Валентин МЫСЛИВЫЙ: «Настоящие каскадеры шрамами не хвастаются»

— Валентин Михайлович, расскажите, как у вас хватило духу сделать такой крутой зигзаг в своей жизни и стать каскадером?

— Это случилось после представления чешских гастролеров «Мушкетеры и бандиты». Я пошел с друзьями в Зеленый театр, ожидая от представления чего-либо фееричного, а оказалось — сплошное фехтование. Начал размышлять, как это сделал бы я? Ну, во-первых, выстроил бы сюжетную линию. Затем — ввел бы юмористические номера, прекрасных дам, песни тех времен (это были, в основном, баллады). Я вообще большой фантазер. Когда работал архитектором на Станкозаводе — такой детский садик им построил, что туда все делегации возили — с крепостями, сказочными персонажами, бассейном. А когда подрабатывал фотографией (семью же кормить нужно было, интеллигенция у нас всегда зарабатывала — сами знаете, как) — такие кадры выискивал...

Короче говоря, думал я, думал о представлении и додумался до того, что начал с друзьями фехтовать палками на пустыре за домом. У меня была спортивная подготовка, еще в ПТУ серьезно занимался борьбой, самбо, фехтованием.

Жена только масла в огонь подливала: «24-летний дядя, а ведешь себя, как мальчишка». Но, наверное, много мужчин, которые, даже став взрослыми, остаются в душе мальчишками, потому и к нам присоединялись все новые и новые люди. Гремели мы, к большой радости окружающих нас пацанов, палками, пока один мой хороший знакомый, связанный с кинематографом, не сказал: не тратьте попусту время на всякую чепуху, начинайте выступать. У тебя же профессиональный коллектив. И начали мы продумывать сюжет представления.

— Чтобы фехтовать в нем палками?

— Не только. Фехтовать можно любым видом холодного оружия — мечами, саблями, топорами... Теми же копьями.

— Страсти какие — биться на топорах. Так ведь и жизнь можно потерять!

— Да, можно, если размахивать топором, не думая, как ты это делаешь. Вот вы сказали, что я променял элитную профессию на трюкачество, а каскадеры — это ведь настоящие мужчины. Сильные, ловкие, выносливые, с холодной головой. Когда мы объявили набор в группу исторического фехтования — знаете, как тщательно мы отбирали спортсменов? К примеру, ветеранов-афганцев категорически не брали, хотя по физическими данным они нас устраивали куда уж лучше. Но — быстро «заводятся», нервы никуда не годятся.

Группу мы набрали, а с помещением для тренировок заминка вышла. Едем к спортсменам, а они: парни, у вас же театральный коллектив, вам место в клубе. В клубе — тоже заворачивают оглобли: фехтуете шпагами?! Молодые люди, да это же чистейшей воды спорт. Тогда я устроился художником в клубе завода «Красный экскаватор». Понаписываю им на кумаче «Слава КПСС» или «Народ и партия — едины» — и бегом в зал, на тренировки.

— Вы сказали: «историческое фехтование» — что это такое?

— То, что вы видите в кино о событиях различных эпох. Приемы единоборств, виды оружия менялись, а нам нужно было знать оружие и приемы всех эпох и народов. К примеру, у древних римлян: выстраивается когорта (по-современному — отряд), впереди — воины с огромными щитами, прикрывающими товарищей от стрел, копий и дротиков. В нужный момент щиты раздвигаются, и из-за них выскакивают воины с мечами. Мечи тогда были не очень крепкие, махнут несколько раз — могут и погнуться. И тогда эти воины опять прятались за щиты, выравнивали о колено мечи, а вместо них вперед выходили свежие силы. С копьями, например. Кстати, какое чудесное оружие — копье: и нести его легко, и летит далеко. Чем еще убивали друг друга в те времена? Дротиками, пращами...

— И вы всем этим владеете?

— Я владею всеми видами холодного оружия, снимаюсь в фильмах, участвую в рыцарских турнирах. Даже сам их организовываю — в Киеве, Каменце- Подольском, Ялте.

— Где же вы всему этому научились?

— К сожалению, учиться нам было не у кого, разве что только по кинофильмам и книгам, которые изредка нам попадались. Я мог выложить за такую литературу все до последней копейки. Исторический музей ничем помочь не мог, в библиотеке — какие-то крохи. Очень помогали старинные вазы с рисунками. На греческих, к примеру, встречались интересные изображения сцен с фехтованием палками.

— А где же вы брали оружие, костюмы?

— Костюмы шили сами, оружие иногда покупали, но чаще всего я сам его ковал.

— Так вы и это умеете? И где же ваша кузница?

— Да какая там кузница! Работаю дома, на балконе — как-никак, я слесарь пятого разряда. И латы у меня свои, и кольчуга.

— Вы вспомнили о рыцарских турнирах...

— О, это удивительная забава! Рыцарские турниры устраивались в Европе еще в IХ веке, центром их была Франция. А этот самый, так называемый классический турнир «изобрел» рыцарь Годфруа де Прейи. Подобные состязания собирали огромное число рыцарей и зрителей и были явлением чрезвычайной важности для средневекового общества: не располагая средствами массовой информации, о новостях оно, большей частью, узнавало на тех же турнирах. Стать победителем на турнире было очень почетно и выгодно: победитель не только получал призы от правителей, но и становился владельцем коня, оружия побежденного, мог потребовать за него выкуп. Известно, что товарищ по оружию короля Англии Генриха III Уильям Марипаль очень разбогател после побед в течение девяти месяцев над ста тремя противниками...

