Никто не хочет лечь в койку с писателем

«День» в № 33 уже писал, что в прокат выходит экранизация самой скандальной книги Фредерика Бегбедера — «99 франков». Писатель даже сыграл в ней несколько эпизодических ролей. С модным французским прозаиком встретился обозреватель The New Times.

«Все на продажу» — когда-то этот лозунг, вынесенный в заголовок фильма Анджеем Вайдой, казался провокационным. Несколько десятилетий спустя француз Фредерик Бегбедер его усовершенствовал: продается не только все, продаются все. Человек — такой же товар, как остальные, только менее ходовой. Этой несложной истины хватило для того, чтобы роман под броским названием «99 франков» разошелся гигантскими тиражами и был переведен на десятки языков, а служащий крупного рекламного агентства, описавший в книге свою жизнь и работу, был с громким скандалом уволен с работы — и тут же превращен медиа в самого модного литератора Европы. Теперь, когда уже мало кто помнит о происхождении феномена Бегбедера, дело дошло до экранизации «99 франков». За нее взялся один из наиболее интересных молодых режиссеров Франции — Ян Кунен. После нахального «Добермана» его называли галльским братом Квентина Тарантино и Гая Ричи, после задумчивого комикс-вестерна «Блуберри» посчитали мистиком и философом, а в новой работе Кунен оказался остроумным сатириком, оставшись виртуозом монтажа и саундтрека. Главную роль — рекламщика Октава, которому опостылели его жизнь и работа, — в фильме сыграл превосходный комик Жан Дюжарден («Агент 117»). Но на вопросы о фильме ответил не артист, а его прототип и автор первоисточника.

— Почему вам так хотелось непременно сыграть роль, хотя бы маленькую, в фильме, поставленном по мотивам вашей книги?

— Я мог бы наговорить кучу лицемерной ерунды, но вместо этого признаюсь честно: я хочу быть актером. Зачем? Чтобы соблазнять красивых девушек! Кто из них сегодня хочет лечь в койку с писателем? Никто. А с актером? Каждая! Смейтесь, смейтесь. С писателями, конечно, тоже девушки гуляют. Но какие! Совсем не такие красивые, как с актерами. Я десять книг уже написал — так что можете поверить мне на слово. Лучше быть актером, появившимся в фильме на четыре секунды, да еще и в женском платье (как это случилось со мной), чем знаменитым литератором. Кто-то из великих сказал: «Все, чем я занимаюсь в жизни, я делаю ради секса». Уверен, что Флобер, Бальзак и Мопассан подписались бы под этой фразой.

— Вам самому понравились «99 франков» Яна Кунена? Сильно ли они уступают «99 франкам» Фредерика Бегбедера?

— Хотите, чтобы я сказал, что фильм ничтожен? Или что я невероятно горжусь им? Большая часть писателей боится экранизаций, поскольку успех не очевиден, а в случае провала тебя читать вообще перестанут. Но я рад, что Ян Кунен сделал жесткий и смешной фильм, в котором достаточно отважных эпизодов и высказываний — меньше, конечно, чем в романе, но таковы уж законы кинопроката. К тому же, кино говорит на другом языке, об этом не стоит забывать. Я уважаю авторские права Яна Кунена на мою книгу. И он, судя по фильму, уважает меня и мою работу. Это уже немало. Не знаю, смог ли бы Ян написать хороший роман, но я-то точно не смог бы поставить фильм — не хватило бы ни таланта, ни смелости, ни дара убеждения, без которого к продюсерам даже приближаться бессмысленно. Моя книга «99 франков» — бестселлер, разошедшийся по всему миру миллионными тиражами, а чтобы пробить экранизацию и добыть на нее деньги, понадобилось без малого семь лет!

— Экранизация не вызвала такого же скандала, как книга?

— Нет, за исключением того, что Liberation назвала нашу картину кучей экскрементов, оставшихся после оргии наркоманов. Между прочим, в былые времена эту газету делали одни наркоманы — они, наверное, забыли. Вот как стремительно все меняется... В остальном «99 франков» прошли в прокате на удивление успешно для столь провокационного фильма.

— Нет ли здесь противоречия: вы обличаете мир рекламного бизнеса, и в то же время без этого мира никто бы о вас не узнал?

— Да нет, все логично: я же не скрываю, что книгу писал о самом себе — человеке, который наслаждается благами презренного мира. И в то же время страдает. Все потому, что в один прекрасный момент он понял: то счастье, которое он пытается продавать потребителям, призрачно и нереально. Сам он счастливым себя не чувствует. Чтобы говорить на эту тему, надо быть немного психом. А я и есть псих. К счастью, Ян Кунен достаточно нормален, чтобы превратить безумную книгу в хорошее кино.

— Вы кокетничаете или действительно считаете себя ненормальным?

— То, что я скажу сейчас, прозвучит банально до идиотизма, так что сразу прошу прощения. Итак: художник не может быть совершенно нормальным. Он полон противоречий, он испытывает страдания, он всегда недоволен собой. Именно поэтому он имеет право называться художником. Будь я нормальным, мне было бы совсем нечего вам сказать — ни сейчас, в этом интервью, ни в книге. Я бы и не пытался: выбрал бы другую профессию. Так что мне плевать, когда меня обвиняют: «Вы только что назвали это черным, а вчера утверждали, что оно белым- бело! Да, утверждал, отстаньте. Об этом все мои книги.

— Книга, как известно, автобиографичная. А фильм?

— На 99%. За исключением того, что я никого не убивал. Насколько я помню... Поверьте мне, мир рекламы полон абсурда, который настолько дико смотрится со стороны, что его невозможно в фильме показать: не поверит никто! Я своими глазами видел нескольких операторов и фоторепортеров, которые на протяжении часа фотографировали упаковку жевательной резинки. Чистый сюрреализм. И хотя этого в фильме нет, он получился хорошим. А знаете почему? Потому что я работал в рекламной компании, а Ян Кунен снимал немало рекламных роликов. Мы знаем свой материал. Если бы не знали, получилась бы карикатура.

— А у вас не карикатура, а чистая правда?

— Разумеется! Вы даже понятия не имеете, до какой степени реклама правит миром. Я недавно встречался с программным директором одного из крупнейших телеканалов — не буду называть его имени. Он мне прямо и сказал: «Мы делаем телевидение не для зрителей, а для рекламодателей». Это не шутка. Чем больше аудитория телеканала, тем меньше телеканал думает о своей аудитории. Поэтому я — за ARTE и другие кабельные телеканалы, которые живут не за счет рекламы, а исключительно за счет подписчиков, то есть реальных зрителей.

— Вы считаете себя пессимистом?

— Достаточно посмотреть вечерний выпуск теленовостей, чтобы стать пессимистом. Хотя у меня дома телевизора нет. Что касается будущего человечества, то я считаю себя скорее оптимистом. Я не верю в скорый конец света.