Советский интернет: от замысла к упадку
Государственные планы по созданию «Общегосударственной автоматизированной системы учёта и обработки информации (ОГАС)» официально озвучил Председатель Совета министров СССР А. Косыгин на XXIV съезде Коммунистической партии Советского Союза, который проходил в Москве с 30 марта по 9 апреля 1971 в своем докладе «Директивы XXIV съезда КПСС по пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1971-1975». Ссылаясь на этот доклад, во многом подготовленный сотрудниками Института кибернетики АН УССР, В. Глушков дает такое определение ОГАС: «ОГАС – это Общегосударственная автоматизированная система сбора и обработки информации для учёта, планирования и управления… Помимо учёта и текущего управления главной задачей вертикальных связей в ОГАС является обеспечение системы объёмно-календарного территориально-отраслевого планирования во всех звеньях экономики (от Госплана СССР до цеха, участка, а в краткосрочном планировании и до отдельных рабочих мест)… Смысл вертикальных связей в ОГАС в этом аспекте состоит в том, чтобы обеспечить интеграцию локальных программ по всем уровням иерархии территориального управления, вплоть до общесоюзного уровня».
Глушков предлагал систему, с помощью которой руководство страны, используя сети вычислительных центров, могло бы управлять экономикой всей страны в реальном режиме времени на всех уровнях, от правительства страны до руководства непосредственно предприятием и его подразделениями. При этом предполагалось совершенствование всей системы управления, планирования и прогнозирования экономики. Проект предполагал создание 100 вычислительных центров в крупных промышленных городах и центрах экономических районов, объединенных широкополосными каналами связи. Эти центры, распределенные по территории страны, в соответствии с конфигурацией системы должны были обслуживать около 20 тысяч крупных предприятий, министерств, а также небольшие предприятия. Было предусмотрено также наличие распределенного банка данных, возможность безадресного доступа из любой точки этой системы к любой информации после автоматической проверки полномочий запрашивающего лица, а также были разработаны методы защиты информации. По сути дела, предлагаемая система ОГАС являлась ни чем иным как аналогом интернета, предназначенным для поддержки управленческих решений.
Тогда же стали очевидны и проблемы, приведшие в конечном итоге к невозможности реализации этого амбициозного замысла.
В частности, руководство Госплана СССР, руководство регионов и крупных отраслей производства не были заинтересованы в получении реальной информации о реальных показателях их деятельности, а сами организации были плохо подготовлены к обработке экономической информации. Органы статистики и плановые отделы были снабжены счетно-аналитическими машинами образца 1939. Если для научных расчетов ЭВМ уже существовали, то компьютерами для экономики в СССР никто не занимался. Эта задача также встала перед коллективом Института кибернетики.
Также выяснилось, что «плановость» советской экономики довольно серьезно преувеличена: унифицированных показателей не существует даже в смежных отраслях. А это значило, что многие методики придется создавать практически на ходу.
Все это потребовало колоссальных затрат и больших ресурсов на обучение персонала. Однако, В. Глушкову удавалось развивать свой проект, доказывая, что в текущей конъюнктуре система окупит средства, вложенные в ее реализацию, за первые пять лет эксплуатации.
Для реализации масштабных планов были привлечены лучшие математики того времени. Так в коллективе появились Владимир Михалевич, Юрий Ермольев, Наум Шор и многие другие. Благодаря их работам в Институте кибернетики были основаны и развиваются важнейшие направления оптимизации, анализа рисков и комплексного управления.
Также против ОГАС выступили многие советские экономисты, в частности О. Либерман, В. Белкин, А. Бирман. Ссылаясь на слова В. Глушкова о том, что «ОГАС сложнее и дороже, чем космическая и атомная программы вместе взятые, и организационно гораздо труднее, так как затрагивает все и всех: и промышленность, и торговлю, и планирующие органы, и сферу управления», они предлагали сконцентрироваться на более традиционных экономических реформах в условиях дефицита ресурсов.
Наконец, стало очевидным, что создание всеобъемлющей информационно-аналитической системы предусматривает необходимость как можно более широкого доступа к данным. Не только межотраслевым и межрегиональным, но и международным.
В частности и для решения задач поиска единомышленников в решении задач интегрированного управления среди мировых ученых, а также для получения доступа к глобальным данным был задуман и реализован план создания Международного института прикладного системного анализа (IIASA) в 1972 в Вене. Со стороны СССР идею создания института активно продвигал А. Косыгин. Одним из основателей и руководителей института был советский ученый и организатор науки Жермен Гвишиани - зять Косыгина. Итак, следует понимать, насколько мощным было стремление части руководящих и научных элит СССР к изменению модели управления страной, к построению иного типа общества и государства.
Совместные работы з зарубежными коллегами позволили несколько продвинуться в реализации проекта, решить многие важные задачи, заручиться поддержкой авторитетных коллег. Однако общего негативного тренда это не изменило: показательных успехов не было, и политическое руководство постепенно стало склоняться к мысли о невозможности реализации столь революционной идеи.
Наконец, важным препятствием на пути реализации проекта ОГАС оказалось то, что в социально-экономических моделях важную роль играет социокультурная компонента. А формализовать и корректно учитывать эту составляющую мы только учимся. Поэтому тем, кто боится «электронного концлагеря» и «царства машин», можно быть спокойным – мы еще далеки от создания всеобъемлющей системы управления на основе автоматизированной системы принятия решений.
После смерти В. Глушкова в 1982 работы по проекту практически застопорились.
Так что же произошло с «советским интернетом»? Почему история не позволила реализовать этот шанс, несмотря на блестящие умы, большие ресурсы, время и возможности? Почему проект ОГАС не привел к успеху систему государственного управления, не позволил сделать технологический прорыв и рывок социального развития, как это произошло в истории с интернетом? Почему ОГАС в итоге разделил судьбу аналогичного проекта «Киберсин», развивашегося в Чили социалистическим правительством Сальвадора Альенде под руководством британского теоретика исследования операций Стаффорда Бира?
Возможно, ответ кроется вне самой задачи.
Распределенные системы передачи информации рассматривались советским руководством не как услуги, сервисы, но как инструменты управления, инструменты принятия решений. История развития интернета показала, что это не совсем так. Интернет оказался не только инструментом управления, но и инструментом развития, способствующим самоорганизации общества, появлению новых возможностей. Однако, для реализации всех своих потенциальных возможностей, интернет должен был быть реализован не только в узком смысле - как средство управления в руках технической и политической элиты, но и как сервис, как инструмент свободной коммуникации для всего общества. Только так и тогда задача может быть решена.
Поэтому, пожалуй, говорить об «упущенных возможностях интернета в СССР» будет серьезным преувеличением. Этот инструмент – направленный на развитие - едва ли мог быть развит в изначально несвободном и обреченном на постоянную стагнацию обществе. Поэтому судьба интернета в СССР вполне закономерна. Так же как и судьба многих изобретений ученых и инженеров как российской, так и советской империи: о них либо забыли, либо они были успешно реализованы в других условиях – в свободном мире.
Увы, это была закономерно упущенная возможность. Шанс, которого не было.
Первую часть серии "История советского Интернета" читайте в материале Юрия Костюченко "Шанс, которого не было. Рождение идеи".
