Сбой в планах?

Сегодня в Вене состоится внеплановая встреча участников переговорного процесса относительно приднестровского урегулирования. В апреле нынешнего года Президент Виктор Ющенко выступил с инициативой, которая предусматривала разрешение «замороженного конфликта». Она носит название «К урегулированию — через демократию». Впоследствии был обнародован план урегулирования давнего конфликта. На первом этапе Молдова должна одобрить закон об основных положениях статуса Приднестровского региона. В конце прошедшей недели молдовский лидер Владимир Воронин поставил под этим документом свою подпись. Однако пожелания украинской стороны при подготовке важного закона, похоже, не были учтены. Складывается впечатление, что «план Ющенко» по урегулированию — на грани срыва. Возможно ли найти выход? Об этом в интервью с украинским переговорщиком, послом по особым поручениям МИД Украины Дмитрием ТКАЧЕМ.

— Как продвигается реализация «плана Ющенко» и каковы главные трудности?

— Формально можем сказать, что в принципе все происходит согласно плана. Так, на первом этапе Молдова должна принять закон об основах статуса Приднестровья. Этот закон уже одобрен. Другое дело, что он собой представляет и насколько отвечает позициям, которые были заложены в «плане Ющенко». Текст этого закона мы получили только недавно. Сейчас наши эксперты работают для этого над его изучением. Молдова — суверенное государство, и она имеет право принимать те законы, которые считает необходимыми. Мы только говорили о нашем видении разрешения существующих проблем, проводили достаточно активные консультации с молдовской стороной, говоря о том, что представленный Кишиневом проект закона не отвечает «плану Ющенко». Мы указывали, что это — забегание вперед, ко «второму этапу» плана урегулирования, когда будет возобновлен переговорный процесс, когда будет существовать легитимный переговорщик с приднестровской стороны. К сожалению, большинство наших пожеланий не были учтены. Я не готов пока что официально комментировать этот закон, но даже если обратить внимание на положение, зафиксированное в документе об автономии, то оно является довольно проблематичным. Потому что статус Приднестровья (с его полномочиями, компетенцией) — это «второй этап». Не может быть так, чтобы во время переговорного процесса не учитывалось мнение противоположной стороны.

— Каким образом это может отразиться на реализации «плана Ющенко»? Не станет ли нынешнее поведение Молдовы помехой?

— В принципе то, что произошло, — достаточно значительное препятствие. Все будет зависеть от позиции Приднестровья. Если Тирасполь будет рассматривать это как стартовую позицию молдаван, то сложно предугадать дальнейшее развитие. Приднестровцы уже заявили, что в таком случае они могут говорить только о конфедерации. Хотя они такого закона не принимали, только сделали соответствующее заявление. Понятное дело, что это обычное явление, когда одна сторона занимает крайне левую позицию, а другая — крайне правую... Но ведь если все будет идти по «крайним» вариантам, то найти компромисс будет чрезвычайно сложно. Идея «плана Ющенко» как раз заключалась в том, чтобы статус Приднестровья был определен во время переговорного процесса. Когда будет существовать легитимный переговорщик от Тирасполя после выборов в Верховную Раду, то тогда за столом переговоров стороны сами бы определяли будущий уклад — или автономию, или федерацию, или конфедерацию, или вообще без каких бы то ни было названий... Поэтому это забегание преждевременно.

В законе есть еще одна неприятная вещь. К сожалению, у меня пока что не было встречи с представителями Молдовы. Однако важно от них услышать ответ: как можно было привязывать к выборам в Приднестровье, которые являются ключевым элементом «плана Ющенко», полный вывод российских войск и вооружений? Как себе это представляет Кишинев? Если речь идет о серьезных намерениях, то нужно исходить из реалий. Это чрезвычайно усложнило ситуацию. Представители Молдовы указывают, что выборы в Приднестровье состоятся тогда, когда произойдет полная демилитаризация региона. Министр обороны Сергей Иванов уже заявил, что Россия не будет выводить своих миротворцев из зоны конфликта, пока там находятся склады вооружений.

Что это значит? Вооружений в Приднестровье — десятки тысяч тонн. И сами приднестровцы не позволяют его вывозить. Они же рассматривают присутствие российских войск чуть ли не как единственную гарантию получения безопасности. Поэтому сначала нужно отработать механизм гарантий.

