Вариации на тему необыкновенного «Концерта»

Тема с вариациями — жанр, который дано и прочно утвердился в музыке. Юные музыканты «разминают» пальцы этюдами Черни, а виртуозы украшают программы своих концертов невероятными пассажами Паганини и Моцарта. А вот создателя одной из старейших частных галерей Киева — «Тадзио», — креативного искусствоведа Елену Ягодовскую, на «прививку» этого жанра изобразительному искусству вдохновило таинство картины Гендрика Якобса Тербрюггена «Концерт».

Эта работа была написана мастером в 1626 году в Утрехте. Ее праздничный настрой и загадочные недомолвки, провоцирующие зрителей на протяжении 400 лет, навеяны долгим  общением с потрясающей и весьма одиозной личностью, «братом по цеху» — Караваджо. Сейчас «Концерт» является «жемчужиной» коллекции Черниговского областного художественного музея им. Григория Галагана.

— Она путешествует по миру почти четыре столетия, говорит директор музея Ирина РАЛЬЧЕНКО. —  Представляете, сколько глаз любовались ею, тепло скольких рук сохранило ее от гибели, прежде чем она попала на Черниговщину в 1920-х годах прошлого века. Картина еще долго хранила свои тайны, и лишь в конце 1980-х, благодаря музейщикам, реставраторам и первому нашему директору Светлане Ключник, выяснилось, что это уникальное творение принадлежит кисти выдающегося голландского художника Гендрика Тербрюггена (1588 — 1629 гг.), поклонником живописного таланта которого был Питер Пауль Рубенс.

В проект «Тербрюгген. Современные версии», Елена Ягодовская пригласила к участию 18 украинских художников, чтобы со свойственным каждому из них виденьем изобразить потребность человеческой души в истинности и красоте.

— Авторы, выражая актуальные идеи, — подчеркивает Е. ЯГОДОВСКАЯ, — свободно и непринужденно перемещаются в художественно-историческом пространстве, и только личность художника очерчивает содержание и форму произведения, однако важными и интересными становятся все художественные течения и школы, в процессе осмысления времени, в котором мы живем. Когда каждая работа  — регистрация проявления своего Alter ego, с редчайшей исповедальностью и проникновением. Сложное, почти невозможное задание — создание картины сегодня, вдохновляясь шедевром ХVІІ века. Главное, не стремиться разгадать тайну, пусть она  останется в полотне.

Например, Людмила Санина, сквозь образ главной героини «Концерта», (или героя?), попыталась своей «Улыбкой Гендрика», показать самого автора.

Со свойственной ему филигранностью и точным ощущением стиля современности, Андрей Левицкий легко преодолевает путь, длинною в четыре столетия. А Елена Дудченко представила себе все тот же концерт взглядом  из «закулисья». У Мары Базак, по ее словам, таинственная музыка перетекает из старого полотна в наше время. Aleks Kosh утверждает, что жизнь богемы мало изменилась на протяжении веков, не считая внешнего антуража.

Елена Придувалова, вдохновленная строками Лины Костенко — «День, как нотная страничка вечности»,  создала свои вариации в стиле живописного печворка. И разность каждого фрагмента в соединении в единую картину, творит гармоничный уют.

Если Андрей Цой наблюдает своих героев в игре зеркал, то Герман Мигошин испытывает наслаждения от неспешности прошлых времен, предлагая героям разные ипостаси.

Татьяна Зимина, играя артистической атрибутикой, творит свои характеры-символы. Федор Александрович пристально всматривается в каменные тени прошлого, восхищаясь, не пытается дать им разгадку, укутывая их покой полупрозрачным облаком белых лепестков.

Николай Яковина перебрасывает мостки между героями ушедших веков и современностью, отдавая дань гражданской позиции художника. Юрий Ковалев предлагает собственный креатив, поместив в антураж «Концерта», героев нашего времени — «Beatles».

Для Ахры Аждинджала Тербрюгген — тема для бесконечных пластических и цветовых импровизаций. И этот проект — лишь первые ноты данных вариаций.

Евгений Ройтман наслаждается жизнью вместе со своими героями, перемещая их не только во времени, но и в пространстве. Партитура Сергея Аполонова основывается не на прямом копировании автора первоисточника, а на вариативных возможностях «пересказа, близкого к тексту». Течение же времени у Бориса Фирцака безоговорочно убирает персонажей Тербрюггена, оставляя потомкам признаки их существования — вещи и... продолжающую звучать музыку.

Завершающий аккорд — у абсолютно непохожих Хурасани Акбара и  Евгении Аксененко. И если контрапунктом у Акбара является вера в переселение душ, то Аксененко, используя белое и черное, тем не менее, утверждает многоликость радужных переливов в жизни.

Остается добавить, что выставка представила также замечательно сделанный каталог, издание которого могло бы быть осуществлено без содействия давнего партнера — «Пластикс-Украина».

Вот такой глобальный проект представила галерея «Тадзио» в наше непростое, сосредоточенное, казалось бы, совсем не на искусстве, время. Но он также светел, ярок и разнообразен, как неистребимая вера, не только наша, человечества, в торжество мира, добра и красоты.

Фото Артема СЛИПАЧУКА, «День»