Родовое гнездо романтического барона

Каждое лето на протяжении последних десяти лет, прибывая к причалу порта Каховка, теплоход «Максим Рыльский» издает протяжный гудок. Это капитан выполняет просьбу одного из самых почетных своих пассажиров, барона Эдуарда Фальц-Фейна. Так потомок знатного рода, основавшего в таврийских степях заповедник Аскания-Нова, приветствует свою родину.

Ему 90 лет. Он любит подшучивать над своим возрастом: «Мне скоро 100 лет. Я ваша живая легенда. Но чувствую себя тридцатилетним». Ему все в жизни интересно — и помогать петербургским музеям разыскивать и пополнять свои архивы, и вместе с соратниками Юлиана Семенова искать «Янтарную комнату», и исследовать историю своего рода, и даже участвовать в фестивале «Таврийские игры», который стартует через месяц, ведь он проходит на его родине — в Каховке. Всем желающим узнать секрет его вечной молодости и оптимизма барон дает совет: «Нужно меньше есть, заниматься спортом (сам он до сих пор катается на велосипеде. — С. Б. ). И забыть о вредных привычках!». Однажды матушка запретила юному Эдуарду употреблять алкоголь. Послушный сын не курит и не пьет до сих пор. К вредным привычкам барон ни в коем случае не относит любовь к женщинам. Наоборот это то, считает он, что держит мужчину на земле, помогает, несмотря на возраст, держать осанку.

Барон —романтик. Он до сих пор помнит свою первую любовь — юную белокурую немку, хотя с тех пор прошло больше шестидесяти лет. Была даже у него идея разыскать ее. Но в последний момент испугала перспектива увидеть вместо белокурого ангела морщинистую старуху и тем самым разрушить иллюзию вечной первой любви. Два брака не принесли Эдуарду Фальц-Фейну счастья. После смерти второй жены — фотомодели, которая была младше барона на 30 лет и умерла от передозировки наркотиков, он утвердился в мысли, что женитьба не для него. Официальный холостяк, он ни дня не может прожить без общества прекрасных дам. Восемь раз на фестивале «Таврийские игры» барон неизменно возглавлял жюри конкурса красоты «Королева Украины». Обещал организаторам, что если не расхворается, то и в нынешнем году в июле обязательно приедет в Каховку.

Преклонение перед женской красотой — это фамильная черта характера мужской половины рода Фальц-Фейнов. У входа в парк Аскании-Нова до сих пор стоит скульптура из белого мрамора, изображающая прекрасную молодую женщину, похожую на богиню. Говорят, сделана она была по заказу Фридриха Фальц-Фейна — деда Эдуарда, в память о его несчастной любви к простой девушке-крестьянке из Полтавской губернии. Встретил он ее на каховской бирже труда, когда нанимал рабочих для земляных работ. Плененный ее красотой, хотел жениться на ней, но семья восстала против неравного брака. Девушка была выслана из поместья, а Фридрих залечивал раны сердца неутомимой работой по созданию заповедника.

Его дело продолжил сын Александр, женившийся на дочери генерала Епанчина, которого Достоевский описал в романе «Идиот». С ней и малолетним сыном Эдуардом в 1917 году Александр Фальц-Фейн отправился в далекую эмиграцию, покидая навсегда не просто имение, а дело жизни семьи — заповедник Аскания-Нова. Сердце барона не выдержало столь тяжкой потери — он умер по дороге на чужбину. А его сын только спустя шесть десятилетий смог приехать на родину и поклониться родному пепелищу.

Это случилось во время Олимпиады-80. Заядлый спортсмен Эдуард Фальц-Фейн возглавлял сборную Лихтенштейна. И хотя передвижение для всех участников Олимпиады было свободным, барон, опасаясь запрета, схитрил, назвав причину поездки в Каховку — знакомством с местной футбольной командой.

Аскания-Нова — его рана, его боль, его первая и последняя любовь. В 1856 году помещик Фальц- Фейн приобрел в таврийских степях поместье немецкого герцога Ангальт-Кетенского площадью почти 50 тыс. гектаров. Спустя несколько десятилетий оно вошло во все мировые справочники и учебники по биологии, потому что стало оно не только плацдармом для овцеводства, а превратилось в материк первозданной природы. В 1874 году здесь были построены первые вольеры для птиц и местных видов млекопитающихся. Позже они превратились в уникальный акклиматизационный зоологический парк. Дендрологический парк — нынешняя гордость Аскании-Нова — тоже был заложен и взращен Фальц- Фейнами. Причем воду для посадки и полива деревьев везли лошадями из Херсона. За эти заслуги царь Николай II пожаловал Фальц- Фейнам герб с изображением лошади Пржевальского.

— В моем архиве до сих пор хранится фотография — я на коленях у царя, — рассказывает барон. — Снимок сделан во время посещения императором нашей усадьбы в 1914 году.

Кстати, спустя несколько десятилетий в Украине была выпущена юбилейная монета, на одной стороне которой изображен герб Украины, с другой — фамильный герб Фальц-Фейнов. После революции заповедник, как и все помещичьи земли, был национализирован. София Богдановна Фальц-Фейн, бабушка барона Эдуарда, отказавшаяся эмигрировать, погибла в родовом поместье от рук большевиков. Ей не простили того, что, обладая предпринимательским талантом, эта сильная женщина основала недалеко от Каховки, в Хорлах, порт, откуда два раза в неделю в Лондон ходили пароходы с пшеницей и шерстью. Порт не замерзал зимой. Поэтому бизнес шел успешно.

Не многие потомки знатных родов, покинувшие Украину после революции и потерявшие здесь все, великодушно списали драму своей жизни на катаклизмы истории. Например, князья Трубецкие, живущие ныне в Париже, наотрез отказались от предложения основать с украинскими бизнесменами совместное дело по производству вина. «Они убили наших близких, отобрали у нас все и еще хотят заполучить наше имя на этикетках бутылок?» — такие слова услышал барон Эдуард Фальц-Фейн, выполнявший роль посла в переговорах от украинской стороны. Сам же он считает: в том, что произошло, современная Украина не виновата, и приезжает в Херсонскую область не затем, чтобы вернуть отобранное революционным пролетариатом, а чтобы убедиться в том, что Аскания-Нова в надежных руках.

В селе Гавриловка, где ветер гуляет в развалинах отцовского дворца, возвышавшегося когда-то над Днепром, барон Эдуард построил на свои деньги церковь. В Чаплынке на его же средства реставрируется дом, в котором родился его дед, основатель Аскании-Нова Фридрих Фальц-Фейн. Наблюдая, как живет, приумножаясь, заповедник, барон Эдуард Фальц-Фейн без тени лукавства говорит: «Я рад, что у Аскании-Нова сегодня есть хозяин».