Небольшой низкий стол стоял рядом с летописцем: чернильница, перо, небольшой нож, который так и называли — перочинный, им еще выскабливали из пергамента ошибки или помарки. То, что будет написано, осмысливалось книжником заблаговременно, сверялось с предыдущими текстами. Чистый лист подготовлен, и летописец, еще раз обдумав фразу, начинает свое изложение. Не спеша, большими буквами уставного письма, одной строкой и не разделяя слов. Пергамент — материал долговечный. Сотни лет прошло, но в наших архивных и книжных хранилищах его листы остаются светлыми и гибкими, не выцвели коричневые чернила, не теряют яркость цветные миниатюры.

Летописи... Рукописные, созданные в одном экземпляре, они переписывались многократно, сокращались или дополнялись новыми материалами, свидетельствами, рассказами, пересказами. В них включались части документов или других, предыдущих летописей, их комбинировали между собой, объединяли в своды, меняли стили и осуществляли «идейную» корректуру. И делалось это потому, что летописец не мог излагать события только по личным впечатлениям и наблюдениям, хотя бы уже потому, что летопись они пытались начать с «самого начала» (от «создания мира», от формирования того или другого государства и тому подобное), и соответственно книжник должен был обращаться к уже существующим источникам или пересказам, которые рассказывали о более древних временах.

Кроме того, летописец не мог просто продолжать произведение своего предшественника. Во-первых, потому что каждый летописец, как правило, следовал какой-то политической ориентации и в соответствии с нею перерабатывал первичный текст, не только опуская малозначительные факты с точки зрения его идейных воззрений, но и прибавляя свои материалы и наблюдения, создавая таким образом значительно отличающийся от предшествующего летописного изложения вариант. Во-вторых, чтобы его произведение не стало слишком большим от сочетания многих источников и фактов, летописец должен от чего-то отказываться, не приводя сообщений, которые казались ему менее значимыми. Следовательно, первичный авторский текст полностью исследователям уже никогда не восстановить, поскольку произведение продолжали писать и после того, как автор поставил последнюю точку. Летопись является своеобразным коллективным трудом, поэтому летописцы, как правило, и не ставили своего имени, как несущественное и поэтому ненужное.

В отечественной истории есть фигура, которая олицетворяет в себе все наши представления о личности и качествах средневекового книжника — это ученый монах Киево-Печерского монастыря, составитель «Повести временных лет» Нестор. История не сохранила для нас достаточных свидетельств о времени и месте рождения летописца, его родителях, времени смерти. Хотя некоторые исследователи, в частности известный украинский ученый Михаил Брайчевский, в своих научных работах довольно конкретно определяет годы жизни древнерусского книжника: 1056 — 1113. Известно, что он пришел в Киево-Печерский монастырь уже после смерти Феодосия Печерского (1074 год). Преемник последнего, игумен Стефан, постриг Нестора в монахи и возвел его в сан дьякона.

Нестор был книжником широкого исторического мировоззрения и большого литературного дарования. Еще до работы над «Повестью временных лет» он написал «Житие Бориса и Глеба» и «Житие Феодосия Печерского». Но бесспорно, делом жизни ученого монаха стало составление «Повести временных лет» (приблизительно 1113 год). Несмотря на то, что имя «черноризца Нестора» отмечено в так называемом Хлебниковском списке «Повести временных лет», в составе позднего сборника, который находился в библиотеке купца Хлебникова, некоторые ученые выражают сомнения в его авторстве, поскольку в других списках этой летописи его имя отсутствует. Однако еще в XIII веке на Руси именно Нестора считали автором этого бесценного памятника древнерусской культуры.

Долгое время в научной и публицистической литературе Нестора называли наиболее давним из древнерусских летописцев. Но исследования историков и филологов позволили прийти к выводу о составлении летописных сводов в 1037—1039 годах при дворе Ярослава Мудрого, создании Новгородского свода до 1050 года и двух Киевских сводов (1073 и 1095 г.г.). В «Повести временных лет» Нестор поставил перед собой задачу: не только дополнить предыдущую летопись, в первую очередь Киевский свод 1095 года, описанием событий на рубеже XI—XII веков, современником и свидетелем которых он был, но и коренным образом переделать изложение о более древней истории Русской земли.

Нестор ввел историю древней Руси в русло всемирной истории. Он начинает свою летопись изложением библейского рассказа о распределении земли между сыновьями Ноя. Приводя перечень народов всего мира, ученый монах прибавляет к этому перечню и упоминание о славянах. Летописец обстоятельно рассказывает о древних славянах, о территории, которую занимали отдельные славянские племена, но особенно обстоятельно — о племенах, которые житорых возник город Киев. В летописи уточняется и объясняется много фактов из истории политической и культурной жизни Киевского государства, а также в текст включен солидный ряд народно-исторических рассказов, фольклорных материалов.

Даже такой сжатый перечень того, что сделал Нестор, свидетельствует о том, что именно ему «Повесть временных лет» обязана своим широким историческим мировоззрением, вводом в летопись фактов всемирной истории, на фоне которых и развертывается история славян, а далее — история Руси. Именно Нестор утвердил и развил версию о происхождении русской княжеской династии, выступил сторонником идеала государственного строя Русской земли, провозглашенного Ярославом Мудрым: все князья — братья и все они должны подчиняться старшему в роду и тому, кто занимает киевский великокняжеский престол.

Благодаря государственническому пониманию истории и современности, широте мировоззрения и литературному таланту Нестора «Повесть временных лет» стала, как указывал академик Дмитрий Лихачев, не просто собранием фактов русской истории и не просто историко-публицистическим произведением, а целостной, литературно изложенной историей Руси эпохи раннего средневековья.

Гражданская позиция Нестора, воплощенная в «Повести временных лет», отмечает М. Брайчевский, сказалась на дальнейшей судьбе произведения. Владимир Мономах, который занял киевский престол в 1113 году, очень высоко ценил своды Нестора, но вместе с тем остался недоволен его концепцией и передал текст на переработку игумену Выдубицкого монастыря Сильвестру. Вследствие этого появилась вторая редакция произведения (1116 г.), но и она не удовлетворила великого князя. Поэтому в 1118 году была сделана третья редакция, которая и дошла до нас.

... В середине XVIII века в Российской императорской академии наук несколько лет работал немецкий историк и филолог Август Шлецер. Воспитанник двух университетов Германии, он занимался изучением истории древнерусских летописей. Прежде всего, понятно, изучением «Повести временных лет»... Главный труд А. Шлецера в трех томах посвящен Нестору. Результат изучения «Повести временных лета» ученый- немец выразил очень кратко — «честный Нестор». Два с половиной века прошло с тех пор, труд немецкого историка давно устарел и забыт учеными, но оценка А. Шлецера в исторической науке осталась. «Честный Нестор» — можем повторить вслед за ним и мы.