Харьков как якобы «первая столица» Украины

Встретив на улице оживших персонажей знаменитого «Хоббита», я был бы гораздо меньше удивлен, чем постоянно читая то в одной, то в другой газете о Харькове как о «первой столице Украины». Оно еще как-то бы воспринималось, если бы речь шла об интервью с вождями местных «титушек» или о коммунистических изданиях, но обычно авторы текстов — по-европейски настроенные люди, а СМИ, публикующие их, не последние по профессиональности.

А между тем Харьков был «первой столицей Украины» не в реальности, а в системе сталинской большевистско-имперской мифологии! Да, этот город был столицей, но столицей Украинской Советской Социалистической Республики, полгода в 1919-ом и с 1920 по 1934 гг. А действительно первой столицей Украины — УНР — в 1917 году стал Киев; созданный в Харькове большевиками в конце 1917 года «народный секретариат» был сугубо марионеточным образованием и в первые месяцы своего существования даже не имел своего главы — команды приходили из Петрограда. К тому же «народный секретариат» был сформирован, чтобы под видом «настоящего» правительства УНР занять место легитимной украинской власти на мирных переговорах в Бресте. Но не вышло. А позже Сталину надо было свести на нет саму память о существовании УНР, поэтому о ней даже не вспоминают; в биографии генсека сказано, что в центре его внимания, между прочего, была «борьба против контрреволюционного Украинского совета», — и ни слова о независимой УНР. В таком контексте полностью логической является и мифологема о «первой столице» — не было и быть не могло другой Украины, кроме УССР, созданной Сталиным как наркомом по делам национальностей.

Те, кто говорят, что «Харьков — первая столица Украины», по большей части искренне стремятся быть европейцами. Но в то же время они, как и миллионы других украинцев, воспринимают мир — хотя бы частично — сквозь призму сталинской социально-исторической мифологии. И это очень серьезная проблема — одна из самых серьезных! — нашего настоящего.

Миф как таковой тем или иным образом, но всегда присутствует в человеческой жизни, ведь в последнем постоянно имеется что-то такое, что лежит вне досягаемости критического ума и воспринимается на веру, независимо от того, подтверждается ли реальность этой установки, или нет. Но мифологическое представление является довеском к нормальному модерному мировосприятию. А вот в Украине социально-исторический миф для миллионов — не довесок к реальной повседневной жизни, а призма, сквозь которую они смотрят на эту жизнь, воспринимают и переживают ее. Даже больше: миф для них нередко является чем-то более существенным и весомым, чем реальность. А неототалитарная социально-мифологическая система миропонимания замещает собой (в более мягком варианте — дополняет) реальную историю, и не только ее — но и реальное настоящее.

Как следствие — украинцы являются довольно-таки удивительной нацией.

Кажется, все известные науке определения нации (кроме сталинского) содержат в себе как непременную составляющую историческую память. Другими словами, нормальная национальная жизнь невозможна без того, чтобы иметь единое (хотя бы в главных чертах) виденье своего прошлого, общую систему моральных ценностей, с помощью которых оцениваются те или иные события прошлого, а еще — засеченную в искусстве панораму развития своего сообщества, его взаимодействия с другими народами, всплесков и падений на перепутьях цивилизации и т. д. Память национальная состоит из индивидуальных сегментов, хотя и не сводится к ним (ведь и этические нормы, и художественные произведения, и пантеоны в честь погибших в бою за Отчизну — вещи сверхиндивидуальные, однако без них историческая память не существует). Собственно, такая память — это не только то, что ты помнишь лично: это — опыт всего твоего народа, который перешел к тебе, как говорят философы, в объективированных формах. Поэтому, перефразируя известное высказывание, можно заметить: скажите, какая у этой нации историческая память (и есть ли она вообще), и я скажу, жизнеспособна ли эта нация, или нет.

ХАРЬКОВ — ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ГОРОД, ОДИН ИЗ МОЩНЫХ ЦЕНТРОВ УКРАИНСКОЙ И ОБЩЕЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ И ОДНОВРЕМЕННО — ОБЪЕКТ МИФОЛОГИЗАЦИИ И МАНИПУЛИРОВАНИЯ СОЗНАНИЕМ... / ФОТО С САЙТА COMMENTS.UA

А какая же память о прошлом у украинцев? Можно сказать — разная и несовместимая, но это еще ничего не объясняет. Скажем, миллионы людей убеждены в военном гении маршала Жукова или в существовании твердого порядка при сталинских временах, хотя факты утверждают, что Жуков был кровавым мясником со способностями и умениями на уровне командира стрелковой дивизии, а бардак при Иосифе Виссарионовиче просто-таки зашкаливал: сталинские же наркомы обманули вождя всех народов во время войны на 10 тыс. танков, отчитавшись о выпуске того, чего не было и за что войска на фронте, которые эти бумажные танки не получили, щедро расплатились кровью. Но что факты — люди «помнят»: порядок был железным, все делалось четко, мы победили в войне, хотя где оно, это государство-победитель, и почему в нем жилось значительно хуже, чем в побежденных странах, четко объяснить никто из сталинистов («твердых» или «мягких») не способен.