— Почему молдоване так ведут себя? Ведь Кишинев таким образом «подставляет» и себя, демонстрируя отсутствие воли к поиску компромисса, и Украину, чей план урегулирования из-за этой неуступчивости может потерпеть неудачу...

— В Молдове — очень непростая внутриполитическая ситуация. В молдовском парламенте нет единства. При таких обстоятельствах принимался закон, который, так сказать, максимально мог удовлетворить пожелания всех политических сторон (внутри страны. — Авт. ). Они так и сделали. Другое дело, что это усложняет продвижение нашего плана.

Хотя следует обратить внимание и на позитив, который есть в одобренном законе. В этом документе впервые четко прописано, что существует Приднестровье. Для «плана Ющенко» было важно, чтобы в законодательстве Молдовы были включены слова о Верховной Раде Приднестровья. Мы имеем этот тезис. Все это дает основания для проведения выборов, что для нас очень важно.

Увязка демократизации и демилитаризации Приднестровья — это сложность, поэтому посредники собираются 3—4 августа в Вене. Мы практически уже вышли на начало переговорного процесса в формате «5+2» (Россия, Украина, Молдова, Приднестровье, ОБСЕ, а также США и ЕС. — Авт. ). Получили согласие и молдаван, и приднестровцев (благодаря активной позиции Украины), чтобы к переговорному процессу в качестве посредников присоединились Евросоюз и Соединенные Штаты.

— Как к этому отнеслись россияне?

— Россияне сказали, что их позиция зависит от позиции Приднестровья. Тирасполь согласился. Однако в последний момент Молдова приняла упомянутый закон, и приднестровцы заявили, что пока что они не готовы давать приглашение ЕС и Штатам. Они говорят, что сначала хотят отработать их мандат. В принципе Приднестровье не отказалось от своих обязательств. Консультации с россиянами показывают следующее: Москва на этом этапе пока что не хочет проводить встречу в формате «5+2», потому что они боятся, что на переговорах не будет никакого конструктива, будут происходить сплошные споры между молдаванами и приднестровцами, и на этом все закончится. Поэтому мы решили встретиться в Вене, чтобы все обсудить.

Для нас важно возобновить переговорный процесс, чтобы снять часть предостережений со стороны Молдовы. Или, возможно, Кишинев предоставит соответствующие объяснения по поводу принятого закона. Что они имеют в виду под демилитаризацией? Ведь есть четкая договоренность с Приднестровьем, что Тирасполю будет оказано содействие в утилизации вооружений. Если, например, утилизация 2 тысяч тонн из 19 тысяч будет рассматриваться как начало демилитаризации и это можно рассматривать как стартовую позицию для того, чтобы начать подготовку к выборам, то все будет понятно. Но если Молдова заявит, что все должно быть уничтожено до последнего патрона, то возникнет другая ситуация.

— Поэтому состояние дел пока что не безвыходное?

— Нужно всегда быть оптимистами. Даже в наиболее сложных ситуациях следует искать выход. Над приднестровской проблематикой работает мощная группа — и в МИДе, и в СНБОУ, и в других министерствах и ведомствах. Думаю, что выход найдем.

— Как сейчас воспринимает переговорные усилия Украины Россия? С самого начала чувствовалось, что «план Ющенко» Москва встретила прохладно. Дальнейшие заявления российских дипломатов свидетельствовали, что Россия воспринимает украинскую инициативу или ревностно (ведь их «план Казака» потерпел неудачу), или скептически...

— От российской стороны мы имеем двух главных переговорщиков — это послы по особым поручениям Игорь Савольский и Валерий Нестерушкин. Оба — серьезные, профессиональные, с большим стажем дипломаты. Нельзя сказать, что они настроены на какую-то конфронтацию. Мы ищем компромиссы, находимся на постоянной связи. Украинская инициатива была воспринята в России нормально. После одобрения Молдовой последнего закона МИД России предало огласке достаточно жесткое заявление (молдовское законодательное поведение было названо «контрпродуктивным». — Авт. ). Но в нем россияне исходят именно из позиции украинской инициативы, они указывают, что принятый Молдовой закон не отвечает украинскому плану урегулирования. Таким образом мы наблюдаем работу России как будто в русле нашей инициативы. Очень много прояснится на встрече посредников в Вене.

