На службе праву Прошлое как будущее судебной реформы

Любое общество рано или поздно выясняет для себя проблему судебной власти, что, кроме всего прочего, является показателем развития правового государства. Эта власть то безраздельно принадлежала монарху, который использовал ее для консолидации верховной власти, то свысока контролировалась и подчинялась исполнительной власти, то наоборот — отделялась и приобретала самостоятельность. Эти этапы развития конструировали историки и философы, которые предлагали обществу собственные идеи с благородной целью — совершенствовать судебную власть, чтобы она содействовала более справедливым социальным отношениям. Среди них Т. Гоббс, Ш. Монтескье, М. Сперанский, М. Вебер, К. Поппер.

Современная судебная система во многом подобна той, которую чиновники-юристы в 1864 г. предложили обществу, в том числе и украинскому, и убедив императора в насущной потребности реформировать старый суд. Историки до сих пор считают судебную реформу наиболее демократической из всех Больших реформ 1860-х годов. Было бы наивно приписывать заслуги только Александру II, хотя и отбрасывать личное влияние императора на результативность реформы не стоит. И самое важное то, что он отказался от концепции полицейского государства, с его открыто принудительной политикой и практикой, сформированной Петром I.

Во многих обсуждаемых тогда специалистами и общественностью проектах судебной реформы улавливаются современные проблемы судебной власти, в частности, речь шла об обеспечении правовых гарантий рыночной экономики, правах собственности государства, личности, укрепления политического порядка.

Чем же не устраивала современников и профессиональных юристов судебная система середины XIX века? Созданная еще Екатериной II в 1775 г., она базировалась на немецких стандартах и европейской традиции сословного разделения общества, когда каждое сословие имело собственные суды, которые делились на две инстанции — высшую и низшую. Дворянство получило право на защиту жизни и имущества, которое оно раньше отстаивало перед административными органами, в нижних и верхних земских судах. Мещанство для улаживания своих судебных претензий обращалось в городские и губернские магистраты и ратуши. Свободные крестьяне пользовались нижними и верхними расправами. Крепостные крестьяне находились во власти помещичьего суда.

И как не пыталась императрица развести административные и судебные функции (недаром же произведение Ш. Л. Монтескье «Дух законов» — («Des l’espris de lois») — было ее настольной книгой), ей это не удалось. Судебные и административные полномочия объединялись на самом низком уровне. В составе земского исправника и избранных дворянами двух асессоров в каждом уезде учреждался нижний земский суд, который кроме контроля за соблюдением порядка рассматривал земельные споры о спорных межах и другие незначительные судебные дела. Замыкали эту довольно сложную низовую сеть государственные всесословные уголовные и гражданские судебные палаты, для которых высшей инстанцией был Сенат, куда обращался за апелляциями, и император. Чиновники судебных учреждений были частично выборными, в частности дворянской корпорацией, и частично назначаемыми государством, но и те и другие не были специалистами-профессионалами. Надзор за правосудием вплоть до вмешательства в вынесение приговоров осуществляла административная исполнительная власть, которую представляли губернаторы и наместники. Ведь и требования к судьям были невысоки — пользоваться законами, которые составил монарх.

На должностях судей служили, как правило, бывшие военные, которые не знали законов, не интересовались правосудием и не имели судебной практики. Свой долг они видели в исполнении распоряжений верховной власти, а закон склонны были рассматривать как приказ высшего командования, что, конечно, не требовало профессиональных знаний. А чтобы судьи не отклонялись от законодательной нормы, вводилось письменное инквизиционное судопроизводство, которое базировалось на формальных доказательствах. Наиболее убедительным считалось добровольное признание вины, для получения которого не запрещались пытки и истязания. Стороны, которые участвовали в процессе, имели дело только с судебным секретарем, который один знал «законы», правила, формы и процедуры делопроизводства, чтобы сформулировать дело должным образом. Его служба состояла, собственно, в механическом подбирании выписок из законов, которые он держал в им же составленной записной книжке-цитатнике. Как свидетельствовали современники, секретарям не надо было прилагать много усилий, чтобы «подогнать» законы к требованиям богатых или влиятельных лиц.

