Колея в степи

Гремела-свистела суперсовременная многорядная магистраль, по которой ехали — а скорее «летели» на сверхзвуковой скорости — мириады сияющих лаком, стеклом и краской автомобилей. Куда? Зачем? Об этом не знали даже водители. Почти никто из проезжающих не обращал внимание на маленькую точку, едва заметную далеко в степи, в стороне от дороги. Присмотревшись, можно было заметить, что это «нечто» потихоньку двигалось, то приближаясь, то отдаляясь от магистрали. Кому до этого было дело?

Это, однако, была совсем не точка. По степи медленно ехал несколько странный для ХХI века экипаж — большая телега, запряженная волами и плотно упакованная пассажирами. Впереди важно восседали погонщики; они торжественно и беспрерывно провозглашали: «Цоб-цабе!». По правде сказать, вовсе не они и, тем более, не люди, сидевшие сзади, выбирали направление. Направляла телегу глубокая колея, в которой почти тонули колеса, и которая исключала малейшую возможность изменить направление.

Науке до сих пор неизвестно, когда и кто наездил степную колею. Степнякам такие дороги были известны с незапамятных времен; некоторые племена даже отождествляли их с судьбой, фатумом — из колеи не сойдешь, она поведет, куда захочет. По старинным преданиям, степные колеи прокладывались во времена, когда колеса были еще четырехугольными. Историки, впрочем, уверены, что это произошло задолго до изобретения квадратного колеса, еще тогда, когда люди летом и зимой ездили на санях. Весьма интригующе, что ученым и сегодня не совсем ясно, куда ведут эти дороги. Интересна «Гипотеза Окружности» — каждая колея, якобы, описывает в пространстве и времени гигантскую петлю и ведет путешествующих по принципу «откуда выехал, туда и приехал». В любом случае, никогда не подвергалось сомнению удобство колеи — это была дорога, с которой весьма трудно сбиться. Не надо напряженно следить за поворотами, знаками, за качеством дороги. А погонщику и опыта никакого не нужно — занимай себе видное место на телеге, размахивай кнутом и гордись перед людьми.

Вернемся, однако, к нашей телеге, спокойно направляющейся куда-то по колее. На задке телеги, на сене, покрытом дерюгой, ехали люди простые, обыватели. Они почти не видели дороги, перспективы, но могли, лежа на спине, наблюдать за полетом птиц, за маревом на далеком горизонте, за звездным небом. Ночью, под ритмичное покачивание телеги, с путешествующими случались странные вещи. Сияющий «Воз» («Большая медведица») над головой вдруг сливался с их телегой и следовал дальше по колеям необъятных галактик, которые пахли травами. Под утро они снова приземлялись, еще вздрагивая от космического холода.

Среди пассажиров было немало желающих править телегой. Когда погонщика на передке сменял другой, жители телеги воспринимали это философски, так как полностью полагались на колею. Случалось, что на скалистом участке пути колея вдруг исчезала. Телега останавливалась, разозленные путешественники прежде всего «срывали погоны» с ни в чем не повинных погонщиков, а потом разбредались по степи в поисках. Возвращение в колею отмечалось на телеге как большой праздник.

Иногда, когда колея прихотливо выводила телегу почти что на движущуюся и сияющую, как серебристая река, автомагистраль, кто-то из сидящих сзади вдруг спрыгивал с телеги и сломя голову бежал в ту сторону. Его толпой догоняли, хватали за руки, за ноги и возвращали на покрытое дерюгой сено. Немного подергавшись, беглец обреченно успокаивался, а вскоре уже присоединялся к общему хору — на телеге очень хорошо пели.

Бывало и так, что один из ехавших по магистрали вдруг замечал телегу и под влиянием импульса милосердия отчаянно съезжал с зеркального покрытия и прямиком, через рытвины и ухабы, направлялся к загадочному экипажу. Напрасно! Там встречали его не очень-то приветливо, ведь «каждый имеет право ехать, куда хочет, на чем хочет и так долго, как хочет». Рано или поздно, говорили пассажиры телеги, все прибывают в одно и то же место (Святая правда!) и неизвестно, какая дорогая лучше, — это еще как посмотреть. Спасатель, чертыхаясь про себя, возвращался несолоно хлебавши на магистраль, а телега ползла дальше по своей колее.

Очень редко, но все же находились странные люди, которым почему-то надоедала колея. Они соскакивали с телеги и изо всех сил хватались за колеса, пытаясь вытянуть их из глубокой колеи и тем самым предоставить телеге свободу передвижения. Остальние стояли вокруг, скептически и спокойно наблюдая за бессмысленными усилиями и ожидая, когда неразумные угомонятся.

Бывалые люди говорят, что телега до сих пор ползет где-то там по обочине скоростной магистрали. А степной ветер иногда доносит оттуда звуки трения колес об стенки колеи и далекое «Цоб-цабе!».