Потому что музыка

Перефразируя затертый вождистский афоризм, можно было бы сказать, что из всех искусств важнейшим для нас является рок-музыка. На самом деле, конечно, у каждого своя иерархия ценностей; но то, что рок, несомненно, для очень и очень многих — и властитель умов, и воспитатель, и даже в определенном смысле образ жизни — сомнению не подлежит. И наверняка, среди читателей нашей газеты немало тех, кто слушает, а, быть может, даже и играет рок-музыку. Для них — и для всех, кому интересен сам предмет — «День» открывает музыкальную страницу. Здесь будут появляться как серьезные музыковедческие статьи, так и интервью, рецензии на новые диски, репортажи с концертов и фестивалей, исследования истории близких к року субкультур, творческие портреты наиболее ярких представителей стиля; тем на самом деле не счесть. Мы попытаемся определить место украинского рока в мире, а также то, как мир через лучшее из всех посольств — музыкальное — приходит к нам. Над названием новой страницы долго думать не пришлось. «Гучномовець» — так назывался самиздатовский рок-журнал, издававшийся в Киеве в конце 80-х и обретший культовый статус и поистине всесоюзную славу; по сути, на тот момент не было более авторитетного издания, писавшего о современной украинской музыке. Название «Гучномовець» мы берем с любезного разрешения главного редактора легендарного журнала Татьяны Ежовой. Она же написала первую, вводную статью об истории и сегодняшнем дне отечественного рока.

Если верить статистике, то каждую минуту на Земле происходит что-то экстраординарное. Среди всего прочего, наверно, можно было бы подсчитать, сколько молодых и не очень молодых людей в эту минуту, когда вы читаете данный текст, держат в руках музыкальные инструменты и извлекают из них то, что уже пять десятилетий именуется коротким и емким словом «рок». Статистика умалчивает об этом, хотя узнать было бы интересно.

Еще в советское время Украина не уступала другим республикам СССР по количеству и качеству исполняемой рок-музыки. В 60-е годы и в начале 70-х у нас талантливо копировали «Битлз» и «Роллинг Стоунз», пытались сочинять тексты на русском и украинском языках, даже проводили рок-фестивали. Киевские «Второе Дыхание», «Однажды», «Эней», «Красные Дьяволята», харьковский «Авангард», львовские «Арника», «Медикус», «Варта», ивано-франковский «Беркут»... Мало кто сейчас помнит эти названия — не в последнюю очередь потому, что в середине 70-х советские власти запретами добились своего: на протяжении долгих лет рок-музыку в Украине почти не играли.

В перестройку наш рок пережил второе рождение. Открылись рок-клубы, проводились фестивали, группы стали звучать по радио и появляться на телевидении, выходила музыкальная пресса. Особенно интересны конец 80-х — начало 90-х годов, когда все сильнее стала проявляться тенденция к сближению различных направлений. «Украинский панк» — условный термин времен перестройки — был заменен на менее категоричную «новую музыку», в большинстве своем создававшуюся на стыке рока, фольклора и авангарда; здесь сочетались очень сильный элемент традиции и постоянное экспериментирование.

К наиболее ярким представителям «новой музыки», в первую очередь, следует отнести киевские группы «Коллежский Асессор», «Вопли Видоплясова» и «Раббота ХО», которые в 1988 году создали творческое объединение «Рокъ-Артель», чем положили начало формированию киевской рок-школы, значительно отличавшейся от знаменитых питерской или сибирской. Группы «Артели» участвовали во многих престижных фестивалях, выезжали с гастролями за рубеж, выступали на радио и телевидении, выпускали пластинки. А к началу 90-х в Киеве появилось целое поколение рокеров, занимающихся чисто экспериментальной музыкой: «Иванов Даун», «Сахар — Белая Смерть», «Кеды», «Пластилиновые Негры Навсегда».

Примерно в то же время в Харькове образовался культурный центр «Новая Сцена», идею воплотили в жизнь, с одной стороны, активисты харьковского рок-клуба, а с другой — студенты городской консерватории. Произошло небывалое доселе объединение представителей, казалось бы, взаимоисключающих направлений: академического авангарда и рок-радикалов. Фестивали «Новой Сцены», а также родственный им «Культ Модерна» проходили в первой столице до середины 90-х. Одной музыкой дело не ограничивалось. В «новосценических» проектах участвовали и театральные труппы (в частности, театр имени Леся Курбаса), и фотохудожники, в том числе всемирно известный Борис Михайлов. Что до групп, то названий не счесть: харьковчане «Казма-Казма», «Эльза», «Черепахи», «Чужой», смешанные составы: «Трамвайные Сны» (Харьков—Майкоп), «Фоа-Хока» (Харьков—Чернигов), «Молчальная Ночь» (Харьков—Липецк); выпущенный в Германии в 1993 году диск-сборник этих команд стал настоящим прорывом новой украинской музыки к западному слушателю.

