Епископ Василий Игорь МЕДВИТ: «Во время войны даже рьяные атеисты молились...»

Недавно назначен новый Киевско-Вышгородский экзарх — епископ Василий Игорь Медвит. Епископ Василий любезно согласился поделиться с читателями газеты «День» своими взглядами на некоторые проблемы церковной жизни.

— Прошу, Ваше Преосвященство, рассказать о современном состоянии Киевско-Вышгородского экзархата.

— Экзархат охватывает греко-католиков центральных, южных и восточных регионов Украины. По численности он занимает весьма скромное место в церкви. В его состав входят 120 приходов и 68 священников. Точное количество верующих оценить нелегко, считаем, что за пределами Западной Украины их около 10 тысяч. В Киеве насчитывается 2 — 3 тысячи верующих и 8 священников. Нашими прихожанами являются преимущественно западные украинцы, когда-то принудительно переселенные в восточные области, а также скрывавшиеся от репрессий, и их молодые потомки. Прозелитизмом, т.е. «переманиванием» членов других церквей, мы не занимаемся, несмотря на постоянные обвинения со стороны некоторых православных иерархов. Нет у нас также намерений преувеличивать численность церкви и считать ее членами людей, переполняющих наши храмы дважды в год, на Великие праздники.

— Что уважаемый Владыка думает о непрекращающейся межконфесионной и межцерковной борьбе за храмы?

— Что сказать? Ситуация сложная и позорная. Недавно наблюдал такую картину. У сельского храма собралось две враждующие общины, между ними — солидный отряд омоновцев. Обе общины молятся — читают «Отче наш». До этого была драка, будет драка, вероятно, и после того, как закончат молитву. Подумать только, все это происходит между земляками, односельчанами, более того — христиане идут на христиан. Благодарение Богу, у нас в Восточной Украине нет таких конфликтов.

— Известно, что была создана совместная греко-католическо-православная (УПЦ) комиссия для урегулирования храмовых проблем. Эффективно ли действует эта комиссия?

— Комиссия действительно создана. Более того, обе стороны согласились при урегулировании конфликтов не обращаться к административным органам, в суд, а все решать между собой. Однако почти за год ее работы в комиссию не было ни одного обращения. Внешне все хорошо, а конфликты и жалобы продолжаются.

Еще один выход предложил патриарх Филарет — не биться, не судиться, а строить, где требуется, вторую церковь. Для настоящего времени это логичная и хорошая развязка, но я не полностью согласен с этим предложением. Ведь вторая церковь в небольшом поселении закрепляет раскол, делает его как бы нормальным. Можно ли тогда говорить о пути к единению церквей?

— Ваше Преосвященство, наших читателей волнует вопрос: возможно ли быть порядочным, духовно богатым человеком без веры в Бога?

— Считаю, что поступками неверующего, но порядочного человека может руководить альтруизм — любовь к другим людям. Ведь церковь не имеет монополии на любовь между людьми и не претендует на такую монополию. Поэтому есть люди, творящие добро вне церкви. Хотя я не понимаю этого, для меня это большая тайна. Здесь словно бы отсутствует главный двигатель добра в душе человека — вера в Бога. Ибо верующий человек делает добро потому, что Христос обязывает всех нас к этому. Объяснение, возможно, в том, что человек создан по образу и подобию Бога и с самого рождения закодирован на добро. Поэтому люди неверующие, творя добро, могут стать ближе к Богу, чем верующие, у которых нет любви, а только слова о любви.

— Связана ли духовность с благосостоянием человека? Не снижает ли состояние нашей экономики духовность общества?

— Глубоко убежден, что большей угрозой для человеческих душ является излишек благосостояния, чем его недостаток. Очень часто чрезмерные деньги являются орудием злого, а не доброго. Богатство быстро становится самоцелью в жизни человека, тем золотым кумиром, от которого предостерегает Святое Писание. А бедность — не препятствие для молитвы, соединения с Богом. И не бывает большего изумления, чем милостыня очень бедного человека.

