«Село у їхній Аргентині...»

...Сердце билось все чаще и чаще. Небольшой автобус с деревянным полом, который чуть превосходил по размеру нашу маршрутку, мчался не куда-нибудь, а в глубь пустыни Чако. Впрочем, бескрайние просторы овеянной индейскими легендами равнины вовсе не казались пустыней. Лишь скудная растительность и отсутствие жилья заставляли всматриваться в ландшафт и фантазировать — какие ветры гуляют здесь, чья нога ступает на эти песчаные почвы? В чем загадка этой земли со странным названием Чако? В Аргентине — еще зима. Поэтому на солнце столбик термометра вряд ли поднимется выше 32 градусов. Уже минут десять как мы переехали мост через огромную реку Парагвай, последние предместья парагвайской столицы остались по ту сторону. На всех картах эта река выглядит как граница между двумя соседними государствами. Да и перед въездом на мост нас, кажется, проверили пограничники. Вот мы едем уже почти сорок минут, и я понимаю, что впервые в жизни нахожусь на аргентинской земле. Но не в пышном Буэнос-Айресе, а там, куда, может быть, еще не ступала нога моих соотечественников. Это путешествие было чистым безумием: я нашел на карте приграничную аргентинскую деревню и, оказавшись в Парагвае, решил непременно туда отправиться. Но вот сосед по автобусу достает купюру. Это 5 тысяч гуарани — такова плата за проезд, которую кондуктор по вдохновению взимает посреди дороги. Деньги — парагвайские, это чуть больше доллара. «Скоро ли будет Клоринда?» — спрашиваю я, впервые в жизни произнося это музыкальное слово. Именно так называется вожделенная деревня. «Я тебе все скажу, — покладисто обещает сосед. — Мы пока еще в Парагвае». «Неужели мы еще не проехали ни метра Аргентины?» — разочарованно спрашиваю я. «Нет», — все так же «круто» сообщает мне метис. Он немногословен, но я начинаю понимать, что в ближайшем будущем его подсказки, пожалуй, спасут мне жизнь. Ибо я решительно не понимаю двух вещей — когда именно я приеду туда, куда мне нужно, и можно ли оттуда сегодня же вернуться назад...

И вот — конечная. Меня «опекают» уже двое парагвайцев. Тут же они объясняют, что разница во времени между двумя странами составляет один час, что последний автобус назад отправится ровно в шесть. Заодно показывают, где можно обменять гуарани на аргентинские песо. По ходу этих объяснений мы продвигаемся по стихийному, частично крытому вещевому рынку. Солнце светит нещадно, и я чувствую себя как во сне: в Киеве нечасто приходится ощущать так много экзотики сразу, при этом еще и пересекая пешком государственную границу.

Два попутчика, с которыми разговорился в дороге, провели меня прямиком к мостику через проток, ведущему в Аргентину (шагов сто). Сразу за мостом — здание таможни с бело-голубым аргентинским флагом и паспортный контроль. Небольшая очередь. «Из какой вы страны?» — доброжелательно спрашивает офицер. Услышав об Украине, он сохраняет ту же меру доброжелательности и никак не меняется в лице. Из чего я заключаю, что ему не приходилось иметь дело с нашими соотечественниками, и никаких определенных ассоциаций наша страна у него не вызывает. Всем «далеким» иностранцам здесь положена бесплатная виза на 72 часа, маленький вкладыш со штампом. Посольская мультивиза, полученная в Киеве, не пригодилась. Ее категорически отказались погасить. Сразу же — участок приграничной торговли и улицы Клоринды.

Городок начинается тут же. В парках много памятников, по ним можно изучить всю историю провинции Формоса, к которой относится Клоринда! Еда — везде, без проблем. Продают очень много мяса, лука и бакалеи — оптом и в розницу. Как известно, аргентинцы — самые активные в мире мясоеды. Вероятно, на этой границе действуют какие-то выгодные ценовые механизмы. Здесь торгуют огромным количеством парагвайских украшений — браслетами, серьгами, кольцами, пестрыми плетеными сумками и кошельками. Если хочется чего-то сугубо аргентинского, надо переспросить, все честно расскажут. Потому что многое из продающегося может быть не только парагвайским, а и китайским. Рассчитываться можно везде как в гуарани, так и в песо. Ассортимент товаров очень широк — вплоть до обуви и одежды, которые смело можно было бы назвать «элитными». Запомнилось роскошное мужское красное пончо в витрине одного из бутиков... Есть большой аргентинский винный магазин. Здесь же мне посчастливилось попробовать самое вкусное пиво, которое только пил в своей жизни — аргентинское «Imperial». Контакт с людьми всюду был отличный. Полная безопасность, много «человеческого» движения (приграничная зона все-таки). Со стороны парагвайцев здесь нет строгого погранконтроля. Только один солдат прохаживается у моста. Парагвайская мультивиза для возврата в Парагвай тоже не требуется. С документами работают только аргентинцы.

Мне даже удалось доверительно пообщаться с чистокровным индейцем гуарани, он меня проводил до центра и кое-что рассказал о городе. Персонаж был уникальный — как будто в точности из героев Купера! Это очень редкий случай, так как мне всего дважды в жизни приходилось вести искреннюю беседу с настоящими индейцами, в которой они сами выказывали какую-то заинтересованность. Интересно поговорить с такими особенными с точки зрения европейца людьми — в сущности, не слишком коммуникабельными. У них всегда немного грустные глаза, отрешенно смотрящие как бы из «прошлых веков». Я подарил индейцу новенькую гривну. К сожалению, на гуарани я совсем не разговариваю, но великий и могучий испанский язык способен творить чудеса. Его лицо осветилось лукавой улыбкой. «А ее можно на что-то обменять?» — как ни в чем не бывало поинтересовался он. «Здесь ее точно ни на что не поменяешь!» — не стал я обнадеживать своего нового знакомого.

В Клоринде есть удивительный памятник — женщина с ребенком на руках. Это памятник Матери. Он не имеет религиозного подтекста. Это просто воплощенный кем-то из скульпторов безымянный образ вечного материнства. Побродив по скверам Клоринды, изучив подписи под всеми памятниками и сфотографировав десятки двориков, я отправился назад. В тропиках зимой темнеет рано. Я понимал, что в шесть уже будет совсем темно. Дальше дело было за малым — возвратить пограничникам вкладыш, перейти через мостик, отыскать автобус, едущий в Парагвай, и мысленно попрощаться с Аргентиной.

...Маршрутка была заполнена до предела. Но даже в ней нашлось место огромному термосу для мате, который то и дело передавали друг другу, ни на миг не изменяя вековой традиции. Я тоже купил себе упаковку настоящего аргентинского мате. За окном была ночная пустыня Чако. Я понимал, что не пройдет и часа, как я окунусь в ставшую для меня такой привычной ночную жизнь столицы Парагвая. И у меня опять на каждом шагу будут спрашивать, как пройти на ту или иную улицу. И я почему-то буду точно и без ошибки отвечать каждому...