Как Аскольд и Дир на Царьград ходили

В ночь на 18 июня 860 года над Константинополем или Царьградом, как называли его наши предки, бушевала гроза. Беззаботные греки веселились, охрана на башнях напилась, будучи уверена, что никакая беда не грозит «царице городов» с ее мощными каменными стенами. Утром Константинополь был потрясен: в Золотом Роге — заливе, вход в который особо охранялся, — грозно выстроилось несколько сотен чужих кораблей. Под стены столицы Византии пришел новый, неведомый до сих пор враг. Вскоре греки узнали и его имя: росы. С тех пор, с того знаменитого похода, Русь или народ Рос, как называли их греки, становится известной на международной арене. Греческие хронисты подробно описали это нападение. А наш летописец Нестор придавал походу настолько важное значение, что именно от него решил начать систематическое изложение нашей истории: «В год 860 стала прозываться Русская земля».

ПРИЧИНЫ ПОХОДА

С начала 60-х годов до 882 г. в Киеве княжили два брата: Аскольд и Дир. Вокруг этих фигур немало таинственного и противоречивого. Единственное, что не вызывает сомнений, это то, что киевские князья руководили многочисленной дружиной и были настолько могущественными, что могли не только гарантировать независимость Русской земле, но и бросить вызов могущественным соседям.

Непосредственным предлогом для похода стало избиение росских купцов в Константинополе — так писал патриарх того времени Фотий. Возможно, к нападению росов подговорили арабы, которые именно в то время воевали с Византией. Конечно, росов привлекала и богатая добыча. Именно тогда викинги на своих драккарах совершали опустошительные нападения вдоль всего побережья Западной Европы. Понятно, что русско-варяжские дружины не могли отставать от них: известно, что в первой половине IX в. было осуществлено два крупных нападения на греческие владения на Черном море.

К некоторому напряжению могли привести и дипломатические взаимоотношения. В 842 г. умер император Теофил; вполне вероятно, что его сын Михаил III не торопился подтвердить старый договор «мира и любви». Это также могло подтолкнуть Аскольда и Дира отправиться в поход на Царьград — продемонстрировать ромеям свое могущество, ведь Византия признавала только сильных владык.

СИТУАЦИЯ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ

Для своего нападения росы выбрали чрезвычайно удобный момент, который говорит о хорошей их информированности относительно ситуации в греческой столице. Еще весной практически все греческое войско, 40 тысяч, во главе с царем Михаилом и его дядей, кесарем Вардой, сосредоточилось на восточных границах — против арабов. Флот же был отправлен к острову Крит — против пиратов, которые сильно донимали торговые корабли. В Константинополе оставался только сравнительно немногочисленный гарнизон под командованием Никиты Ориты, адмирала флота, опытного военачальника.

Нужно отметить еще одну, достаточно красноречивую деталь, которая показывает, насколько безопасно чувствовали себя самоуверенные греки. Где-то в начале 50-х годов по предложению выдающегося ученого Льва Математика была построена сигнальная световая система. От восточных границ через определенное расстояние на пригорках находились станции с зеркалами и большими фонарями, а в самой столице построили специальную башню — Фар.

Но как-то, во время соревнований на колесницах, в которых участвовал сам император Михаил, к нему примчался гонец из Фары с известием о нападении арабов. «Негодяй! — негодующе воскликнул Михаил. — И в такую минуту, когда я ожидаю знака на бега, ты осмеливаешься тревожить меня?». Разгневанный, он велел разрушить все сигнальные станции, чтобы никто не докучал ему пустяками во время излюбленного занятия. Все это позволило росам осуществить поход настолько молниеносно, что ни один слух не успел опередить их, несмотря на то, что путь в Царьград был достаточно далек.

ОСАДА

Можно только представить себе, с каким ужасом наблюдали константинопольцы, как армада вражеских кораблей идет на приступ. Им казалось, что это кара Божья свалилась на их царственный город за гордыню и разврат. Патриарх Фотий в проповеди в день нападения спрашивал со страху: «Что за удар и чей это гнев такой сильный упал на нас? Откуда пришла эта северная и страшная гроза?».

Сколько, все же, реально могли привести дружинников под царьградские стены Аскольд и Дир? Большинство источников приводят цифру: 200 ладей, только венецианский дьякон Иоанн — 360. Ладья способна взять 40—50 человек. Следовательно, русская дружина насчитывала 8—10 тыс. воинов, в лучшем случае — 15—18 тыс. С такой силой вряд ли можно было надеяться на взятие мощных укреплений византийской столицы. Очевидно, Аскольд и Дир рассчитывали только на одно: захватить греков врасплох. Они сумели в ночной темноте проникнуть в залив, несмотря на то, что вход пристально охранялся и замыкался при помощи гигантской железной цепи. Преодолели росы эту преграду, по- видимому, тем же способом, что и впоследствии, через полстолетия, князь Олег: ладьи поставили на катки и перетащили волоком.

