В поисках национальных первоисточников

Каждый выдающийся историк органически сочетает в своем творчестве, во-первых, огромное количество исторических источников, которые он привлекает к анализу проблем прошлого и рассматривает с высокой степенью научной культуры, и, во-вторых, способность синтезировать колоссальный фактический материал, владеть искусством создания обобщающей теории, которая бы объясняла загадки древности и была бы новым шагом вперед в бесконечном процессе познания.

Крупнейший историк Украины ХХ века Михаил Сергеевич Грушевский был именно таким ученым. Конечно, далеко не на все вопросы, которые ставила перед ним и его современниками историческая наука, Грушевский смог дать абсолютный ответ. Для нас наиболее ценной является методология Грушевского, его стремление смотреть на актуальные проблемы прошлого также и с точки зрения философа (недаром великого ученого не раз еще при жизни называли историософом, да и сам он это не отрицал!) но, конечно, исключительно на основе тщательно проверенных источников. Такой подход имеет особое значение сейчас, когда вследствие снижения общей культуры исторических исследований стало даже «престижным» создавать причудливые псевдонаучные конструкции, не подкрепленные фактами.

Спектр интересов Грушевского-историка очень широк. Но была одна проблема, которая волновала его практически всю жизнь — от раннего труда «Нарис історії Київської землі» (начало 90-х годов ХIХ века) до самой смерти. Именно подход Грушевского к решению этой проблемы был главной причиной того, почему его знаменитая «Історія України-Руси» была под строжайшим запретом в советские времена. Речь идет об историческом развитии государственности восточных славян и о наследии Киевской Руси.

Известно, что в XIX веке в русской историографии господствовала (и оказывала огромное влияние и на восприятие прошлого славян украинскими историками) так называемая «общерусская концепция», которая была обоснована Н. Карамзиным, М. Погодиным и В. Ключевским и согласно которой и Киевская Русь, и Московское царство в одинаковой степени были государствами исключительно русского народа. Эта теория, сознательно или подсознательно, служила научным доказательством уникальной способности к созданию государства только русскими (из всех восточнославянских народов), и, кроме того, подвергала сомнению целесообразность отдельного изучения украинской истории, а в интерпретации шовинистов — существование украинского народа вообще.

Грушевский был не первым из украинских ученых, кто подверг аргументированной критике концепцию «общерусской истории». Еще в 30-е годы XIX в. известный историк и этнограф, друг Николая Гоголя Михаил Максимович вступил в публичную полемику с М. Погодиным, категорически опровергнув утверждения последнего, которые сводились к тому, что после разрушения Киева Батыем все южные земли Киевской Руси полностью опустели и поэтому дальнейшее существование местного народа в государственных формах было невозможным, население отошло на северо-восток, в орбиту Москвы, и первичная основа создания бывшего Киевского государства — те же русские... Максимович правильно указывал, что масштабы отхода коренного населения из Киева после вторжения Батыя очень и очень преувеличены Погодиным.

Итак, у Грушевского были достойные предшественники. Однако именно он в течение многих десятилетий — и в «Нарисі історії українського народу» (1906, 1911 гг.) и в ряде статей (в первую очередь в труде «Звичайна схема «руської» історії й спроба раціонального укладу історії східного слов’янства», 1904 г.) , и, в первую очередь, в труде жизни — «Історія України-Руси» создавал новую историософскую концепцию государственного развития украинского народа в противовес «общерусской». Для Михаила Сергеевича принципиальным было одно: украинский народ, начиная с IV—V веков н. э. (когда уже можно проследить определенные исторические источники), постоянно жил на своей извечной земле, никуда отсюда не уходил и поэтому та же Киевская Русь — продукт его исторического творчества. Давая ответ последователям «погодинской» теории, Грушевский писал: «общерусской» истории не может быть, как нет «общерусской» народности. Может быть — история всех «руських народностей», если кому-то хочется их так называть, или история восточного славянства. Она и должна стать на место теперешней «руської історії».

Из этого логически вытекало еще одно важное для историка положение: правопреемником древнерусского государства может быть только «українсько-руська народність», создавшая Киевскую Русь. Что же касается соотношения дальнейшего хода украинской и русской истории, то развитие каждого из этих двух народов следует изучать отдельно, в его «генетической преемственности от первоисточников и до сих пор». Именно эти взгляды М. Грушевского (не менее, чем его деятельность во главе Центральной Рады) были осуждены советскими историками (ибо и В. Мавродин, и Б. Рыбаков, и Б. Греков работали, по существу, в русле карамзинско-погодинской теории) и послужили предлогом для объявления Грушевского «украинским буржуазным националистом» и «прислужником реакции».

Вот как обобщает М. Грушевский свои многолетние исследования по ранней истории восточного славянства: «Как в лингвистическом, так и в психофизическом отношении отделение народностей украинской, белорусской и великорусской выходит за границы истории. Выходя из своей прародины, эти группы племен, которые уже там были отмечены определенными отличиями, попадали в различные физические, экономические и культурные условия, в различную этнографическую среду. Так великорусская народность формируется преимущественно на финской почве, белорусская — в близком общении с литовской группой, украинская — в извечном соседстве с тюрками». И далее: «Самые главные диалектные группы у славян берут свое начало, без сомнения, еще с праславянской эпохи. Но языком, хотя он служит наиболее ярким и существенным показателем национальной самостоятельности, дело не ограничивается. Украинский этнический тип отличается от своих ближайших родственников — великороссов и белорусов — ... и чертами психофизическими, которые проявляются в народном характере, психологии, составе семейных и общественных отношений. В сфере фольклора и этнографии, формах частного и общественного быта украинская народность обладает многими характерными особенностями...» («Нарис історії українського народу»).

Исходя из основополагающего тезиса: «Расселение украинских племен на их теперешней территории совпадает с началом их исторической жизни», Грушевский создает стройную историософскую концепцию Украины. В свое время эту концепцию обстоятельно проанализировал иностранный член НАН Украины Омелян Прицак. Он отмечал, что для Грушевского определяющими были три фактора исторического процесса в Украине: население, территория и государство. Сложное взаимодействие этих факторов в их неразрывной взаимосвязи и влияло решающим образом на политическое, экономическое и духовное развитие украинского народа. Профессор О. Прицак приводит такие слова Грушевского, из которых видно, в чем же великий украинец видел специфичность национальной истории: «Борьба со степью в течение веков абсорбировала энергию народа, его высших слоев и правительств... Имея опасного врага на всей юго-восточной пограничной линии, украинские политические организации не в состоянии были удержаться, когда в тылу на линии северо-западной формировались какие-то более прочные политические организмы. Политический упадок повлек за собой окончательное абсорбирование чужеродными общественными слоями всего, что составляло еще национальные средства, а народные массы в конце ответили на это массовой реакцией, народными войнами, которые еще на несколько веков отнимают все силы, всю энергию народа, пока обессиленный он не опускает равнодушно рук».

Но один из главных основателей нашей государственности был далек от исторического пессимизма. Тем большее значение приобретает необходимость национального единства, которое основывается не в последнюю очередь на идее общественной солидарности и гармоничной справедливости. Как практическому политику и лидеру украинского государства в 1917— 1918 гг. Грушевскому не суждено было добиться успеха. Но его заслуги перед украинским народом нетленны. Именно он первый раскрыл украинцам наиболее фундаментальные законы национальной истории, создал «исторический паспорт «нашей земли — «Історію України- Руси», посвятил жизнь поискам исторических первоисточников украинства.