700 до 1000 градусов. Когда же изделия становятся красными до прозрачности, сначала с одной стороны, а позже и с другой — только опытный мастер знает, когда и что именно, — печь засыпают землей. И чем тщательнее это сделают, тем качественнее будет керамика. Всего же весь процесс обжига или обкуривания, как говорят мастера, растягивается до 12 часов. Но, не дай Бог, передержать — выйдут одни черепки…

Сегодня можно с научной точки зрения рассказать, что происходит с глиной — в условиях нехватки кислорода поверхность покрывается чистым углеродом, что и придает изделиям оттенок от черного до светло-серого. Но это научное откровение ничего по-настоящему не расскажет, потому что гаварецкую керамику все-таки творит и рождает душа мастера и именно она дарует ей загадочный блеск, сродни космическому. Кто держал в руках такую керамику, знает, какое удивительное чувство в эти минуты возникает — чего-то родного, что не хочется выпускать из рук, и чего-то таинственного, что манит и чарует. Это совсем не россказни, это опыт предков, пронесенный сквозь столетия. Это приметы подлинности, которые потерять просто глупо. Нынче в селе за год в печь керамику закладывают лишь четырежды. Слишком дорогое это удовольствие. По сравнению с обычной керамикой производство дымленной обходится в шесть раз дороже. Мастера говорят: жить с нее нельзя, разве что для души делаем…

Конечно, не в одной Гавареччине создавали дымленную керамику. Черную керамику делали народы разных континентов — и в Америке, и в Азии, и в Африке, но наибольшая схожесть с украинской проявляется, конечно, в изделиях европейских мастеров: польских, чешских, румынских и некоторых других. По свидетельствам архивных источников, на территории Украины дымленная керамика известна с IV — III тысячелетий до нашей эры. А настоящий расцвет приходится на I тысячелетие н.э. Почти вся раннеславянская глиняная посуда была именно такой. Но постепенно высокое развитие дымленной керамики XIV — XVI вв. приходит в упадок в XVII веке, и связано это с распространением расписной керамики — яркой и более дешевой в производстве. Потом настало время фаянсовых мануфактур, фарфоровой, стеклянной и железной посуды.

В минувшем веке после войны керамика, в том числе дымленная, вновь получает свое развитие. Тут, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Нехватка посуды послужила «черному делу», помогла ремеслу дымленной керамики. Потом опять наступает почти забвение, в гончарных центрах в лучшем случае работают по два-три мастера…

Ныне в селе Гавареччина почти с трепетом вспоминают 80-е годы, когда на Львовщине началось широкое общественное движение по возрождению дымленной керамики. В 1984-ом в селе создают гончарную школу, где опытные мастера учат талантливую молодежь своему искусству. В Олесском замке, находящемся совсем рядом, открывается отдел гаварецкой керамики. А в 1988 омво Львовском музее этнографии и художественного промысла была развернута ретроспективная выставка произведений гаварецких мастеров. Сегодня, дойдя почти до предела невыносимой бедности, мастера говорят о времени, когда деятельностью и возрождением гончарного центра интересовалось, а, точнее опекало, Общество Льва, культурно- просветительские организации. Об этих годах напоминают сегодня, пожалуй, лишь проложенная дорога к селу и выставка гончарного искусства в Олеско. Школа гончаров в селе закрыта, леса вокруг нещадно вырубаются, недавно проложенную единственную дорогу уничтожают тяжелые лесовозы с древесиной. Сейчас, чтобы растопить печь, нужно километров за восемь искать сухие буковые дрова. А уж молодых подручных себе мастера днем с огнем не сыщут. В селе нет общеобразовательной школы, медпункта, перестал работать магазин, замучили перебои с электроэнергией. Не удивительно, что вся молодежь разъехалась по близлежащим городкам и крупным селам, расположенным на магистральных трассах. «Если бы нас еще налоги не душили, — жалуется Евгений Бакусевич. — А то работаем практически в убыток, — не то чтобы прожить, а чтоб хоть как-то просуществовать…»

И все-таки у гаварецкой керамики много друзей. Взять хотя бы заматеревших сегодня членов Общества Льва, которые тогда студентами влились в общество: и статьи писали, и ярмарки устраивали да и просто знакомым, что называется, глаза открывали на дымленные творения. Супруги Ярослава и Ярослав Мотыки, ныне известные керамисты, тогда в селе чуть ли не жили. И хоть сами занимаются иной керамикой, свою любовь к Гавареччине передали дочери, она — искусствовед, много пишет об этом удивительном народном промысле.

А вот супруги Уляницкие дымленную керамику подняли на еще более высокий пьедестал. Владимир работает с большими формами, у круга сидит, коваными железными кружевами дымленную керамику обрамляет. Мыслит, что называется глобально. Лидия же делает лепнину, узоры, все малые формы. Еще она частенько, не стесняясь, выходит на базар. Изделия разложит и начинает с прохожими разговоры вести — как хорошо кофейку попить из дымленной джезвы, а уж какие голубцы получаются, если в черной кастрюле да в печь их поставить! И рассказывает, как мак растереть нужно в настоящей макитре, по традиционному методу. И тогда кутья — пальчики оближешь! Можно представить, как накрывает она к Рождеству стол, как готовит в своих собственных творениях 12 рождественских блюд. А уж какая это вкуснотища, представить невозможно! Лично я только из глиняных черных чашечках кофе пью, и то возникает удивительная аура спокойствия и незамутненности души. Словно останавливаешься и вспоминаешь, что рождены мы для того, чтоб жить по законам красоты и мудрости. Видно, и впрямь несет в себе эта продымленная глина удивительный код вечности. Так как же мы можем забыть о ней, не поддержать, не уберечь?!

Гаварецкая керамика — особенная, и люди, прикоснувшиеся к ней, не из рядовых. Юрий Гайда устроил в «Равлике» выставку дымленной керамики, которая еще нигде не экспонировалась. Он вообще делает многое первым и как никто. Разве «здравомыслящий» стал бы раскапывать подземелье костела ордена иезуитов только для того, чтобы люди знали, какие это были подвалы и какая жизнь там была. Денег вложил в это ровно столько, что можно было во Львове спокойненько особняк построить. А он еще и продал унаследованное от родителей имущество и в подземелье создал галерею. Чудак, да и только! Зато сегодня там толпится народ, разглядывает дымленную керамику, ахает и охает.

— Энтузиазм — это прекрасно, — говорит искусствовед Романна Мотиль, — Но гаварецкой керамике нужна поддержка государства. Даже если она выльется в отмену или хотя бы щадящие налоги для народных промыслов — будет уже хорошо. Хотя государственные дотации народным мастерам тоже не помешали бы. Нужно, чтобы работа народных умельцев была экономически выгодной. Лишь тогда не остановится гончарный круг.