Почему именно через Золотой Рог росы направили свой удар? Дело в том, что с севера, на Влахернах, стены построили позже, и они были значительно ниже, а следовательно, и более доступны. Кроме того, именно там находилась Влахернская церковь — очевидно, самый богатый собор Константинополя.

Первые атаки греки успешно отразили, ведь росы не имели опыта брать укрепления. Стены достигали 30—40 метров, перед каменными стенами были вырыты рвы. Аскольд и Дир взяли Царьград в тесное кольцо осады. В городе началась паника, потом — голод. Затем росы нашли способ, дававший возможность преодолеть неприступные каменные стены: они начали насыпать земляной вал — именно напротив Влахернского собора, намереваясь, когда он достигнет уровня стен, таким образом ворваться в «царицу городов».

ЧУДО С РИЗАМИ БОГОРОДИЦЫ

Несмотря на кольцо осады, опытному патрикию Орите все же удалось отправить гонца к императору. Встревоженные Михаил III и кесарь Варда немедленно поспешили в столицу. Однако — без войска. Возможно, армия должна была подойти позже, а возможно, император не осмелился снять войско с границы. Росы снова проворонили: Варде и императору удалось проскользнуть ночью незамеченными мимо сторожевых ладей.

Узнав о масштабах опасности, перепуганный молодой Михаил наотрез отказался появиться перед константинопольцами и лично возглавить защиту столицы. Он переоделся во власяницу и босиком, вместе с патриархом Фотием, отправился в Влахернскую церковь. Там хранились священные реликвии — пояс и ризы Богородицы, привезенные когда-то Константином Великим из Иерусалима. Император и патриарх распростерлись на каменных плитах и истово молились всю ночь, призывая Матерь Божью спасти город.

В то же время Варда с Оритой начали переговоры, а также приказали копать подкоп — как раз там, где враг насыпал вал. Росы требовали восстановления договора «мира и любви», т.е. компенсацию за убийство росских купцов и, как обычно, значительную контрибуцию, которая деликатно называлась: обмен подарками. А еще Аскольд и Дир требовали личной встречи с греческим царем. Однако перепуганный Михаил об этом и слышать не хотел.

Когда переговоры зашли в тупик, спасти город неожиданно взялся патриарх Фотий. На восьмой день осады, после торжественной молитвы во Влахернском соборе патриарх обратился к народу: «Наконец, любимые мои, пришло время просить помощи у Матери Слова, у Нее — единственной нашей надежды и опоры. Проси за нас заступничества Сына и Бога нашего! Явно покажи, что «царица городов» держится Твоей силой!».

После этого к раке с ризами Богородицы подошли два монаха, топорами сбили золотые и серебряные украшения, разрубили деревянную крышку. Патриарх собственноручно вынул ризы. Выйдя из храма, он пошел к городским воротам. Подхватив торжественное пение, толпа двинулась за ним. Ворота были открыты, и огромная процессия начала церковный ход. На вытянутых руках патриарх Фотий держал ризы, за ним вслед несли, высоко подняв, кресты, иконы, хоругви с изображениями святых. Можно, конечно, только догадываться, какой психологический эффект произвела эта картина на язычников- росов. Единственное, чем они могли объяснить такую отвагу греков, это тем, что ромеи полагаются на силу своего бога.

В этот критический момент произошло чудо: вал, насыпанный почти вровень с мощными стенами, вдруг прямо на глазах начал осыпаться: по- видимому, греки разрушили подпорки в подкопе, и вал осел. Расчет оказался верным: варвары были поражены могуществом христианского Бога! Процессия спокойно дошла до воды. Патриарх Фотий зашел в воду и на глазах оробелых росов макнул края священных риз. А далее случилось что-то такое непонятное и таинственное, что все легенды, наша летопись и немало греческих хроник подают как великое чудо.

Греки не верили собственным глазам: язычники неожиданно бросились к своим кораблям и в спешке начали отчаливать. Не подымая парусов, на веслах, росские ладьи наперегонки покидали Золотой Рог. У растроганных константинопольцев потекли слезы: без сомнения, только Божье вмешательство смогло спасти столицу. А вскоре патриарх отправлял в Святой Софии благодарственную службу, а после ее завершения произнес вдохновенную речь, которую записал его секретарь, монах Георгий.

Что же на самом деле заставило Аскольда и Дира так поспешно снять осаду? Возможно, росы получили известие о приближении греческого войска. Если к тому времени они успели получить выкуп, на что указывает Фотий в своей речи, то требовать чего-то большего вряд ли стоило. Кроме того, Царьград слыл неприступным города. А тут вдруг вал обвалился, а еще главный греческий волхв начал колдовать над водой. Церковная легенда также говорит, что после погружения риз началась буря, и разметала ладьи росов. Пораженные силой греческого Бога, росы даже приняли крещение.

На самом же деле эпизод с бурей и крещением росов был связан с другим походом, в 874 году, при императоре Василии I и патриархе Игнатии.

А поход 860 года принес росам международное признание. Даже Фотий вынужден был сказать: «Народ, неизвестный до сих пор, получил большую славу со времени похода на нас».