Рыцарские турниры — это моя страсть. Кстати, знаете ли вы происхождение слова «турнир»? Вначале турниры были массовыми соревнованиями, в невероятной тесноте, давке и суматохе нужно было изо всех сил вертеться и изворачиваться. Именно от частых поворотов коней во время борьбы (от лат. tornare — букв. крутить, вертеть) и происходит название этого вооруженно- развлекательного мероприятия.

Поначалу по причине этой давки, страшной толкотни и применения боевого (острого) оружия во время рыцарских состязаний было много жертв. Поэтому в 1130 году Папа Римский Иннокентий II запретил «эти ужасные риcталища». Погибшим на турнирах даже отказывали в церковных похоронах, а Папа Римский Николай II даже подвергал анафеме участников турнира. И только смерть французского короля Генриха II, погибшего на арене в 1559 году от ранения острием копья сквозь прорез шлема, ускорила прекращение жестоких игрищ. А прекратились окончательно они с исчезновением самого рыцарского сословия.

Автор идеи возрождения рыцарских турниров — поляк Зигмунт Квятковский, директор замка-музея в польском городке Голуб-Добжинь, историк по образованию. Он составил собственные правила турнира с учетом сегодняшних правил техники безопасности — когда отвага, риск, сила и мастерство не должны выливаться в устрашающие кровавые зрелища. Такие соревнования проходят не только в Польше, но и в Словакии, Италии, Франции, Швеции. А нынче — уже и у нас. Кстати, наша команда была чемпионом Европы.

— Кто-то субсидирует ваши поездки?

— Мы сами выкручиваемся. Соберем, к примеру, в автобус «челноков» — и за их счет у нас есть деньги на бензин. А после турнира — традиционные пиры. Угощение — национальное, без всяких там деликатесов: чехи выставляют пиво и сырки, французы — вино и приправы, поляки — свинину на вертеле, а мы — каскадерский шпон — водку с пивом и салом.

— Ну, знаете... Так ведь можно напиться, как пробка...

— Все зависит от того, когда поставишь точку.

— Рыцарские турниры не являются традицией нашего народа. А каким оружием владели наши пращуры?

— Запорожские казаки — воины- профессионалы, однако своего оружия почти не имели. Выплавляли небольшие пушки для чаек, ковали сабли. А в основном добывали оружие в боях. У них также в большом почете были булавы и перначи (разновидность булавы, но только не круглая, а ребристая — такие ребра основательно пробивали шлемы), обушки, боевые цепи...

— Валентин, расскажите о ваших съемках в кино.

— Я снимался более чем в двадцати кино- и телефильмах — как отечественных, так и зарубежных, а если припомнить эпизоды, то цифра увеличится до 50. Запомнились работы в фильмах «Янки при дворе короля Артура», «Сердца четырех», «Похищение колдуна», «Американский полицейский». Четыре года пришлись на долю английского сериала «Королевский стрелок Шарп Ральф». А это, между прочим, почти две тысячи серий. А первой моей лентой был «Кармелюк» Григория Кохана. Мы там играли и солдатов, преследующих бандитов, и бандитов, удирающих от солдатов. Съемки — дело кропотливое и немного суетное: бесконечные дубли, иногда вызывающие всякие накладки. Помню, как я вонзил топор в спину убегающего врага. Дубль, второй, третий... Так и рабочий день прошел. А на следующее утро я уже был тем, кому в спину воткнули топор, а когда фильм смонтировали, оказалось, что я сам себе воткнул его в спину.

— Объясните, пожалуйста, как можно играючи вгонять топор в чье- то тело?

— Для этого изготовляют так называемые входящие мечи, топоры, сабли: в спину входит только часть лезвия, остальное прячется в рукоятку при помощи специальной пружины. А если нужно вынуть оружие из «убитого», спускается предохранитель, и пружина выталкивает все лезвие — зритель этих манипуляций не замечает.

— Однако часть оружия все-таки входит в тело...

— Так спина же защищена пенопластом и металлом с резиновой прокладкой. В трюках все рассчитано. И когда актер, умирая в фильме, испускает изо рта ужасные кровавые сгустки — знайте, что это малиновое варенье. А если стрела должна попасть в глаз, то на глаз наклеивают муляж со стрелой, а будущая жертва стоит спиной к зрителю. Крупным планом — стрела в полете. Затем камеру переводят на жертву: она резко возвращается к зрителям, и создается впечатление, что якобы стрела попала в цель — в глаз.

— А как еще кинематографисты вводят в заблуждение зрителей?

— Ну, всего я не буду вам рассказывать. Тайн много. Вот, к примеру, прыжки с высоты. При высоте пять метров каскадер падает с так называемой индивидуальной защитой, предохраняющей его тело. Если же высота большая, следует подготовить защиту для приземления. Как правило, это мягкие коробки из-под обуви, переложенные поролоновыми слоями, — этакий пирог, число слоев в котором зависит от высоты прыжка. И приземляться нужно разумно, делая отбивку руками, — зритель ее не видит. В общем, если каскадер хвастается своими шрамами и увечьями — знайте, что перед вами непрофессионал.

— Тем не менее травмы все же случаются...

— Да и у меня они были. Однажды я очутился между молодой кобылой и жеребцом. Кобыла, заигралась, хотела ударить копытом своего кавалера, а попала мне в ногу. Иногда во время боя ломается оружие, и тебя может треснуть обломком. Но я должен как специалист тысячу раз все просчитать, все проверить, все предусмотреть. И тогда никто не ткнет меня ножом по- настоящему, камере не придется хитрить, чтобы мои действия казались правдоподобными. А тщательно подготовившись к трюку, я работаю легко и убедительно.