В начале 90-х «новая волна» захлестнула и другие города Украины. В Днепропетровске активно действовала «Ассоциация Чистого Музыкального Звука». В Кривом Роге музицировали панки «ШО?!» и эстеты «Обмен Белья». В Запорожье творила «грязенепроницаемая» группа «Музтрест». Ивано-Франковск сотрясала веселейшая «Мынула Юнь» (нынешняя «Перкалаба» — их достойные наследники). Во Львове «партизанил» Игорь Цымбровский. В Одессе блистали «Жил-Был Кремпич» и «Мурзилка Ест Свой Перец».

Очередная переходная эпоха — конец 90-х и начало 2000-х с их бесконечными экономическими спадами, заметной культурной деградацией общества, неразборчивым ориентированием СМИ на далеко не лучшие образцы западной поп-культуры — нанесла отечественной рок-сцене ощутимый урон. Группы «поколения нулевых» уже больше были нацелены на коммерческий подход к музицированию. Рок-музыка становилась товаром для массового, безвкусно-конвейерного потребления. Казалось, музыканты, способные еще мыслить нестандартно, снова ушли в подполье.

Впрочем, если верить тому, что всплески и затишья сменяют друг друга в каждом культурном явлении, то о второй половине 2000-х можно говорить как о времени предполагаемого возрождения отечественного рока. Правда, так считают далеко не все. На мои вопросы о нынешнем положении дел ответили Игорь Кириенков — рок-журналист, организатор фестивалей, в прошлом — вокалист группы «Комплекс-N», ныне — редактор газеты «Рок-Пробег» (Южноукраинск) и Дмитрий Остроушко — музыкант группы «Счастье», продюсер, глава музыкального лейбла и звукорежиссер (Киев).

— Есть ли сейчас в Украине рок-музыка в том смысле, в каком ее определяли в конце 80-х — начале 90-х годов?

Игорь Кириенков: — В этом году, на мой взгляд, пошел подъем; другое дело, что процесс нестабильный. Группы очень разноплановые. Сейчас многие снова собираются вместе и играют ту же музыку, что и в 90-х. К тому же, возможностей сейчас больше в плане раскрутки.

Дмитрий Остроушко: — Мне не совсем понятно, как ее определяли 20 лет назад. Я тогда был подростком, и у меня было ощущение, что это фантастический мир из книжек или из телевизора. Сейчас мне кажется, что украинской рок-музыки нет как явления. Есть тысячи молодых людей, взявших в руки гитары и даже знающих более 10 аккордов. Но я не могу назвать это роком. Рок для меня — это энергия и когда есть что сказать. А 95% наших рокеров занимаются извлечением звуков, не более. Но, поскольку без исключений правил не бывает, то и исключения тоже имеются. Если говорить о сходствах и различиях, то с уверенностью можно сказать, что с технической точки зрения стало лучше. Стала доступна качественная аппаратура, недорогие, но нестыдные инструменты, кое-чему можно научиться в музыкальной школе. Но это никак не отразилось на наполнении. Опять же, не могу судить, насколько в этом плане отличались 80-е, но, наверное, если тогда ты занимался роком, то уже в некоторой степени заявлял себя как индивидуальность. Сейчас это зачастую просто красивый аксессуар, вроде: я очень разносторонний молодой человек — занимаюсь теннисом, смотрю балет, хожу в фитнес, и еще в рок-группе играю. Повторюсь, есть яркие примеры, но это исключения из правила.

— Кто, на ваш взгляд, из украинских групп сейчас заслуживает внимания?

И.К.: — Я хотел бы отметить «Янсен Кукансен» (Херсон), «Барвы» (Одесса), «Анти Поп» (Житомир), «S.P.S.» (Белгород-Днестровский), «Русичи» (Белгород-Днестровский), «Обезбашенный Кран» (Одесса), «Майженомер» (Запорожье). Еще — «Disperksiya» (Люботин Харьковской области), «Танкер» (Дергачи Харьковской области). Много интересных разноплановых групп, в основном работающих в альтернативе, на смешивании стилей.

Д.О.: — Боюсь забыть кого-то. Назову просто кто на ум придет: «Black Lazer» (Киев), «Riot On The Radio» (Киев), днепропетровские «Peel Off The Bass», «...и Друг Мой Грузовик» и другой их проект «Не Грузовики», «Nameless» (Тернополь), «Fotomoto» (Запорожье), «Царствие Небесное» (Стаханов), «April» (Донецк), «I’ll Be Your Wire» (Севастополь), киевские «Esthetic Education», «Димна Сумиш», «Бикфордов», «Рыба Пила», «Coala Pascal», «Nimb», «Надто Сонна».