А отсюда медленное рассмотрение дел, некомпетентность, коррумпированность, покровительство, судебная волокита, крючкотворство, и как следствие, судебная власть не имела авторитета в обществе. Вероятно, что и правовое сознание населения стояло на низком уровне, ведь приоритетными были личные, семейные связи, покровительство петербургских сановников и самого императора. Пересмотр судебной системы начался в атмосфере позорного поражения в Крымской (Восточной) войне (1853—1856), которая стимулировала и другие Большие реформы. Инициировали его юристы-профессионалы, число которых росло из года в год. Получив образование на юридических факультетах российских университетов, они постепенно вытесняли судей-непрофессионалов с занимаемых должностей. Отличались они также от предшественников и социальным происхождением, и типом карьеры, принадлежали к дворянам средней руки, которые не считали военную службу совершенным занятием и начали культивировать в своей среде служение праву, как высшее моральное призвание. Молодые юристы проявили невиданную ранее приверженность закону, которая базировалась на философии права, знаниях юриспруденции и правовой практике и привнесли в российскую юстицию идею профессиональной чести.

Такая позиция импонировала пореформенному дворянству, которое очень нуждалось в новом суде, способном оградить права собственности, которое покачнулось из-за потери ими власти во время ликвидации крепостничества. Под давлением тех и других Александр II не возражал против реформирования суда на западноевропейских принципах правосудия. Речь шла, прежде всего, о независимости суда, который бы пользовался уважением у населения и имел собственные рычаги влияния.

Принципы, на которых основывался новый суд, в корне отличались от дореформенных. Они были позаимствованы из иностранных образцов, для чего один из лидеров судебной реформы С. Зарудный, кстати, выходец из давнего украинского шляхетского рода, воспитанник Харьковского университета, изучал за границей судебные учреждения и опубликовал процессуальные кодексы Сардинии, Пьемонта и Венгрии, а также написанные статьи об английской судебной системе. Важнейшим стал Ганноверский устав гражданского судопроизводства, введенный в конце 1840-х годов.

Поэтому вследствие судебной реформы основывался независимый суд в пределах самодержавной системы власти. Уставом гражданского судопроизводства менялся авторитарный контроль за судебной процедурой, иначе говоря — власть над юстицией из рук монарха передавалась специалистам. Провозглашалось равенство всех граждан перед законом, несмотря на сословное происхождение, вводилась состязательность сторон, гласность и публичность судебного процесса. Залогом независимости суда от исполнительной власти становилась бессменность судей на должности. Профессионалы-судьи занимали должность пожизненно, что было весомым защитным механизмом, потому что гарантировало им сохранение должности при вынесении решений, которые не совпадали со мнением административной власти.

Полиция, которая раньше подчинялась губернаторам и генерал-губернаторам, отстранялась от следствия. Теперь оно возлагалось на особых следователей, которые находились в ведении суда и действовали под надзором губернских прокуроров. Для исполнения судебных решений вводился институт судебных исполнительных приставов.

Следующим важным компонентом судебной реформы было введение института присяжных заседателей, вследствие которого общественности разрешено было участвовать в принятии судебных решений, что означало также и воспитание его в уважении к законам и правосудию. Вынося свой вердикт о виновности или невинности подсудимого, присяжные заседатели учитывали, в первую очередь, человеческий фактор. В отличие от назначенных правительством судебных чиновников присяжные заседатели назначались самоуправляющимися органами — земскими и городскими управами. Это был корпус из 36 присяжных заседателей, куда входили представители всех состояний. В каждом конкретном судебном заседании принимало участие 12 присяжных заседателей. Участие общественности в заседаниях содействовало подъему авторитета суда среди населения, несмотря на то, что противники его введения оскорбительно называли такое представительство «судом улицы».

Окончание читайте в следующем выпуске страницы «Украина Incognita»