ВОСКРЕШЕНИЕ ИВАНА МАЗЕПЫ

Писать Николаю Ивановичу было тяжело. Историку было уже далеко за 60, он перенес недавно два инсульта, и вследствие стремительного ухудшения зрения стал наполовину слепым. Костомаров ощущал, что жизнеописание Мазепы — это, возможно, его последний труд (так оно и произошло: через 2,5 года после начала публикации глав книги в журнале «Русская беседа», в апреле 1885 года выдающийся ученый умер).

Но тем более непреклонной была его воля: создав биографию гетмана, проклятого официальной имперской идеологией и историографией, завершить грандиозную галерею исторических портретов великих людей Украины (а в течение многих десятилетий перед тем Николай Иванович описал жизнь Ярослава Мудрого и Владимира Великого, Богдана Хмельницкого и Даниила Галицкого, Петра Могилы и Павла Полуботка, гетманов Ивана Брюховецкого, Демьяна Многогрешного и Ивана Самойловича...) Теперь настала очередь Мазепы. Эту книгу М. Костомаров должен был во что бы то ни стало закончить. И он сделал это, отдав ей последние силы.

«Следить за мыслями великого человека есть наука самая интересная» — писал когда-то Александр Пушкин. Это мнение является особенно уместным в нашем случае: выдающийся историк (а Костомаров был, кроме того, наделен и редким даром художника слова; он был талантливым прозаиком, поэтом и драматургом) взялся написать о выдающемся украинском политике, наиболее противоречивой фигуре национальной истории — Иване Мазепе. Фактически, это было первое научное произведение о Мазепе в имперской России. Положение М. Костомарова было тем более сложным, если учесть его политические убеждения в молодые годы и предыдущий жизненный путь нашего земляка.

Николай Иванович никогда не был кабинетным педантом, который равнодушно взирает на катаклизмы окружающего мира. В 40-е годы Х I Х в. он мечтал о создании равноправной демократической федерации славянских республик, куда бы достойно вошла и свободная Украина. Им была написана «Книга бытия украинского народа», где, в частности, так излагаются события после Переяславской рады 1654 г.: «Скоро увидела Украина, что попала в неволю, она, по простоте своей, еще не знала, что такое царь, а царь московский это все равно, что идол и мучитель» (чувствуется, что автор умел просто и ясно излагать свою историческую концепцию, не так ли?) А вот оценка Петра I : «положил сотни тысяч казаков в канавах и на их костях построил себе столицу» (примечательна близость такого подхода к шевченковскому!).

Известно, что за участие в Кирило-Мефодиевском братстве, где он надеялся содействовать воплощению в жизнь своих демократических политических взглядов, Костомаров расплатился годом заключения в Петропавловской крепости и семью годами ссылки в Саратов. Только «милостивое» разрешение Александра II дало ученому возможность вернуться в Петербург; лишь в 1856 г. власть дала санкцию: «печатать, но сурово цензурировать» Костомарова. Министр народного образования считал, что историка нельзя допускать к преподаванию в университете, а работать ему там можно «разве что библиотекарем». Для избрания Николая Ивановича экстраординарным профессором Петербургского университета опять же нужно была личное согласие самого императора России.

Таким образом, всемирно известный историк и писатель, в свое время «помилованный» властью, взялся писать о фигуре, возможно наиболее страшной для этой власти. Причем писать впервые («Полтава» Пушкина — это все же художественное произведение; встречаем образ Мазепы и в блестящей поэме Рылеева «Войнаровский»).

Жанр труда Костомарова своеобразен: это — не сухой исторический трактат, а скорее художественно-документальная историческая биография, причем заметно, что автор, при всем его феноменальном владении историческими источниками (а их сотни; это — документы украинских, польских, шведских, московских архивов), имеет и четко сформированный человеческий образ гетмана. При максимально точном, на уровне тогдашних исторических знаний и цензуры, изложении фактов, очень заметна у М. Костомарова ориентация на морально-этические ценности — причем, часто не с позиций времен И. Мазепы, а времен самого автора! В этом состоит огромная сила историка, но в этом же и его слабость.

Начав практически сразу рассказ с избрания Мазепы гетманом (1687 г.), Костомаров тем самым конкретизирует тему своего исследования: это не вообще жизнь Мазепы, а Мазепа у власти.

И автор не может обойти вечную проблему: власть, мораль и народ (об этом писали еще великие римляне Светоний и Тацит). Он дает такую короткую характеристику главной черты украинского гетмана: «Удивительное умение влезать всем в душу». Так было всегда, по мнению историка, в течение всех 20 лет гетманства Ивана Степановича. Мазепа, указывает Костомаров, «стремился загодя устранить тех, от кого он мог ожидать вредных для себя интриг, но, не зная наверняка, удастся ли это ему, не хотел допускать на себя упреков в несправедливости. Поэтому он действовал двулично: одним и тем же людям явно содействовал, а тайно чернил их наветами, на тот случай, чтобы обеспечить за собой доверие в Москве, когда эти люди вздумают вредить ему».