А дело в том, что на протяжении всего советского периода у миллионов людей историческая память целенаправленно замещалась специально наработанными мифами. Преодолено ли советское наследие, где квазиисторические мифы замещали собой настоящую историческую память? Кажется, нет, поскольку только 60 % украинцев согласны с тем, что Голодомор был геноцидом относительно их же дедов и родителей. Другие же либо отрицают это, либо не знают, что сказать. Возможна ли такая ситуация у поляков — относительно знания о гитлеровском «новом порядке» и оценках его, или у евреев — относительно Холокоста? Однозначно — нет. Да и о Катыни знал (даже во времена коммунистического господства!) каждый поляк. И о Бабьем Яре знали все евреи, хотя официально там погибли «советские граждане». А вот у украинцев с Быковней дела куда более сложные. И со знанием о том, сколько украинцев — офицеров Войска Польского полегло в Катыни, тоже. К сожалению, даже профессиональные историки этим не очень интересуются.

В этом же ракурсе следует рассматривать и другой миф, который доныне доминирует в подсознании миллионов украинцев, — об «освобождении Украины Красной армией». Но разве может кого-то освободить армия тоталитарного государства, задуманная и созданная как инструмент агрессии, орудие установления мирового господства? Разве является освободителем солдат, за спиной которого заградительные отряды, особые отделы, комиссары и политруки? Разве бывает, что освободители «вычищают» только что занятые ими населенные пункты от мужчин в возрасте от 16 до 60 лет, чтобы бросить их необученными, не одетыми в военную форму и почти безоружными в атаку против врага? И разве, если бы Киев и Украина в целом тогда, в 1943—1944 гг., действительно были освобождены, мог осенью в 1946 году начаться страшный искусственно вызванный голод, жертвами которого стало около миллиона украинского люда? Я уже не говорю о том, что если бы в годы войны Украина действительно была освобождена и получила свободу, то не понадобилось бы столько жертв и усилий для того, чтобы выйти 24 августа 1991 года?

В пределах установок неототалитарной мифологии находятся и те, кто считает свержение памятников Ленину (прежде всего в Киеве) «вандализмом», потому что это же, дескать, «наша история». Как подходяще заметил Игорь Лосев, «если руководствоваться таким подходом, то где в столице памятники Симону Петлюре, Евгению Коновальцу, Ивану Мазепе? Может, они история не Украины, а Республики Суринам? Владимир Ульянов-Ленин ни разу не ступал на украинскую землю. А один немецкий деятель во время Второй мировой войны побывал у нас дважды (в Запорожье и Виннице). Надеюсь, что ему монументов вопреки лозунгу «это же наша история!» не будут сооружать». Не будут сооружать, так как речь идет о «хорошем», «правильном», «родном» тоталитаризме сталинско-брежневской эпохи, в плену мифологем которого находятся миллионы людей.

Слово чести, сказочная мифология и ее носители, фанаты Джона Толкина или Джоан Роулинг, для которых хоббиты из Подгорья или ученики Хогвартса реальнее, чем соседи по дому, куда более социально безопасны, чем в своей массе непроизвольные (именно так, которые не осознают самих же себя!) носители мифологем сталинизма...

Ведь является ли жизнеспособной нация, которая не помнит о самой себе главного, которая не может выработать общее виденье основных моментов своего прошлого? И какой эффективный проект общего будущего выработает эта нация, если значительная ее часть до сих пор видит себя сквозь щербатые очки советского мифа? Поэтому, пока будут считать Харьков «первой столицей Украины», пока будут говорить, что «Красная армия освободила Украину», пока будут протесты против снесения памятников Ленину, потому что это, мол, «наша история», — до тех пор украинцами полностью закономерно будут править всяческие «допы» и «гепы» со своими «титушками». И до тех пор украинцы, в том числе и молодое поколение, будут достойны таких правителей.