Тамара ГВЕРДЦИТЕЛИ: «Жизнь вновь обрела краски»

— Тамара, как вас встретили за рубежом и можно ли считать новую шоу-программу «Сильней любите» великим возвращением домой?

— Перед моей семьей стоял один вопрос: «Как жить дальше?» Пять лет назад в Грузии фактически шла гражданская война. Я думала не о себе, а о сыне. Спасибо друзьям, протянули руку помощи. Много гастролировала в Америке, Франции, Канаде, Израиле. Не считаю, что это время прошло зря как для творчества, так и для обретения жизненного опыта.

Конечно, за границей нас никто не ждет. С грузинским и русским репертуаром далеко не уйдешь. Петь только для «наших» — искусственно сужать зрительские рамки. Без англо-французского репертуара собрать полные залы невозможно. Но на каждом своем концерте я исполняла песни моей Родины.

Домом для артиста является сцена. Сегодня расширилась география моей гастрольно-концертной деятельности, и надеюсь, что больше таких длительных пауз во встречах с нашим зрителем не будет. Пока в Америке сын учится в школе, а присматривает за ним моя мама. В Грузии остались бабушка и брат, я кочую между ними. Мой адрес не дом и не улица, а номер в гостинице и афиша, оповещающая о концерте.

— На московском концерте в зале «Россия» были шикарные декорации Краснова, в полном составе ваши музыканты, а на киевском — черные кулисы, рояль и «минусовая фонограмма»... Финансовые трудности?

— Скорее не финансовые, а технические. Границы между нашими странами добавляют массу проблем: то реквизит застрял на таможне, то не успели смонтировать сцену. Но вся эта головная боль не так страшна. Хуже другое: мои музыканты подписали контракты и тоже выступают в разных странах. Не всегда наши концертные графики совпадают. Но мы вместе работаем более 15 лет, и набирать новую команду не хочу. Лучше быть честной перед публикой. Я обещаю, что скоро приеду с новой программой, покажу спектакль с декорациями, костюмами, танцевальными номерами.

— Как вам работается с Мишелем Леграном? Какие человеческие качества в нем нравятся, а какие нет?

— Он мне кажется большим ребенком. Очень эмоционален. Считает, что у композитора не должно быть одномоментного вдохновения. Самую грустную музыку — «Шербургские зонтики» написал в самые веселые моменты жизни. Он не представляет ни одного дня без того, чтобы что-то не сочинять. Не любит лести, не страдает нарциссизмом. Для Леграна, которому 63 года, творчество — смысл жизни.

Мишель сделал аранжировку 20 песен для Эдит Пиаф, много работал с Мирей Матье, написал несколько произведений и для меня. Мы вместе с ним выступали в самых престижных залах Франции, Канады, Америки. На первом нашем концерте у меня от волнения пропал голос, вылетели из головы все иностранные слова. Легран заметил, что со мной что-то неладное творится. Подошел, взял за руки и просто согревал их своим дыханием. Вы не поверите, нервозность прошла, и все выступление мы провели на подъеме. В зале были не эмигранты, ностальгирующие по моим песням, а респектабельная публика. Она не просто хлопала, но кричала: «Браво!»

— Есть ли у вас языковые проблемы?

— Пою без акцента, свободно говорю на французском, английском и итальянском, но думаю до сих пор на грузинском и русском. Общаясь на иностранном языке, я испытываю дискомфорт, стараюсь подобрать фразу попроще.

— Устраивает ли вас американская система образования и занимается ли сын музыкой?

— Александру 13 лет. Возраст переходной, но особых проблем с его воспитанием нет. Сейчас он ищет собственное «Я». Не могу сказать, что в восторге от американской школы. Наша система образования дает более фундаментальные знания, но рационализма у американцев не отнять. У них сильнее специализация, дети с пеленок умеют пользоваться компьютером. Не думаю, что Саша станет музыкантом. По его словам, занимается исключительно ради меня, понимая, что сын Тамары Гвердцители не может быть музыкально необразованным человеком.

— Раньше в ваших костюмах преобладал черный цвет, а сейчас появилась яркая гамма...

— Для меня жизнь снова обрела краски — стала ярче и веселей.

— Юрий Рыбчинский в каждом своем интервью подчеркивает, что вы — самая любимая его певица. Есть ли у вас любимые авторы?

— В поэзии лучшими из лучших считаю Осипа Мандельштама и Марину Цветаеву. В новой программе звучат их произведения на мою музыку. Очень люблю музыку Мишеля Леграна. Авторами-любимчиками можно назвать Геннадия Татарченко и Юрия Рыбчинского. «Не ревнуй меня к Парижу», «Чио-чио-сан», «Виват, Король!» и многие другие песни написаны ими специально для меня. С годами в репертуаре появляются новые произведения, но зрители на каждом концерте просят исполнить именно песни Гены и Юры. И я пою их с огромным удовольствием.