— Венская встреча плановая?

— Нет, она не плановая. Мы рассчитывали, что проведем встречу в формате «5+2» в Одессе еще 27-28 июля. Впоследствии поняли, что в лучшем случае такая встреча состоится в конце августа. Но мы рук не опускаем. Нам следует находить пути решения, и я уверен, что мы их найдем.

— Спецпредставитель Евросоюза в Молдове Адриан Якобовиц де Шегед недавно заявил, что проведение демократических выборов в Приднестровье до конца года нереально. Вы с этим согласны?

— Самое главное для нас — создать международную комиссию по проведению выборов. Согласно нашему плану, выборы должна проводить международная комиссия под эгидой ОБСЕ: я имею в виду процесс от одобрения закона о выборах до организации самих выборов. Закон должен базироваться на мажоритарном принципе, потому что в Приднестровье отсутствует развитое гражданское общество, отсутствуют независимые политические партии, отсутствуют независимые СМИ в достаточном количестве. Мы планируем создать соответствующие межгосударственные группы именно для обеспечения демократизации. Есть договоренность об этом с Игорем Смирновым (президент самопровозглашенной Приднестровской молдавской республики. — Авт. ).

— Достаточно ли времени?

— Мы в плане отметили приблизительно, что выборы состоятся осенью. Если все увидят, что не хватает времени, то нам ничто не будет мешать провести их в декабре или даже в следующем году. Это все условно. Любая схема является метафизической. Жизнь вносит в нее своих коррективы. Я не согласен с теми, кто уже сейчас говорит: все, конец!..

— В Приднестровье некоторые политики побаивались перенесения на их «почву» оранжевой революции. Виктор Ющенко во время недавней встречи с Игорем Смирновым в Киеве смог развеять такие подозрения?

— Эта тема довольно активно муссировалась в приднестровских СМИ, мол, Украина хочет оранжевую революцию и т.д. Но логика «плана Ющенко» — другая. Каждый, кто его прочитает, поймет, что там ни о какой революции речь не идет, наоборот, речь идет об эволюции, о поиске компромисса, который бы удовлетворил обе стороны. Люди, которые рассуждают не с позиции популизма, а с позиции ума, понимают логику нашего плана. Что касается встречи Виктора Ющенко и Игоря Смирнова, то она действительно во многих моментах успокоила приднестровцев в том, что Украина не собирается силовыми методами разрешать этот конфликт. Мы ведем речь о демократии, о праве самих жителей Приднестровья избрать парламент, чтобы к власти пришли такие люди, которые бы решали судьбу Приднестровья не с позиции кланов, а с позиции народного интереса.

— Странно, что Игорь Смирнов согласился на это. Все-таки он принадлежит к той категории политиков, которые привыкли действовать по принципу «сильной руки». Широкой общестенности мало о нем известно, однако по стилю руководства он — авторитарный руководитель...

— Он сегодня поставлен в другие условия, к Приднестровью чрезвычайно высокое внимание со стороны мирового сообщества. Думаю, что он четко понимает, и мы ему об этом не раз говорили: ситуация кардинально изменилась. Если Приднестровье не будет демонстрировать своего желания к демократии, то никто им не позволит существовать в центре Европы анклавом. Приднестровское руководство прекрасно понимает, что время, когда оно могло вести длительные переговоры с Молдовой, закончилось. Сегодня следует искать варианты, принимать компромиссные решения. Экономика Приднестровья очень зависит от мировых рынков. Если не ошибаюсь, то с Тирасполем ведут торгово- экономические отношения 11 стран Евросоюза. Товарообмен между Украиной и Приднестровьем составляет приблизительно $380 млн. в год (такой показатель мы имеем не с каждой страной ЕС). Приднестровцы это прекрасно понимают, поэтому так одобрительно и отнеслись к нашему плану. Они видят в нем пути для того, чтобы в конце концов Приднестровье стало легитимным, чтобы оно стало вместе с Молдовой частью европейского демократического пространства. Другое дело, что этого непросто достичь...