«Царское дело»

Только что завершился долговременный и сложный дипломатический процесс присоединения к Русской православной церкви (РПЦ) значительной части (на сегодняшний день около 350 приходов) так называемой Русской православной церкви за границей (РПЦЗ). Это чрезвычайное церковное событие, ведь в течение многих десятилетий между так называемой эмигрантской церковью и прирученной советской властью Московской церковью велись ожесточенные «бои» — взаимные обвинения в ереси, безблагодатности, в нарушении канонов, в неправильных обрядах и др. От православных эмигрантов требовали покаяния, отказа от «еретических» ошибок и даже перекрещивания. Несколько лет назад, однако, ситуация радикально изменилась: неканоничность и безблагодатность были отменены «как не бывшие» и положено начало активному процессу согласования. Что случилось, спросит Читатель, что изменилось в мире канонов? А случилось то, что эпохальное дело примирения двух церквей взяла в свои руки российская власть во главе с президентом Путиным.

В истории Русской (недавно — «Российской») православной церкви было мало периодов, когда ею действительно руководили ее духовные предстоятели, — митрополиты или патриархи (как, скажем, во времена патриарха Никона). Русская церковь почти всегда была покорным и безгласным подданным светской власти — как все другие институты страны. Стоит заметить, что, за немногими исключениями (в случаях секуляризации церковного имущества), Российская церковь никогда не сопротивлялась вмешательству светской власти в ее дела — даже тогда, когда речь шла о канонических правилах. Приведем несколько исторических примеров.

В 1700 году умер 10-й (после введения патриаршества в 1589 году) Московский патриарх Адриан. Царь Петр I немедленно вмешался и запретил избрание следующего патриарха, чего однозначно требуют каноны. Руководить же церковью царь поручил митрополиту Стефану Яворскому — в качестве «местоблюстителя» (фактически церковью правили царские чиновники). Так продолжалось до 1721 года, когда «епископы признали полезным — согласно желанию императора Петра» — заменить духовную должность патриарха Московской церкви на «Святейший Правительствующий Синод» (светское учреждение). Так была упразднена историческая вселенская патриаршая система управления Московской церкви и заменена канцелярским Синодом, который просуществовал до 1917 года. Достойным удивления было то, что благодаря щедрым царским «поминкам» (подаркам) с этой нецерковной схемой управления согласились другие вселенские православные патриархи — они «признали Святейший Синод своим братом (!), который имеет равную с ними власть и степень церковной иерархии (!!)».

Еще одна история. Патриаршество Российская церковь восстановила сразу после Февральской революции, избрав патриархом Тихона (Белавина). Но просуществовало патриаршество всего несколько лет — Тихон умер в монастыре, а разгромленной Московской церковью «правил» (под надзором ОГПУ) местоблюститель митрополит Московский и Коломенский Сергий Страгородский. В 1927 году митрополит Сергий обнародовал (под давлением власти) декларацию, в которой призывал верующих сотрудничать с большевистской властью. Эту декларацию члены Российской православной церкви за границей не забыли и сегодня. Они называют ее «сергианской ересью» и еще недавно — до нынешнего объединения церквей — требовали от Московской патриархии осуждения этой ереси и покаяния.

Во время Великой Отечественной войны еще один российский «царь» — Иосиф Сталин — сыграл роль провидения в жизни русских православных: вновь восстановил заброшенное патриаршество. Что делать — война требовала использования всех возможных ресурсов народа — в том числе и веры. Патриархом был «избран» тот же митрополит Сергий, который давно сотрудничал с «сатанинской» властью. С тех пор иерархия РПЦ стала частью советского истеблишмента — надежные, образованные и проверенные духовные лица ездили за границу, принимали участие в послевоенном движении за мир, поднимали престиж СССР, а также — не последнее — собирали важную информацию, необходимую МГБ. (Все это и сегодня не могут им простить многочисленные российские и зарубежные православные.)

Но вернемся к нашим дням. Непосредственным творцом «исторического» объединения церквей является, конечно же, президент России Владимир Путин, который должным образом оценил (как бывший офицер КГБ) возможности включения в систему Московского патриархата сети русских православных общин едва ли не на всех континентах мира. Нет никаких сомнений в том, что без помощи и дипломатии российского президента акция объединения была бы невозможной — как бы ее ни поддерживал Московский патриархат.

Оперный акт подписания в храме Христа Спасителя документов воссоединения — это, конечно, только начало. Не нужно быть пророком, чтобы предвидеть, что через определенное время (не сразу, без спешки) на церковные должности бывшей РПЦЗ — от дьяконов до архиереев — будут поставлены «люди» Москвы; что все церковное движимое и недвижимое имущество зарубежной церкви (а это немалый капитал) вскоре также перейдет в полное распоряжение Московской патриархии и что сеть бессмертных зарубежных русских «осведомителей» численно и качественно увеличится. Трудно только предусмотреть, насколько вырастет престиж и влияние русского православия за рубежом, а также динамику перехода бывших членов РПЦЗ в другие православные церкви — Американскую, Чехо- Словацкую и тому подобное? Ведь церковные и политические взгляды верующих РПЦ и РПЦЗ очень во многом радикально расходятся, в частности, — в отношении к бывшей советской власти и к советскому наследию.

Сегодня, однако, внутренняя и внешняя церковная политика президента Путина выглядит блестящей — продуманной, взвешенной и, что главное, — успешной. Поэтому неудивительно, что в некоторых религиозных СМИ России уже раздаются серьезные призывы «одуматься» и оставить Путина президентом России бессрочно — ведь человек, который совершил эпохальный подвиг объединения Русского православия, «должен править страной, пока сам Бог не возьмет его к Себе».

Невозможно не сравнивать современную православную ситуацию в России с украинской, где слово «воссоединение» не имеет какой-либо силы даже тогда, когда его произносит Президент страны. Хотя, казалось бы, объединить православных в пределах одной страны — не такое уж и сложное дело для Президента по сравнению с объединением верующих различных континентов. Поживем, однако, — увидим!