Уверен также, что как отдельный человек, так и народ наибольший подъем духовности переживает в трагические, кризисные моменты своей жизни или истории. Во время войны даже рьяные атеисты молились. А посмотрите, как мобилизовала все свои силы Украинская церковь сразу после Унии; когда возникла угроза самому существованию православия в Украине. Вспомните Петра Могилу, Академию, а еще — верность церкви подпольных героев УГКЦ, отдавших жизнь за веру Христову.

— Есть ли у вас собственные прогнозы относительно объединения христиан восточного обряда и, в частности, православных церквей Украины?

— Я оптимист и верю, что с помощью Духа Святого в ближайшее время произойдет великое сближение различных христианских церквей мира. Уверен, что во всех церквях, в том числе в Русской православной церкви, к власти придут прогрессивные образованные иерархи, которые пойдут навстречу друг другу. Ибо человеку присуще естественное стремление к единству. В том, что оно не всегда реализуется, виновен, безусловно, злой дух. Одни не верят в его существование, другие приписывают ему участие в наших мелких повседневных делах. Думаю, что дьявольский дух чаще всего влияет на общее положение вещей во всем мире — ухудшает его.

Относительно православных, то я, как и многие другие, считаю, что в Украине должна быть единая православная церковь. Но не государственная. Именно тогда она сможет объединить всех верующих, независимо от национальности, партийности и тому подобного. Мы выступаем за единство украинского православия также из собственных, так сказать, интересов. УГКЦ очень тяжело вести нормальный диалог с расколотым православием. Наша церковь открыта для всех украинских православных церквей, как канонических, так и неканонических, мы всех считаем братьями. Однако именно за это нас постоянно, со всех сторон упрекают. Даже в Рим идут жалобы — за «контакты с неканоническими». И приходится прилагать немалые дипломатические усилия для того, чтобы сберечь простые нормальные взаимоотношения у себя дома. Но еще раз скажу — я оптимист, верю, что в Украине будет одна каноническая Православная церковь.

А нам достаточно внешних дипломатических проблем. В прошлом году в Баре (Италия) греко-католиков впервые пригласили участвовать в переговорах Рима и Москвы. До этого наши собственные дела обсуждались без нас. Еще совсем недавно было даже такое — если на каком-то официальном собрании появлялся греко-католик, московские православные вставали и демонстративно выходили. Постепенно и понемногу атмосфера изменяется; сейчас Московская церковь во всяком случае признает нас канонической частью Римско-католической церкви. Хотя мы являемся Церковью своего особого права, поместной, но в единстве со Вселенской католической церковью.

СПРАВКА

Епископу Василию Игорю Медвиту 50 лет. Родился и воспитывался в Перемышле, в украинской семье, в атмосфере украинского патриотизма. И хотя тогда в Польше многие украинцы скрывали свою национальность и выдавали себя за поляков, отец научил его никогда не делать этого. Несмотря на национальное сознание, в семье не было ни малейших черт шовинизма. Поэтому у будущего экзарха всегда были добрые взаимоотношения с поляками и евреями, среди которых он рос. Во время войны его родители спасли от гибели еврейскую девочку, дочь приятеля отца. Прятали ее дома, а иногда — в крипте греко-католического храма, где священник Василий Гриник оборудовал убежище для еврейских детей. Позже родители епископа Василия получили израильскую медаль «Справедливый среди народов мира». Парень рано почувствовал духовное призвание и, хотя получил светское образование, принял схиму, стал монахом. После этого долго учился в Варшавской духовной академии и в Папском университете Ватикана. Священником стал в 35 лет, рукоположил его сам Римский папа Иоанн Павел II. Работал в Польше парохом украинской греко-католической общины; потом стал протоигуменом Василианского чина. В 46 лет стал епископом. С конца 1997 года — в Киеве. Живет экзарх фактически на колесах, в транспорте — между Киевом и Львовом, где находится архиепископия УГКЦ, и областями страны. Этим он, однако, не обременен, т.к. имеет «цыганскую натуру». Лишь иногда тянет в свою библиотеку, хранящуюся дома, во Львове. Епископ Василий имеет многочисленные «внештатные» интересы: в частности, очень почитает классическую музыку и имеет солидное собрание итальянских опер XIX века. Но на первое место ставит книги, мировую классику. Епископ Василий знает несколько языков — «по необходимости», как он говорит. Может «общаться на польском, итальянском , русском и английском».