«Берлин ожидает от Киева убедительных аргументов», —

Берлин будет оказывать сопротивление усилиям Вашингтона все-таки предоставить Украине ПДЧ в Бухаресте? Об этом в блиц- интервью с бывшим послом Германии в Украине, экс-советником Президента Украины Дитмаром Штюдеманном.

— Господин Штюдеманн, не кажется ли вам странным то, что непринятие немецким канцлером Ангелой Меркель желания Украины получить в Бухаресте План действий относительно членства так демонстративно совпадает с позицией российского президента Владимира Путина. Как известно, на общей конференции в Москве он заявил, что Украина, пытаясь присоединиться к НАТО, должна следовать при этом демократическим принципам, и выбор, что касается присоединения Украины и Грузии к коллективной системе безопасности, должен зависеть именно от воли «народов, а не политической верхушки»? Почему, на ваш взгляд, госпожа Меркель повторила последние слова Путина 10 марта во время совещания по высшему командному составу бундесвера? Какие интересы Германии скрываются за этим заявлением канцлера?

— Канцлеру Меркель хорошо известно евроатлантическое стремление Украины и поэтому, в принципе, не существует негативного отношения к будущему членству Украины, в НАТО. Думаю, хорошо зная, что ПДЧ не означает автоматического членства в НАТО, своими замечаниями она хотела подчеркнуть основную существующую проблему, которая в данный момент не может улучшить роли НАТО как фактора безопасности и стабильности. До тех пор, пока у большинства украинцев не будет понимания того, что НАТО является институтом, обеспечивающим безопасность и стабильность, и который больше не будет восприниматься сквозь призму старых советских стереотипов как антироссийский/антисоветский блок, украинскому руководству придется сделать много рабо ты. Как может страна с таким уровнем непонимания играть активную роль внутри сети безопасности НАТО? Это ключевой вопрос для Берлина, и он требует более убедительных аргументов от Киева.

— Не кажется ли вам странным другое заявление госпожи Меркель по поводу неразрешения «замороженных» конфликтов в Абхазии и Южной Осетии? Неужели немецкий канцлер не понимает, что Россия выступает против разрешения этих конфликтов, чтобы держать Грузию в подвешенном состоянии?

— Госпожа Меркель подняла вопрос относительно Грузии, безусловно, не для того, чтобы успокоить или как-то удовлетворить Москву. Берлин постоянно просит Россию играть стабилизирующую роль в разрешении проблем, касающихся суверенитета Грузии и решения замороженных конфликтов внутри этой страны. И в Берлине не существует сомнений, что Москва не имеет никакого права влиять на решение Украины стать членом НАТО. Речь идет, скорее всего, о времени, подготовке и готовности присоединиться.

— Будет ли, по вашему мнению, Германия оказывать сопротивление позиции США, которые выступают за то, чтобы на апрельском саммите Альянса предоставить Украине ПДЧ?

— Если на саммите НАТО в Бухаресте большинство стран-членов Альянса проголосует за то, чтобы предоставить Украине ПДЧ, то я сомневаюсь, что на этом этапе Германия будет чем-то вроде камня преткновения. Я убежден в этом.

— Господин Штюдеманн, как вы думаете, почему на общей пресс-конференции с российским президентом госпожа Меркель не прореагировала на слова Путина о том, что «Медведев не меньший, в хорошем смысле слова, русский националист, чем я»? Значит ли это, что русский национализм может быть лучше, чем другие виды национализма...

— Мой ответ на этот вопрос является очень простым и основывается на опыте. Мы будем судить их (Путина и Медведева) по их поступкам, а не словам. Все остальное может привести в ловушку напрасных спекуляций и бесконечных дискуссий, которые означают такие слова, как «националист» или «национализм».

Кто-то может быть скептически настроен относительно российских перспектив при этом руководстве, принимая во внимание огромное количество проблем, которые предстали перед страной. Но давайте не умалять (не будем судить его исключительно негативно) господина Медведева до того, прежде чем он получит шанс показать, что собирается сделать.