Это был строгий моральный приговор (а в то же время и точный анализ политических приемов игры не только XVIII в.!). Но это — лишь один из аспектов проблемы. Ведь почти сразу после этого автор приводит красноречивые факты, свидетельствующие о том, насколько вообще доносы и интриги были характерны для политической атмосферы Московского царства того времени и Украины как его составляющей (в частности, против Мазепы едва ли не еженедельно поступали доносы лично царю). То, что гетман в этой ситуации прибегал к аналогичным приемам, свидетельствует только об одном: он мастерски умел бороться за власть. Главный вопрос: для чего эта власть, собственно, была ему нужна?

Мнение Костомарова здесь беспощадно к Мазепе и, скорее, напоминает приговор. Ученый пишет: «Гетман Мазепа как историческое лицо не был представителем ни одной национальной идеи. Это был эгоист в полном понимании этого слова. Поляк по воспитанию и образу жизни, он перешел к Малороссии и там сделал карьеру, угождая, как мы видели, московской власти и совсем не останавливаясь ни перед какими аморальными путями». Иначе говоря, мнение автора в целом такое: власть нужна была гетману исключительно для удовлетворения собственных амбиций. Следует добавить, что образ царя Петра I, как он представлен в книге, значительно более привлекателен и морально, и политически, чем оценки того же самого царя М.И. Костомаровым в «Книге бытия украинского народа», приведенные выше.

Нужно признать, что над выдающимся историком в данном случае не могли не довлеть общеимперские политические установки о «предательстве» Мазепы. Подобного рода идеологемы неминуемо и подсознательно влияют на творчество даже крупнейших знатоков прошлого — это было так и в Древнем Риме, и в ХХ в. это оставалось в силе даже и в демократических странах с намного более терпимой цензурой, чем в имперской России Х I Х в.

Но характерно, что даже в условиях запрещения самого украинского языка (не говоря уже об украинских государственнических идеях; не забывайте о времени выхода книги о Мазепе: уже 6 лет действовал варварский Эмский указ!) Н.И. Костомаров посчитал необходимым включить в свой труд такую мысль: «Последующая история показала, что русская власть еще меньше, чем русские историки, оценила в этом деле (победа над шведским королем Карлом XII. — И.С. ) здравый смысл малороссийского народа и услугу, оказанную им Российскому государству... Измена Мазепы оставила надолго, если не навсегда, подозрение русской власти в отношении малороссийской народности. Во все будущее царствование Петра по поводу Малороссии наблюдалась осторожность, которая переходила неоднократно в насилие. Преемник Мазепы, Скоропадский, был до того ограничен недоверием верховной власти, что вынужден был терпеть нарушение своих прав, предоставленных ему законом».

Описав в лаконичных, но точных выражениях систематическое ограничение, а впоследствии и уничтожение украинской государственности в XVIII в., Н.И. Костомаров подытоживает: «Сделаны ли были такие изменения в пользу народа? Если и были, то мало, наоборот, по политическим соображениям принято было известное правило: «Разделяй и властвуй»... Малороссия, наравне со всей Россией, подверглась надолго всей мерзости крепостничества, от которого освободилась только в недавние времена». Если учесть обстоятельства времени, то эти слова выдающегося историка и писателя стоят многого!

Любой читатель, который сейчас знакомится с трудом Н.И. Костомарова, конечно, не может избежать вопроса: а как оценивать его с позиций современной исторической науки? Проблема тем более актуальна, что в России и сейчас очень часто используют фигуру гетмана Мазепы как доказательство «зловредности», «преступности» и «бесперспективности» «украинского сепаратизма» (читай: стремления народа создать свое государство).

Как кажется, главное здесь в том, чтобы четко отделить личные черты Ивана Мазепы от той политической линии на независимость, которую он олицетворял. Даже если забыть о тех благотворительных делах гетмана (строительство храмов, школ, больниц, огромные суммы, которые он давал на помощь бедным), на которых не сделан акцент в книге Н.И. Костомарова, даже если вслед за историком не забывать, что гетман владел сотней тысяч крестьян в Украине, 20 тысячами крестьян в смежных с Украиной землях России (а это — так), то вопрос следует сформулировать именно таким образом: «Означает ли социальная и этическая ограниченность взглядов Мазепы неправдивость дела независимости вообще?» Тем более, что сейчас мы куда лучше, чем читатель эпохи Костомарова осведомлены о вопиющих фактах насилия царского режима той поры (поголовное уничтожение жителей Батурина, заключение гетмана Павла Полуботка, похищение в Гамбурге племянника гетмана Андрея Войнаровского и тому подобное).

Но следует сказать и о другом. Фигура гетмана Ивана Мазепы — невероятно сложная и драматическая и вовсе не нуждается в идеализации и, тем более, мифологизации (как это в известной степени происходит в России нашего времени с образом Петра I). Деятелей нашей истории стоит воспринимать и знать такими, какими они реально были, а совсем не в пределах очередной черно-белой легенды. И здесь неоценимую услугу (при внимательном и критическом прочтении) может оказать книга славного ученого, историка, нашего земляка Николая Ивановича Костомарова.