— Как часто проводятся концерты, фестивали? Где можно увидеть молодые группы?

И.К.: — Концерты проводятся. Может быть, не так часто, как хотелось бы, но на разных уровнях — от домашних тусовок до акций международного уровня. Фестивали тоже проходят нередко. Отмечу те, на которых довелось побывать только в июне этого года: «УРОК-4» в поселке Затока Одесской области, фестиваль альтернативной музыки в городе Дергачи Харьковской области, Всеукраинский фестиваль рок-музыки в Вознесенске Николаевской области.

Д.О.: — Я бы не сказал, что у нас наблюдается большой энтузиазм в организации концертов. Кто не ленится, тот чаще и выступает. Есть фестивали раскрученные, такие, как «Країна Мрій», «Старе Мысто», «Рок-Сыч», «Шешоры», но мне они не кажутся интересными. Я имел когда-то отношение к движению «Рейвах», жаль, что оно сейчас в подвисшем состоянии. Хороший фестиваль «Moloko» делали «Esthetic Education». И еще — «Гоголь Фест», а раньше «Детали Звука». И украинская электронная экспериментальная сцена, к слову сказать, выглядит вполне достойно.

— В каком состоянии сейчас музыкальная пресса?

И.К.: — В Южноукраинске, например, мы делаем газету «Рок-Пробег». Из того, что мне известно — музыкальная радиопередача «Шарманка» в Херсоне, хорошая телепрограмма в Крыму, есть даже рок-самиздат «Форсмажор» в Запорожье.

Д.О.: — Музыкальная пресса есть, но нет серьезной аналитической, которую интересно было бы читать. Специализированные издания невыгодны. Компетентные журналисты либо пишут в ширпотребные издания, либо занимаются более прибыльным делом. Фактически, музыкальными журналистами сегодня в Украине могут назвать себя единицы, и я даже не уверен, что не отнесся бы к такому заявлению с иронией. Интересных, информативных, аналитических радио- и телепрограмм нет. Для меня — подростка — крайне ценными когда-то были на Центральном и украинском телевидении «Программа А», «Виниловые Джунгли», «Экзотика», «Пост», «Решето», «Джемикс» и даже «Студия Гарт» с «Горячим Компотом». Ничего подобного в украинском эфире сегодня назвать не могу. Есть, правда, несколько информационных интернет-порталов, которые не ленятся работать, интересоваться и просвещать, но это уже личная заслуга их команд.

— Стало ли легче музыкантам и меломанам с появлением интернета?

И.К.: — Интернет очень облегчил жизнь, но здесь, как и везде, две стороны медали: много появилось и музыкального мусора. Найти интересные группы на самом деле не так тяжело. Надо только не лениться. У многих, кстати, и компьютеров-то нет, и денег, чтобы ими пользоваться в интернет-кафе. Вот и выпускаем для них наш «Рок-Пробег».

Д.О.: — С одной стороны, интернет — превосходный инструмент, чтобы донести свою музыку до других или найти новую музыку для себя. Но, с другой стороны, мегатонны цифровых записей музыку обесценили, и обычный человек не может заставить себя прослушать один и тот же альбом, даже гениальный, несколько раз. Ведь завтра в интернете появятся еще сотни альбомов. В больших кучах мусора очень сложно ориентироваться, а часто и просто лень.

— Почему в наше время молодые люди продолжают играть рок?

И.К.: — Дело в том, что сейчас, как и тогда, молодежь хочет показать свою удаль и самовыразиться. Если повезет, то и денег немного заработать, но это второстепенно. Основа же — получать кайф от обмена энергетикой, находясь на сцене.

Д.О.: — Для кого-то это — повторение готового образца, некоей модели, а кто-то все же находит в ней выражение себя. Ведь рок — это музыка молодого духа, дикой энергии, и лучший способ эту свою молодую энергию проявить.

Украина эпохи раннего капитализма чем-то напоминает большую коммунальную квартиру. На мой взгляд, жизнь в коммуналке — неплохая проверка способности оставаться человеком в разных ситуациях. Для деятелей искусства это также способ не только сохранить желание самовыражения, но и развить умение взять от соседей все то, что может помочь этой самореализации. «В любой коммунальной квартире есть свой собственный цирк», — сказал однажды Борис Гребенщиков и оказался прав. Главное — этот цирк увидеть и захотеть в нем поучаствовать.

«Because Music» («Потому Что Музыка») — так называется французская студия звукозаписи, на которой записывают нестандартно мыслящих исполнителей, например, культового Ману Чао. Это хороший ответ на вопрос, почему стоит продолжать играть рок-музыку. Потому что она — есть. И потому, что она продолжает быть кому-то нужной.